Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия - Нортон Андрэ (книга жизни TXT) 📗
Угол старинной книги, которую девушка принесла с собой в сумке, впился ей в бок. Вспомнив о находке, сделанной Сссааа, Уилладен вытащила из-за корсажа тонкие листки. Их края не крошились, как страницы самой книги: должно быть, они сделаны из очень прочной, хотя и тонкой, кожи, способной противостоять времени.
Да, наверное, кожа; девушка осторожно провела пальцем по поверхности одного из листков, а затем подвинулась к окну, желая разглядеть невиданный материал при свете солнца. Нет, она не ошиблась: это была не кожа, ей удалось различить линии, подобные прожилкам листа. Но ни один лист не смог бы сохраниться так долго!
При ярком свете Уилладен видела, что метки на листе в основном совпадали с прожилками. Конечно же, это не был рецепт: даже самые древние записи сделаны более-менее узнаваемыми знаками, складывающимися в слова, но здесь линии переплетались так, словно кто-то бесцельно водил по листкам кистью или пером. Конечно, находку следует показать Халвайс; однако, если отправиться к госпоже Травнице сейчас, когда она только что вернулась от нее, это может вызвать лишние вопросы, а то и подозрения.
Девушка снова аккуратно сложила листки и едва успела спрятать их за корсаж, когда в комнату вошла Джулта; постучать она не удосужилась, хотя наверняка была уверена, что Уилладен находится здесь, потому что прямо с порога обратилась к ней:
— Ее милость хочет, чтобы ты пришла к ней и принесла свои товары. Высокородная госпожа Сайлана расспрашивала о них. О… это твоя сумка? Но она же была в шкафу… — Джулта нахмурилась.
— Многие из этих бутылочек легко бьются. Я подумала, что лучше держать их при себе, по крайней мере, пока там, наверху, работают штукатуры, — ответила Уилладен.
Служанка кивнула.
— Конечно, крем для рук им ни к чему, но иногда они бывают любопытны, это точно. А ведь все знают, что товары твоей госпожи стоят немало серебра. Возьми их с собой, но… — тут Джулта уперла руки в бока и уставилась на девушку так, словно та собиралась ей возражать, — запомни, то, что ты принесла, предназначено для дочери герцога, и только для нее. Высокородная госпожа Сайлана умеет быть очень настойчивой, когда ей чего-нибудь захочется…
— Разумеется, то, что находится здесь, — Уилладен перебросила сумку через плечо, — предназначено для высокородной госпожи Махарт. Госпожа Халвайс выбирала их, держа в мыслях образ дочери герцога.
В первую очередь ученик повинуется тому из членов Гильдии, которому служит. Уилладен полагала, что высокородная госпожа Сайлана все-таки не решится пойти против правил и попытаться забрать что-то из того, что Уилладен принесла для Махарт.
Они отправились в покои дочери герцога; но теперь в комнате было не меньше народу, чем в зале для аудиенций, — по крайней мере, так показалось Уилладен. На полу располагалось множество скамеечек и подушек для дам более низкого ранга; Уилладен подумала, что пройти по комнате, не толкнув какую-нибудь леди или не наступив на раскинутую юбку, удастся, только проявив чудеса ловкости. Рядом с креслом, в котором — очень прямо и словно бы официально — сидела сама Махарт, поставили еще одно.
Гостья дочери герцога казалась высокой, даже когда сидела; Уилладен подумалось, что она привлечет к себе внимание и без роскошного платья и драгоценностей. Темные волосы красавицы были уложены наподобие короны; сходство усугублялось множеством драгоценных булавок, поддерживавших ее прическу.
В противоположность темным волосам, лицо женщины казалось прекрасной маской, выточенной из слоновой кости: только полные губы розовели еле заметно. Брови ее были чуть приподняты к вискам: как полагала Уилладен, не от природы. Миндалевидные глаза гостьи, искусно подведенные, создавали ощущение тайны, скрывавшейся в их глубине.
Запах ее духов не казался навязчивым, но Уилладен немедленно распознала его: он пробуждал чувства — и чувственность. Платье гостьи было под стать этому аромату: не слишком откровенное, оно тем не менее не скрывало ни единого изгиба ее прекрасного тела; его серый цвет в складках отливал темно-красным. Тонкую шею обвивало широкое рубиновое ожерелье, более подходившее для бала, чем для обычного визита. Время пощадило ее красоту (без сомнения, немалую роль в этом сыграли и средства, поставляемые госпожой Халвайс), так что просто невозможно было предположить, что она была матерью того молодого человека, который устроил погром в лавке госпожи Травницы.
Сайлана лениво играла веером, то закрывая, то раскрывая его; судя по ее виду, ее совершенно не интересовала ученица Халвайс, а только то, что она принесла с собой. Но когда, повинуясь жесту Махарт, Уилладен приблизилась к ней, она ощутила запах, с которым уже столкнулась сегодня: не такой сильный и тошнотворный, как в том темном коридоре, но подобный тому, что исходил от Джонаса, — словно они оба, и высокородная госпожа, и помощник штукатура, соприкоснулись с чем-то темным и злым, и след этого зла остался в них.
15
УИЛЛАДЕН вновь продемонстрировала содержимое своей сумки, вынимая баночки и флаконы по одному, как и в первый раз. Высокородная госпожа Сайлана смотрела на все происходящее с легкой улыбкой, словно бы участвуя в какой-то наивной детской игре, всего лишь забавлявшей ее; впрочем, фрейлины высокородной госпожи, судя по шороху юбок, были весьма заинтересованы и всеми чудесными средствами, и объяснениями Уилладен. Сайлана ни разу не протянула руку, чтобы посмотреть поближе какой-нибудь флакон; ее духи, обладавшие сильным мускусным ароматом, заглушали легкие весенние запахи, которые Халвайс выбрала для Махарт.
— Если все эти средства действуют именно так, как нам рассказали, — лениво обмахиваясь веером, словно отгоняя все прочие запахи, кроме аромата ее собственных духов, проговорила высокородная госпожа Сайлана, — вы затмите прекраснейших из прекрасных, мое дорогое дитя.
Уилладен заметила, как вспыхнуло лицо дочери герцога. От нее не ускользнула капелька яда, скрывавшаяся в этих, на первый взгляд благожелательных, словах: разумеется, никакие средства не превратят дочь герцога в красавицу.
— Я довольна, — спокойно ответила Махарт. — Все то, что в течение многих лет посылала мне госпожа Травница, отличалось наилучшим качеством; и эти новые средства, я уверена, послужат мне не хуже. Что же до того, чтобы быть прекраснейшей из прекрасных, дорогая кузина, вы слишком скромны по отношению к себе самой; взгляните в любое зеркало — и удостоверитесь в этом. Улыбка Сайланы стала еще шире:
— Вы недавно вступили в свет и неискушенны в его тонкостях. Никто не раскрывает секретов своего туалетного столика. Однако вы можете быть уверены: герцог позаботится о том, чтобы дитя его крови воссияло при дворе. Как жаль, — она резко закрыла веер, — что в древних легендах нет правды! Тогда можно было бы заключить договор с высшими силами и получить то, в чем мы нуждаемся, именно тогда, когда в этом есть насущная необходимость… Девочка, — обратилась она к Уилладен, — знай, высокородной госпоже нужно предоставлять самое лучшее.
Уилладен оставалось только надеяться, что она ничем не выдала себя, потому что с последними словами она ощутила знакомый отвратительный запах зла — но теперь он был подобен петле или щупальцу, протянувшемуся к ней так, словно Сайлана могла управлять им по своей воле. Девушка боялась, что вздрогнет или инстинктивно отшатнется, тогда внимательные глаза высокородной госпожи, следившие за ней, заметят это невольное движение.
— Благодарим вас, кузина, — проговорила Сайлана, снова повернувшись к Махарт. — Быть может, когда пройдут торжества, Халвайс поделится этими чудесными средствами и с другими.
Она поднялась с кресла, и ее фрейлины мгновенно оказались на ногах, присев затем в церемонных реверансах.
— С вашей стороны, моя милая, — продолжала Сайлана, — было очень любезно удовлетворить мое любопытство; я вижу, эта ученица очень серьезно относится к своим клятвам, так что не хочет уделить мне ни минутки своего времени… Но ведь она новенькая здесь и незнакома с дворцовыми порядками, не так ли? Как бы то ни было, надеюсь, она будет служить вам верой и правдой…
