Назад в Лабиринт - Уэйс Маргарет (первая книга .TXT) 📗

Снова раздался треск разламывающегося корпуса. Вода закапала на ладонь Эпло. Магические знаки, ярко вспыхнувшие синим и красным при появлении змеедракона, начали тускнеть, — их свет, в котором заключалась сила его магии, постепенно угасал. Скоро его магия разлетится в щепки так же, как его корабль. Превозмогая отвращение, Эпло протянул руку и выдернул Проклятый клинок из бессильных пальцев Хага.

Нестерпимая боль, в сотни раз сильнее, чем если бы он схватился за раскаленную докрасна кочергу, пронзила его. Инстинктивно он чуть не бросил клинок, но, скрипя от боли зубами, заставил себя удержать его. Горящее железо прожигало кожу, впивалось в тело и, казалось, переливалось через руку во все его вены. Клинок ожил, изогнулся и, коварно обернувшись вокруг руки, вонзился в тело. Он вгрызался в кость. Он грозил сожрать его целиком.

Шатаясь в слепом и безумном стремлении освободиться от этой боли, Эпло упал на колени и сунул руку в образовавшуюся на палубе лужицу воды.

Проклятый клинок мгновенно остыл и потемнел.

Дрожа, сжимая свою искалеченную руку и боясь даже взглянуть на нее, Эпло опустился на колени, согнулся в три погибели — его неудержимо рвало.

Сильный удар потряс корабль. Доска над головой Хага прогнулась и треснула. Наемный убийца издал дикий вопль. Потоки воды хлынули им на головы. Эпло промок до нитки. Его магия потеряла силу.

Собака предостерегающе залаяла. Красный отблеск осветил все пространство внутри корабля.

Эпло выглянул в иллюминатор. Хотя Проклятый клинок на первый взгляд был мертв, змеедракон не исчез, как это произошло с титаном и летучей мышью. Кинжал призвал змеедракона, и теперь от него не избавиться. Он ведь видел, что корабль уже начал разрушаться, те, кто внутри, имеют шанс спастись. Змеедракон не мог больше позволить себе ждать. Его хвост вновь с силой обрушился на корабль.

— Мейрит, — прошептал Эпло. Ему перехватило горло. Он не мог говорить.

Мейрит находилась далеко от пробоины, через которую хлестала вода, и благодаря тому, что корабль накренился в противоположном направлении, все еще оставалась относительно сухой.

— Рулевой камень! — Он понял, что Мейрит не услышит его: вместо слов из его горла вылетел сухой хрип. Он сделал еще одну попытку. — Камень! Воспользуйся им…

Может быть, она расслышала, а может, ей самой пришла в голову та же идея. Она видела собственными глазами, как убивает вода силу ее магии. Теперь-то она поняла, почему Эпло прикрыл рулевой камень ее кожаным жилетом.

Глаза змеедракона омерзительно загорелись. Он прочел ее мысли, понял намерения. Его беззубая пасть открылась.

Мейрит бросила на него испуганный взгляд, потом решительно отвернулась. Она сдернула кожаный жилет с рулевого камня. Склонившись над ним, защищая его магическую силу от капель воды своим телом, она охватила его руками.

Змеедракон нанес удар. Эпло показалось, что корабль взорвался. Потоки воды сбили его с ног, он тонул в ее волнах.

Но тут чьи-то сильные руки схватили и подняли его над водой. Чей-то голос говорил с ним, успокаивая его.

Вся боль прошла. Он отдыхал, покачиваясь на поверхности воды, в мире с самим собой.

Голос вновь позвал его.

Он открыл глаза, взглянул и увидел…

Альфреда.

Глава 20. ЦИТАДЕЛЬ. Приан

— Эй! Не бросай нас! Возьми нас с собой!

— Ох, Роланд, ради Орна, прошу тебя, перестань, — раздраженно бросил эльф. — Они уже улетели.

Человек сердито взглянул на своего товарища и больше из чувства противоречия, чем в надежде на реальный результат, продолжал махать руками и кричать вслед странному кораблю, уже скрывшемуся из вида.

В конце концов, устав махать руками и ощущая нелепость своих действий, Роланд перестал кричать и вместо этого принялся вымещать свое разочарование на эльфе.

— Это из-за тебя мы упустили их, Квиндиниар!

— Из-за меня? — изумился Пайтан.

— Да, из-за тебя. Если бы ты дал мне подойти к ним, как только они приземлились, я бы смог с ними поговорить. Но тебе померещился внутри корабля титан. Ха-Ха! Да такое чудище не смогло бы засунуть и мизинца ноги в этот корабль, — насмехался Роланд.

— Я что видел, то видел, — угрюмо парировал Пай-тан. — А ты в любом случае не смог бы с ними поговорить. Их корабль был сплошь покрыт этими таинственными картинками, как тот корабль Эпло, когда он был здесь. Ты его помнишь?

— Нашего избавителя-то? Как не помнить. Привез нас сюда, в эту проклятую цитадель. Он, да еще этот старик note 22. Хотел бы я, чтобы они оба сейчас оказались передо мной, — Роланд замахнулся кулаком и совершенно случайно треснул Пайтана по плечу.

— Ох, извини, — пробурчал Роланд.

— Ты нарочно это сделал! — Пайтан схватился за ушибленную руку.

— Вот еще! Ты просто подвернулся мне под руку. Ты всегда болтаешься у меня на пути.

— Это я болтаюсь на пути у тебя? Да ты сам все время ходишь за мной! Мы разделили город пополам. И если бы ты оставался в своей половине, как мы договорились, я бы не болтался у тебя на пути.

— Ты бы, конечно, был в восторге! — продолжал насмешничать Роланд. — Чтобы мы с Регой оставались на своей половине и умирали от голода, а вы со своей стервой-сестрой жирели…

— Жирели! Жирели!! — Пайтан перешел на эльфийский язык, как он это часто делал, когда выходил из себя — и в последнее время он гораздо чаще говорил по-эльфийски. — Ты думаешь, где мы добываем себе пищу?

— Не знаю, но ты проводишь много времени в этой дурацкой Звездной камере или как там ты ее называешь, — Роланд нарочно, ему назло, говорил на человеческом языке.

— Да, я там выращиваю то, чем мы питаемся. В темноте. Это грибы. Мы с Алеатой питаемся грибами. И не смей обзывать мою сестру.

— Что еще можно было от вас ожидать — от любого из вас. И я буду называть ее так, как она того заслуживает — интриганка и сте…

— Интриганка и что? — послышался хрипловатый после сна голос из тени деревьев.

Роланд поперхнулся, закашлялся и сердито посмотрел в том направлении, откуда раздался голос.

— О, Tea, это ты, привет, — без всякого энтузиазма приветствовал свою сестру Пайтан. — Не знал, что ты здесь.

Эльфийка вышла на освещенное место под лучи незаходящих солнц Приана. По ее разнеженному виду нетрудно было догадаться, что она только что встала. А по томному выражению голубых глаз, что ее сон был наполнен сладкими сновидениями. Ее пепельно-золотистые волосы были растрепаны, одежда казалась накинутой в спешке и была далеко не в безупречном порядке. И ткань, и кружева словно бы ждали прикосновения сильной мужской руки, которая или поправит их, чтобы они оказались на месте, или сорвет совсем, чтобы не мешались.

Она простояла на солнце всего несколько секунд, ровно столько, сколько нужно, чтобы оно успело озарить волосы. Потом она скользнула обратно в тень высокой городской стены, окружавшей площадь. Яркий солнечный свет вреден для нежной кожи белолицых красавиц и приводит к морщинам. Алеата вяло прислонилась к стене, одарив Роланда заинтересованным взглядом сапфирово-голубых глаз из-под длинных сонных ресниц.

— Как ты собирался меня назвать? — снова спросила Алеата, когда ей надоело слушать, как он заикается и спотыкается.

— Ты и сама прекрасно знаешь, кто ты, — наконец удалось выдавить из себя Роланду.

— Нет, не знаю, — глаза Алеаты широко раскрылись лишь на какую-то долю секунды, достаточную, чтобы заставить его утонуть в них, и тут же — как если бы это стоило ей слишком больших усилий — ресницы вновь опустились.

— Почему бы нам не встретиться в садовом лабиринте во время винопития и не поговорить об этом.

Роланд проворчал что-то в том смысле, что в аду он ее встретит, и с лицом в багровых пятнах удалился прочь.

— Тебе не следует так дразнить его, Tea, — сказал Пайтан, когда Роланд отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их. — Люди, они ведь как дикие собаки. Если бросать им куски, они от этого делаются только…