Глаз Пустыни (ЛП) - Швартц Ричард (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗

Уже тогда я видел боль в этих молодых глазах, которые были слишком стары для своих лет. В любой другой стране для такой молодой королевы назначили бы регента, но только не в Иллиане, где говорили, что сами боги охраняют королевский замок и дают нам только тех королей, которые нам нужны.

Эти большие глаза посмотрели на меня. Она заговорила в странном ритме, очень тихо, но внятно, в такт своего поверхностного дыхания:

— Я знаю, о чём вас прошу, сэр Родерик. Но всё-таки выполните мою просьбу. Армия прибудет слишком поздно. Если перевал падёт, то и наша страна тоже. Удерживайте перевал, пока граф не развернёт наши войска.

— Нас только сорок, Ваше Высочество, это все, кто последовал моему призыву. Мы не сможем удержать перевал, — я посмотрел на неё. — Дайте мне разрешение завербовать каждого здорового мужчину при дворе, и тогда у нас получится.

Она перевела свои золотистые глаза слева направо и назад, её знак отказа.

— Эти люди тоже нужны. Королевство не выживет, если я пожертвую детьми могущественных людей.

— Но вы жертвуете теми, кто проявил себя из низкого ранга, став рыцарями в нашем ордене?

— Да, сэр Родерик. Я жертвую всеми вами, ради защиты моих подданных. Я жертвую вашей жизнью не для тех, кто называет себя рыцарями, потому что их отцы имею влияние, я жертвую вами ради людей, для которых никто не поднимет меча, ради крестьян, крепостных и детей. Вы должны защитить этих беззащитных, никто корме вас этого не сделает. У них нет паладина, которого они могли бы послать в бой.

Тогда я глубоко поклонился.

— Мы больше никогда не увидимся, госпожа. Это будет моя последняя служба для вас.

— Вы дали мне кольцо, чтобы я могла послать за вами, в случае необходимости. Хотите, чтобы я его вернула, сэр Родерик?

— Оставьте его себе. Через десять дней оно станет лишь воспоминанием. Мёртвые больше не следуют призыву живых.

Я отвернулся, чтобы уйти.

— Сэр Родерик! — позвала она.

Я повернулся к ней.

— Да?

— Сэр Родерик. Выполните мою последнюю просьбу. Не уходите с этой горечью и гневом в своём сердце. Если бы я могла, я бы сама отправилась к перевалу и преградила путь варварам своими носилками. Но боги распорядились так, что я не могу. И никто, кроме вас, не сможет это сделать.

— Никому не нравится умирать, госпожа. Простите меня за это замечание, но вы требуете слишком много.

— Поднимите меня, — потребовала она.

Я подошёл и поднял спинку её кровати, так что она оказалась в вертикальном положении, привязанная к кровати кожаными ремнями.

— Когда мне было пять и у меня ещё был отец, а у вас король, я приказала вам сорвать цветок и полюбить меня. Вы сказали, что это единственное, чего я не могу вам приказать. Затем вы сорвали цветок и сказали, что любите меня не потому, что я приказала, а потому, что так и есть. Вы помните?

Я кивнул. Я хорошо помнил сияющую девчушку, которая проворно резвилась в саду замка.

— С того дня, сэр Родерик, вы являетесь неотъемлемой частью моих молитв к богам. С того дня я люблю вас.

— Простите, госпожа, но вы ещё молоды. Это любовь ребёнка.

— Вы меня оскорбляете? Я знаю, что никогда не смогу почувствовать другой любви. У меня отняли родителей и брата. Любви между мужчиной и женщиной я никогда не узнаю. Смотрите на моё сердце, как пожелаете, но одно можно сказать наверняка: вы последний из моих любимых, кто ещё принадлежит миру живых. И я посылаю вас на вашу верную гибель, — её глаза сверкнули. — Я прошу вас умереть за меня, и это наполняет вас горечью. Но посмотрите на меня. Посмотрите на мою горечь из-за того, что я должна лежать здесь и жить, потому что никто другой не может нести корону, не ввергнув королевство в гражданскую войну. С вами я отравляю последнего, кому могу доверять. Если бы я могла, то захотела бы умереть вместе с вами. Но мне нельзя, — она закрыла глаза и замолчала. Я встал. Когда я стоял у двери, я услышал её голос в последний раз. — Если вы умрёте, помните, что моя надежда умрёт вместе с вами.

Я поклонился ребёнку с влажными глазами.

— Если я умру, помните, что надежда для всех остальных кроется в вас. Отдайте им то, что я отдаю вам. Свою жизнь. Живите мудро.

Она тихо рассмеялась.

— Как всегда, в вас говорит советник. Разве вы не можете просто сказать прощай, Род?

— Да прибудут с вами боги, госпожа.

— Пусть боги помогут вам. Прощайте, сэр Родерик.

— Где ты был, Хавальд? — услышал я голос Лиандры. — Ты смотрел сквозь меня, как будто был далеко далеко.

— Старые воспоминания, — тихо ответил я. — Уже прошло тридцать лет с тех пор, как она носит корону?

Лиандра остановилась.

— Да. Тридцать. Историки могут позже спорить об этом, но я думаю, что в нашей стране никогда не было правителя лучше. Когда она умрёт, начнётся гражданская война. И то, что тогда ещё останется от её наследия, уничтожит Талак. Если бы ты знал, какая она сейчас, Хавальд! Тогда бы понял, зачем я всё это делаю.

— Как получилось, что ты её знаешь? — спросил я. — Уже тогда она почти никого не подпускала к себе.

— Моя мама — её прабабушка в шестом поколении, — сказала Лиандра. — Когда я родилась, мама, ещё младенцем, отослала меня в королевский замок с сопроводительным письмом, которое вверяло меня дедушке Элеоноры, в качестве королевской воспитанницы. Видимо, она забыла, что у людей жизнь короче, он уже давно покоился в своём грабу. Так я выросла рядом с ней.

— Сколько ей было лет? — спросил я.

— Двенадцать.

— Сама ещё ребёнок.

Лиандра так неистово замотала головой, что казалось, её парик вот-вот слетит.

— Нет. С тех пор, как ей исполнилось семь, она перестала быть ребёнком. Одни боги знают, откуда взялась её мудрость, но эта мудрость никогда не была мудростью ребёнка. Сольтар дал ей старую душу, чтобы вести нас.

Я посмотрел в сторону храма Сольтара. Может быть это были не только красиво подобранные слова, а простая истина. Значит Лиандра выросла как сестра королевы. Я вспомнил, что Лиандра рассказала мне о своём детстве в королевском замке.

— А она знала, как там с тобой обращались? — спросил я.

Лиандра покачала головой. Мне не нужно было спрашивать, почему она никогда не говорила об этом с Элеанорой. Из того, что я теперь знал, я понимал, что для Лиандры не было ничего важнее её миссии. Она добьётся успеха или умрёт.

Королева отдала Лиандре моё кольцо.

— Откуда она знала, что я ещё жив? — спросила я, вопрос, над которым я размышлял несколько недель.

— Она просто знала. Каждый раз, когда речь заходила о тебе, она говорила, что ты ещё жив, так как у неё всё ещё есть надежда.

Боги. Почему всё не может быть просто? Когда моя жизнь только начиналась, она была простой. Я знал, что нужно делать, знал своё место, и мне не нужно было брать ответственность за то, чего я не мог. Я посмотрел на Лиандру. Она, как всегда, шла прямо, с высоко поднятой головой, уверенная и без видимых сомнений. Интересно, как это, когда чувствуешь такую уверенность во всём, что нужно сделать?

По мнению всех и каждого, наши королевства потеряны. Только её идея, её надежда, найти здесь помощь, давала нам слабый шанс противостоять судьбе, которая уже настигла другие, гораздо более могущественные королевства.

18. Чай и дипломатия

Когда мы вошли в посольство имперского города, я обнаружил, что ситуация не изменилась. Оба охранника — новые лица, не те, которые ещё несколько дней назад так подозрительно меня разглядывали — дружелюбно нас поприветствовали.

Охранник слева, молодой человек, которого, должно быть, звали Ереван, если таинственная надпись на его нагруднике права, попросил нас немного подождать. Несколько минут спустя к нам поспешил молодой человек. Он был одет в коричневые льняные брюки, заканчивающиеся сапогами до колен, и белую льняную рубашку. Его гладко выбритое лицо и короткие волосы на одно мгновение показались мне странными, так сильно я уже привык к бороде, которую здесь, в Бессарине, носили все. Он отвесил нам поклон — скудный, короткий жест.