Паучий замок (СИ) - Юрьев Валентин Леонидович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Верт, я сейчас вообще ничего не чувствую! А если почувствую, то как я узнаю, кого именно я услышал?
— Ну, Мроган, прямо как ребёнок! Ты, разве, сразу научился ходить, говорить? Тебе вдалбливали по одному звуку: — 'Скажи ааа, скажи мааа, скажи маа-маа'- а сейчас — вон, как болтаешь, прямо как большой…
— И кто мне скажет: — 'ааа'?
— Никто! Сам слушай, сопоставляй. Только помни, что самые сильные звуки души бывают в моменты самых сильных потрясений. Вот, камень. Если ты сейчас случайно ногой откинешь его, то вообще ничего не будет, если небрежно бросишь рукой, будет слабый сигнал, а вот, если с силой бросишь в злейшего врага, чтобы убить его — то получишь наибольший сигнал.
— Значит, надо ловить сигналы и смотреть, кто их произвёл и почему?
— Ну, да, конечно. И стараться, чтобы это был один сигнал. Иначе ты запутаешься в том, от кого они пришли.
— Как это начать? Ну, как ты это делал?
— Я же — Охотник. Я ставил капканы уходил недалеко и садился слушать только мысли, так, чтобы ни видеть, ни слышать свою жертву. Только предсмертный крик мозга. Закрывал глаза и уши.
— Но это же жестоко!?
— Ты, уж, вообще даёшь! А убивать ради еды — не жестоко? Так я их потом съедал. В благодарность за учёбу.
— А сейчас ты слышишь что-нибудь?
— Да!… К сожалению. Я думал, обойдётся… За нами идут! Причем, не по дороге.
— Как ты ЭТО узнал?
— Были сигналы боли. Кто-то, возможно, упал и очень злился, хотел ударить другого. А на дороге, ты же видел, упасть негде.
— А в каком они месте?
— Ничего не могу сказать. Это же не уши, не глаза, я просто слышу и всё.
— Так надо что-то делать?
— Если бы знать, что именно! Во-первых, не надо дёргаться. Идём себе и идём. Будет привал, скоро, подумаем.
— Слышь, гонец! А ты можешь узнать, приближаются они или нет? — Это Крену спереди надоело просто слушать, интересуется, а глаза-то уже забегали вокруг в поиске врага.
— Ну, ты чудак! Причины-то разные, кто-то — упал, а кто-то просто корзину поправил за плечами, голоса-то разные. Я чувствую, что рядом чужие, уже хорошо… А, вон, уже и привал.
Дорога вышла на плоскую площадку, густо отмеченную следами проходивших путников, по времени пора отдыхать, к переднему часовому, уже скинувшему свою корзину, подтягивается группа, все снимают осточертевшие тяжести, а через некоторое время и задний часовой подходит.
— Стоп! — кричит Мишка, напуганный сообщением принца — Значит, внимание! — ждёт, пока все замолчат — Есть опасность, что за нами следят, поэтому ходить по нужде половиной группы, с оружием, остальным быть здесь, смотреть, не расслабляться, потом поменяетесь. Не разбегайтесь. И не орите!
Начинается ходьба в кустики и Мишка тревожно отмечает, что команда его топчется как аргаки, оставляет столько следов, что только слепой их не унюхает, даже, если Верт неправ, дисциплину надо восстанавливать. Крен сидит, перевязывает обувь и тревожно передаёт недоумевающей команде суть разговора, который услышал, хотя и не понял почти ничего.
А Мишка думает о том, что ещё неясно, что лучше, слышать неизвестно что, или идти себе в неведении в прекрасном настроении? Наконец вся команда в сборе. Охотник выходит в центр, поднимает руку, но его считают чужим и суетня успокаивается очень медленно.
— Вы уже слышали. Кто-то лезет к нам, я думаю, от Мертвого Перевала. Можно, конечно, идти дальше, но лучше видеть чужую спину, чем подставлять свою. Вы, конечно, храбрые воины, но предлагаю пересидеть и поставить наблюдающих, заодно и отдохнёте, и всё это, пока снега нет, а то под перевалом следы уже не скроешь.
Его командные интонации и скептическая интонация в слове 'храбрые', не могут остаться незамеченными, так что 'воины' не остались в долгу и подняли тихий хай:
— Часовые шли спереди и сзади — ничего не слышали. Откуда тебе чего известно? Тут Крен фигню молотит, что ж мы верить должны, что ли? И так уж намотались, всего-то три дня осталось! Прорвёмся как-нибудь!
Что ж, пока приказа не было, можно и посудачить, тем более, что я и сам не очень-то верю в разговоры о сигналах, но авторитет Охотника для меня очень высок, а цена ошибки — ещё выше. Но и мнение группы, совсем уж, нельзя игнорировать. Хотя бы пар дать спустить ребятам, они заслужили. Громче всех злится юный смельчак по кличке 'Копыто'.
— А если никто не пройдёт?! Сколько тогда сидеть?! Верт, у вас в Кошачей Лапе все такие… осторожные, а, гонец! Ты же не знаешь! Может, они уже прошли, а ты сзади чувствуешь? Так это не мысли, это вонь такая, особая, я тебе потом расскажу! Тут за метку можно так уйти, что никогда не пересечёшься! И чего нам тогда отдыхать?!
Тоже правильно, да если учесть, что мы идём по дороге, а они — по грубым камням, так мы их опережать должны, зачем тогда ждать? Принц настаивает:
— Я по этому пути столько сезонов хожу, всякое видел. От Мёртвого на дорогу идёт короткая тропинка, если они её знают, то догонят быстро. А там, выше — снег! А вы идёте, как…ну, в общем, вам уже кажется, что дом близко, а надо ещё дойти. Тут и вартаки могут быть.
— Да видели мы вартаков, и гонцов видели, знаешь, где?
Ну, вот, начались прямые грубости. Ну, да, они же считают себя — героями, а его чем-то, вроде слуги.
— И что вы видели? Ни одной реальной драки за поход не было. Это командир ваш, его благодарите, а не вашу смелость!
— Чего ты знаешь про нашу смелость? Ты что, её испытывал?
— Глупые вы ещё! Я понимаю, дома мамки ждут, вы боитесь потерять полдня, а жизни не боитесь?
— Ты, Верт, не нарывайся!
— А то — что?
— А то — нарвёшься!
— На что?
— На то! Если это солдаты, у нас — пропуск, сам Величество печать ставил! А если шелупонь, так чего трусить?
— Это не солдаты, охрана вся на кордоне сидит, спит по очереди. Это чужие. А если их — три руки, или больше? И если это похуже вартаков? Ты их смелостью одолеешь?!
— Да, ладно тебе, гонец, ты, видно, пока тут один бегаешь, свихнулся совсем!
— Может и свихнулся, но зато живой пока. Чего и дальше желаю.
— Ну и прячься! Мы вон там сходили, там и прячься, там пока ещё тепло! В некоторых местах! И все наши мысли хо-ро-шоо чувствуются, напрягаться не надо! А мы лучше дальше пойдём.
Ржут. А я не знаю, на что решиться, прошли же мы здесь один раз, погода — классная, ноги не болят, так зачем стоять. И, если уж на то пошло, то где тут стоять и пережидать? Укрыться, и то негде. И кроме того, это мои ребята и я по определению — за них. Но вмешиваться пока не хочу. Информации мало.
— Ну, хорошо, для тупых объясняю — идут воины. Посильнее вас всех.
— Ты нас пробовал?
— Что ж ты, какой, неугомонный Копыто?! Ну, давай, попробую!
— На ножах?
— Ну не ремнём же тебя стегать, сопляк!
— До крови?
— До крови! Раз не жалко.
Так, принц разошелся. И эти малахольные тоже, уже в круг встают. Сейчас их если силой остановить, будет общий разлад.
— Командир, можно? — хорошо, что меня ещё спрашивают!
— Только до первой! И потом, какие условия?
— Если я выиграю, делаете, как я говорил. Нет, так пойдём дальше. Годятся условия?
— Сойдёт.
— Ну ка, орлы, помощника гонцу, и чтобы честно всё было!
— Ладно! — звучит хор голосов, почувствовавших азарт крови.
Высокий, худой, с несуразно длинными руками, 'Копыто' выходит в круг. За него болеют все, даже секундант Верта, он уже и забыл о своём назначении. Мишка с удивлением видит, что принц делает точно то же, что и он сам, дерясь с Канчен-Той, стоит, не доставая ножей, расслабленно, и просто ждёт атаки.
Копыто раззадоривает себя криками, наконец решается, делает танцующие движения к гонцу, руки его совершают круговые и перекрёстные движения ножами, но это всё отвлекающие манёвры, потом одна рука летит в грудь принца, это обманка, рассчитанная на то, что именно эту руку будет ловить и отбивать соперник, а второй нож прячется под локоть. Нападающий вращается вокруг себя и вот-вот это невидимое лезвие вонзится в спину Верту, который, кажется, ничего не видит и не защищается.
