Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Малиновые облака алюминиевыми килями пронзали толстобрюхие цеппелины.
Иен кричал, колкие слезы проступали у него на заветренных глазах. Он воображал, будто летит над всей этой громадой города точно схваченная солнечными ветрами птица. Он почувствовал, что Анна начала выскальзывать из его вспотевших ладоней, и втянул ее обратно внутрь.
Она свалилась прямо на него, хихикнув.
- Прости, - засмеялся он, лежа спиной на почве, подмяв под себя алые маки.
- Неуклюжий простофиля, - она ударила его в плечо и лучезарно заулыбалась.
Включилась автоматическая система полива, откуда-то со сводов потолка забрезжил моросящий дождь, окропляя темными пятнышками изумрудно-медные листочки деревьев и головки цветов, вспугивая рассерженных ос. Он повернулся к Анне, она, уловив на себе его взгляд, обожгла его своим, блеснув бирюзой небесно-синих глаз.
- Чего пялишься, Охотничий?
Иен приоткрыл, было, рот, чтобы что-то ей ответить, но она опередила и, неуклюже столкнувшись носами, прижалась поцелуем. Он почувствовал, как у него покраснели уши, а она, отпрянув от него, лишь ехидно заметила:
- Не обольщайся, ты не в моем вкусе, - бриллиантовая капелька воды застряла у нее в ресницах.
Последние лучи заходящего солнца ложились на ее золотистые волосы окаймленные румянцем щеки. В небесно-синих глазах полыхал огонь похоти и игривость, как у горной пумы, когда она замучает пойманного в лапы козлика, прежде чем живьем содрать с него кожу и полакомиться бурлящей кровью нерадивого парнокопытного. Иен же ощущал себя этим козликом, которого собирались разорвать на куски, и он не скрывал, что алкал этого, глядя в сапфировые огни глаз Анны.
- Ну а как друг? - усмехнулся он, все еще ощущая жгучую неловкость.
Она несколько минут молчала, зная ответ заранее, но хотела его позлить. Анна была той еще змеюкой, ядовитой гадюкой, чьих паточных укусов Иен хотел ощущать на себе снова и снова, пока яд не прожжет его внутренности насквозь, а горящее страстью сердце выпрыгнет из его разорванной грудной клетки, оставив на своем месте только дымящуюся дыру.
- Только как друг.
Она одними губами расстегнула ему рубашку, всю мокрую от разбрызгивателей.
У него кожа пошла мурашками.
Все происходило так быстро!
Юношеские гормоны взыграли с ними шутку. Ее руки прижимали Иена к влажной почве, не давая пошевелиться, она взяла всю инициативу на себя, даже не позволила ему помочь со шнуровкой ее корсажа. Когда они закончили, она обвязала своим платком его шею, и сказала, что теперь платок его, и Иен до сих пор надевал его, куда бы он ни пошел. Иен распахнул глаза, и заново очутился в заледенелой пещере в преддверии Тартара, и холод сразу же напомнил ему о себе. От липкой дремы сладостных воспоминаний Иена разбудил истошный вопль лучафэровой гончей, раздавшийся в непроницаемой метели. Он был оглушительным, злобным, напоминающий крик бабуина. Завернувшись в обмерзлую льняную ткань посильнее, Иен сжался за темными зубьями-сталагмитами и сталактитами расщелины, делающие ее похожую на чудовищную пасть левиафана.
Он зажмуривался, стараясь побороть пробившую его дрожь, попытался представлять разные запахи, вроде карамельных сморщенных яблочек, сахарной ваты и пересоленного попкорна, циркового загона, мускусного пота посетителей ярмарки, сена и верблюжьего помета...
Он не торопился размыкать веки, вдруг бабуиновая харя смотрела прямо на него?
Воздух густел от ярмарочного гула, барабанного ритма и танцев чернокожих дев из маарских племен, что живут на юге Арха, серповидном полуострове, обнесенном горным хребтом.
Иен услышал звуки лопающихся воздушных шариков, хохот, шквал громогласных предложений ярмарочных зазывал, войти с головой в клокочущую вакханалию ароматов и разнообразия развлечений. Вдруг до его носа донесся знакомый запах лаванды и жасмина - аромат любимой туалетной воды Анны под названием "Мефратина", названной в честь домарианской богини похоти и разврата.
Он осмелился открыть глаза, и в них ударил прожекторный свет.
- Испытайте удачу, юноша! Может быть, фортуна на вашей стороне? - кричал ему зазывала, наряженный в заплатанный лиловый фрак и накрененный в сторону цилиндр.
Он указал тростью с большим набалдашником в виде бараньей головы в короне на лотерейный лоток. Вокруг все громозвучно грохотало, позвякивало, вертелось волчком и мигало, лишь бы люди не проходили мимо и раскошелились на несколько звонких монет в карман ярмарочному антрепренеру. Светильники светились завистливо-зеленым огнем, флагштоки с белоперым грифоном на государственных флагах украшались серебристым серпантином из бумаги. Площадь Вестр-Круш была липкой от разлитого сиропного соуса и затоптанных яблок, весь Наристск тонул в праздновании летнего солнцестояния, пьяных драках, мошенничестве и блуде.
- Охотничий! - его окликала со спины Анна и взяла за плечо, привлекая внимание.
Он обернулся, пред ним стояла она, уже немного старше, и оба глаза были еще целы. Немного промешкав, Иен понял, что находился в том злополучном дне, когда его с Анной отношения испортились навсегда по нелепой случайности...
- Наставница ждет нас в той палатке ясновидящей, - она махнула рукой в сторону дальневосточного шатра бежевого цвета. - Пойдем скорее!
Она потянула его за руку, рванув вперед сквозь галдящую толпу ротозеев.
Оглядываясь по сторонам, Иен видел лес тентов с разнообразной едой и сладостями, стеллажи набитые игрушками и сувенирами, ларьки с шутихами, хлопушками, петардами, а на обнесенных оранжевыми конусами полях стояли габаритные конструкции каруселей и водных горок. Они пробежали мимо биотуалетов, от которых наповал разило фекалиями и аммиаком мочи, и тут их оглушил громоподобный взрыв аплодисментов и улюлюканья толпы. Со свистящим визгом в холст ночного неба вылетело несколько рыбок-огоньков, они выписывали немыслимые узоры, оставляя позади себя искрящийся трен всполохов. Затем, подобравшись высоко к желтой луне, обрушились сверкающим ливнем, разрываясь тысячами маленьких ультрамариновых, изумрудных, красных и лиловых солнц, наполняя летнюю ночь пороховым запахом.
Фейерверк удался на славу.
Они перешагнули через воняющего рвотой распластавшегося свиным брюхом вверх на приторно-липкой траве толстяка. Они вошли в шатер, внутри него было сумрачно, свет рожков едва освещал внутреннее пространство алым огнем. Полукруглая комнатка внутри напоминала чайную, деревянная мебель, а именно овальный стол и два стула с высокими спинками, украшенные цветным стеклом, воняла дешевым лаком. Они прошли по коврику из войлочных бусин мимо невидящей чернокожей ясновидицы с глазами в пленке молока в национальных нарядах из цветного тряпья, бардовой сетчатой вуали, позвякивающими бусами и расшитым бисером. Когтистыми фалангами (ее ногти были невероятной длины) она придерживала чашу бутылочного цвета, наполненную дымкой, на железной подставке в форме морской актинии. В сизой дымке плавали голографитовые дракончики, извергая в воздух языки прозрачного пламени.
Здесь было до одури накурено благовониями, и Иен прикрывал нос.
Отдернув бренчащие шторы из бусин, они вошли во вторую полукруглую комнату, где их уже ждали трое.
- Наконец-то, - сурово произнесла Лидия Кэйрнс.
- Мы вас двоих уже обыскались! - заявил Гаспар, и Анна кинулась к нему в объятья, одаривая короткими поцелуями в губы.
- Привет, Волчонок, - улыбнулся Иен кинокефалу, потрепав его шакальи уши.
Пятидесятилетняя Лидия была наставницей Анны и Иена и назначенной хозяйкой Волчонка. Это была долговязая женщина в кожаном жакете с декоративными подвязками, кружевными рукавами рубашки цвета слоновой кости и бежевыми брюками клеш. Волосы ее, изумрудно-черные с нередкой сединой, собраны в учительский пучок над головой в форме сердца. У нее был горбатый орлиный нос, тонкие побелевшие губы, изогнутые по форме фигурной скобки и черные глаза, источающие внутреннюю силу и неприступность. Ее дугообразные брови всегда были направлены вниз, что создавало ощущение, будто она все время злится, да так оно и было. У нее была отменная репутация, она раскрыла немало дел, а в секретарских кругах имела вполне оправданное прозвище "Цельнометаллическая стерва". Многие из ее завистников считали, что Лидия - переодетый в женщину мужчина, настолько она была категорична и тверда.
