Запретная Магия - Уэллс Энгус (библиотека книг .TXT) 📗
— Кандийского капитана зовут Рахамман эк'Джемм, а судно его называется «Морской плясун». Оно отплывает с утренним приливом. Дарф отвезет вас на причал. — Он кивнул в сторону возницы. — Я заплатил эк'Джемму пятьдесят варров, и вы заплатите ему столько же по прибытии в Мхерут'йи. — Варент с торжественным выражением на орлином лице взял Каландрилла за руки: — Ты отправляешься в героическое путешествие. Отыщи Тезин-Дар и принеси «Заветную книгу», и мы навсегда покончим с угрозой миру. Судьба мира — в твоих руках! Да хранит вас обоих Дера.
Он посмотрел на Брахта; наемник ответил ему бесстрастным взглядом.
— Верь нам, господин Варент, — сказал Каландрилл.
— Я верю, — услышал он в ответ. — А теперь отправляйтесь, а то опоздаете. Я останусь здесь, чтобы отвлечь внимание шпионов.
Он выпустил руки Каландрилла, и тот забрался в повозку; Брахт уселся рядом. Варент поднял на прощанье руку, и Дарф взмахнул вожжами и выехал через раскрытые ворота.
Вот они и на улице; вот и дом Варента пропал за поворотом. Что это — волшебство? Они не проронили ни слова, словно бы их языки налились свинцом; цель их миссии вдруг предстала перед ними во всем своем величии. Каландрилл думал о предсказании Ребы, которое пока полностью сбывалось: он потерял Надаму, но приобрел двух товарищей и очень скоро отправиться в дальние странствия.
Через море.
«…Берегись воды, Каландрилл!»
— Дера! — простонал он. — Я совсем забыл.
— О чем? — Брахт посмотрел на него.
— Предсказательница предупреждала меня о воде. Я собирался принести жертву Бурашу.
Брахт пожал плечами.
— Вполне возможно, что на кандийском судне есть алтарь.
— Возможно. — Каландрилл нервно теребил красный камень. — Будем надеяться.
Он посмотрел в окна повозки, но ничего не увидел кроме мглы, прорезаемой то здесь, то там слабым огоньком светильника — люди начинали просыпаться. Кое-где тявкали собаки. Воздух был влажный и соленый.
— В Кандахаре у нас будет полно всяких храмов, — сказал Брахт.
— Все же жаль, что я не вспомнил раньше.
Каландрилл опять отвернулся, глядя на смутные, искаженные туманом очертания домов, проплывающих мимо; дорога была пустынна, солнце пока еще не показывалось. На молоденьких листиках деревьев лежали крупные капли росы, а дерн в парке блестел каким-то неземным серебристым светом, словно фосфоресцируя. Он понял, что они поравнялись с городской стеной, — повозка остановилась, и около нее, как привидения из тумана, появились солдаты. Дарф обменялся с ними несколькими словами, солдаты взглянули на его документы, Каландрилл услышал имя Варента, после этого ворота открылись, и повозка загромыхала по булыжнику красного от факелов тоннеля.
Едва слышный шум прибоя подсказал ему, что они уже около мола. Легкий ветерок шевелил волны, запах соли, смешанный с запахом смолы, влажной пеньки и рыбы, усилился. Туман начал рассеиваться, и из мглы стали проступать раскачивающиеся мачты; корабли, поскрипывая снастями, словно просыпались, готовясь к отправлению. Повозка остановилась, Дарф спрыгнул на землю.
— «Морской плясун» вон там. — Он указал на темную глыбу, словно подвешенную в сером тумане, с тремя высокими мачтами и оживавшими под поднимающимся ветром парусами.
Каландрилл и Брахт вышли из повозки на скользкую гальку, неся на плечах всю поклажу.
— Мой конь… — сказал керниец Дарфу, — если я не вернусь, он твой.
— Благодарю. — Возница кивнул. — Да направит вас Дера.
— Мой бог — Ахрд, — поправил его керниец.
Дарф пожал плечами.
— Могу я попросить об одолжении? — спросил Каландрилл.
Дарф кивнул.
Каландрилл вытащил варр и протянул его Дарфу.
— Принеси жертву Бурашу. Попроси его, чтобы он благосклонно отнесся к нашему путешествию.
Он бы предпочел сделать это сам, но и так сойдет.
— Хорошо, — кивнул Дарф.
В этот момент к ним приблизился грузный человек.
— Вы мои пассажиры?
Голос у него был резкий, и говорил он с сильным кандийским акцентом. Он был невысок и толст, с платком, повязанным вокруг талии, отчего казался еще толще; черная борода, в каждом ухе по золотой серьге и белый тюрбан на голове.
— Ты Рахамман эк'Джемм? — спросил Каландрилл.
— Шкипер Рахамман эк'Джемм, — поправил его кандиец. — На судне будете называть меня капитаном.
— Мы твои пассажиры, — сказал Брахт, добавив: — …капитан.
Эк'Джемм, смерив их взглядом, кивнул, а потом пробормотал:
— Пошли. Начинается прилив, скоро отплываем.
Не проронив больше ни слова, он развернулся на каблуках и вразвалку пошел к судну. Каландрилл последовал за ним. Брахт медлил, и Каландрилл, обернувшись, посмотрел на него. Наемник, казалось, нервничал, не горя желанием подниматься по трапу, проступавшему в тающем тумане.
— Я ни разу не был на судне, — пробормотал он.
Каландрилл едва не рассмеялся: хоть здесь он обошел кернийца.
— К этому быстро привыкаешь, — сказал он.
— Бураш вас раздери! Идете или нет? — Раздался сверху голос капитана, и Каландрилл поманил за собой товарища. Брахт, шумно вздохнув, начал подниматься по трапу.
Рахамман эк'Джемм ждал их на борту. Махнув рукой сторону кормы, он сказал:
— Подождите меня там. Надо не упустить прилив, так что прошу пока не мешать. — Затем, словно вдруг вспомнив, добавил: — У вас будет одна каюта на двоих, покажу вам ее позже.
Он торопился, и здесь его походка вразвалку уже не казалась Каландриллу странной — она прекрасно гармонировала с раскачивающейся палубой, много лучше, чем их «наземная». Каландрилл отправился на корму мимо суетившихся матросов и пристроился под высоким полуютом. Сбросив багаж на палубу, он прислонился к борту.
Брахт сел рядом.
«Морской плясун» был просторным кораблем, построенным в типичном кандийском стиле. Под крики эк'Джемма на трех мачтах, тут же наполняясь ветром, поднимались квадратные паруса. Судно стало медленно выходить из гавани, сильно раскачиваясь. Брахт застонал. Каландрилл посмотрел на бледнеющего смуглолицего кернийца.
— Это морская болезнь, она проходит, — бодро успокоил он Брахта, который в ответ только вздохнул, а Каландрилл все смотрел на исчезающий вдали Альдарин.
Клочья тумана еще цеплялись за город, но в сырой белизне уже начали проступать городские стены, а сзади, по мере того как солнце приближалось к горизонту, начинало светлеть. С другой стороны устья от одного холма к другому тянулась красно-золотистая полоска, над которой проступала синь, постепенно поглощавшая серый туман. Едва взошло солнце, как по Альде побежали прозрачные переливы, последние остатки тумана рассеялись, и город окунулся в расплавленное золото. Каландрилл посмотрел в другую сторону и увидел висевшую низко над горизонтом Луну; там небо еще было темным, хотя тоже начинало понемногу светлеть; день вступал в свои права. Скоро весь небосвод стал голубым; высоко над головой проплывали белые-белые облака, гонимые тем же ветром, что наполнял паруса их судна, уходившего в Кандахар; возбуждение вновь овладело им — начиналось настоящее приключение. Из восторженного состояния его вывел стон Брахта.
Каландрилл обернулся — керниец, неуклюже передвигаясь, подошел к фальшборту и перегнулся пополам, плечи его вздрагивали — он отдавал океану весь свой завтрак.
— Сухопутная крыса, — хрипло и с некоторым пренебрежением заметил Рахамман эк'Джемм. — Откуда он? Из Керна?
Каландрилл кивнул.
— А ты? — поинтересовался капитан.
— Я не подвержен этой болезни, — Каландрилл покачал головой. — Мне доводилось бывать в море, хотя и не на таком большом судне.
Капитан остался явно доволен, его полное лицо расплылось в улыбке. Он одобрительно кивнул.
— Старина «Морской плясун» — крепкое судно, это точно. А на чем ходил ты? На тех игрушках, что вы в Лиссе называете судами?
Каландрилл вспомнил маленькое суденышко, на котором плавал по гавани Секки, и кивнул:
— Ага, на прогулочных шлюпках. А однажды на каравелле.
