Молох ведьм (СИ) - Мендыбаев Александр (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Квеалакх бросился прочь от страшного места. На другом берегу он увидел, как что-то бьётся в чёрной студёной воде, ломая лёд. Вначале Квеалакх подумал, что чудовище добралось и сюда, но потом услышал стон и крики:
— Человек. Человек! Помоги. Умоляю спаси. Вытащи меня — не пожалеешь.
Квеалакх не знал как поступить. Там, на другом берегу только что утонуло самое ужасное существо, какое он мог видеть. А что, если оно ещё не издохло? Нужно уносить ноги из проклятого леса. Но ведь его просят о помощи. У тонущего были длинные волосы, приятные черты лица и очень легкая для лютой зимы куртка. Оставить или спасти? Пока он сомневался, вдали завыли волки и туман совсем заполонил пространство между деревьями. У Квеалакха было доброе и храброе сердце настоящего Краснобрового. Как поступил бы отец? И Квеалакх знал ответ. Отец никогда бы не оставил человека в беде. А теперь он там, среди звёзд, смотрит на него и стыдится своего трусливого сына. Квеалакх осторожно лёг на лёд и протянул утопающему лук.
Вытащив воина, он помог тому снять промокшую одежду и даже отдал свою шапку.
— А теперь иди. Убирайся отсюда, покуда живой.
Злобный тон спасшегося воина обидел Квеалакха. Он рисковал жизнью, а вместо благодарности услышал слова, которыми прогоняют от миски назойливых мух. Он шёл по лесу пока не заметил, что жуткое чудовище, роняя куски кровавой плоти вновь следит за ним. Квеалакх от ужаса бросился прочь, не разбирая дороги. Сердце бешено колотилось, бедняга знал, что ещё немного и он умрёт, но страх не давал ему остановиться. Ветви секли его по лицу, одна чуть не вырвала левый глаз. Сердце колотилось всё сильнее, а потом сжалось, словно превратилось в маковое зёрнышко. К горлу подкатила тяжёлая липкая пустота. Лоб, несмотря на холод, покрылся потом. Тело обмякло и Квеалакх повалился в холодный снег, хватая воздух ртом будто рыба, выброшенная на берег. Очнулся он лишь под утро. Сердце ныло, его знобило, но Квеалакх не зря был сыном смелого воина, он оседлал свой страх, заставив тело подчиниться.
Эльва внимательно посмотрела на Джессику.
— Эй, ты спишь? Не хочешь узнать, что было дальше?
Джессика совсем не спала и слушала очень внимательно. Она хотела сказать об этом, но Эльва уже продолжила свой рассказ:
— Квеалакх, вернувшись в стойбище, знал, что ему несдобровать. Возле типи мать в котле варила выводок мышат, который ей удалось найти под снегом. Малышам было совсем худо, матери некогда было бранить сына, пропадавшего где-то ночью. Мальчишка рассказал всё как было. Мать горько заплакала, прижав его к себе.
— Что же ты наделал, Квеалакх? Что ты наделал, сын мой.
С этого дня мать боялась выпускать Квеалакха из типи, да и сама никуда не ходила, ждала, когда за ними придут.
— Мать, послушай, может всё обойдётся. Ведь никто ничего не знает.
— Эх сынок. Ты навлёк беду на нас. Ты навлёк беду на племя.
От печалей и болезней мать совсем слегла, слегли и братишки с сестрёнкой. Квеалакх был смелым мальчишкой, со временем он станет настоящим воином, да и в семье теперь он главный добытчик. Конечно он уважал и боялся Вождя. Ещё больше он боялся Шамана, но разве есть страх, что хуже голода родных ему людей. Он оделся и пошёл к костру, за которым собирался Совет Сильнейших. Вытащив острый каменный нож, вложил его в руку Вождя и высоко подняв голову вверх, подставил ему своё горло.
— Я был в Таинственном Лесу, я нарушил завет. Пролей мою кровь. Спаси мать и её детей. Им больше нечего есть.
Он рассказал всё как было Вождю, Шаману и Совету Сильнейших. Мнения разделились. Краснобровые не проливали кровь своих соплеменников. Даже отъявленных преступников изгоняли прочь, вручая нож, лук и одну голубую стрелу. Но чрезвычайные времена требовали чрезвычайных мер.
— Мальчишку надо убить, он навлёк беду на племя!
— Закон есть закон — мальчишка виноват, но семье стоит помочь.
— Позор. У кого хватит духу перерезать глотку ребёнку? Трусы, не способные дать отпор настоящим врагам. Да будут прокляты эти жуткие времена.
— Пусть убирается в тот лес, откуда пришёл.
Никто не хотел брать на себя окончательное решение. Все спорили, ссорились, дело чуть не дошло до потасовки. И тогда Вождь сказал:
— С древних времён наше племя славилось своим могуществом. Мы были сильными, но есть племена сильнее. Мы были ловкими — но есть и те, кто много ловчее нас. Мы — прекрасные охотники, великие воины и лучшие следопыты. Но племя славилось не этим. Краснобровые всегда имели добрые и храбрые сердца. В этом наша сила, честь и благородство. Что с нами стало? Племена убивают друг друга. Мы истребляем себе подобных. Я спрашиваю вас, что же случилось? Почему мы стали превращаться в чудовищ?
Воины смотрели хмуро и даже Шаман ничего не сказал.
— Нас, словно диких зверей загнали на самый край мира. Туда, где кроется страшное зло. Туда, где в жуткой колючей могиле дремлет Тцеталь. Мы боимся лесных духов, приносим им жертвы, а наши матери и дети гибнут от голода. Дороги назад нет. Дороги вперёд тоже нет. Нас везде ждёт гибель. От страха мы сковали сердца обручами чёрствости и злобы. От страха мы казним мальчишку, что пошёл в этот проклятый лес добыть еды на пропитание своей умирающей семье. Не вы ли клялись на погребальном костре его отца, что не оставите в беде жену и детей? Сейчас вы готовы перерезать мальчишке глотку лишь бы не навлечь беду на себя. Трусы. Позорные трусы. И я — самый первый из трусов, потому что не хватило смелости сразу сказать вам — нет!
Вождь злобно плюнул перед собой и продолжил свою гневную речь:
— Если мы двинемся туда, где прячется ночью солнце — враги отрубят нам ноги. Если мы пойдём в сторону вечного холода — другие враги выпотрошат наши тела. Если мы отправимся к великому теплому морю — враги, живущие там съедят нас заживо. В стороне, где каждое утро рождается солнце, Тлакток-тцеталь-окркагх дремлет в пучине леса. Сейчас передо мной жалкая горсточка запуганных трусов, судьба которой предрешена. И я оставляю выбор — смотреть как наши матери умрут от голода или погибнуть в бою.
Вождь выхватил свой нож. Высоко поднял его над головой.
— Сейчас я уйду в горы и буду петь там великую песню победы. Завтра я спущусь обратно и спрошу вас, со мной вы и или нет. Нам нужно будет решить в какую сторону идти. И клянусь этим ножом, я уйду в свой последний поход один, если среди вас не разыщется храбрецов, способных оседлать свой позорный страх.
Воины одобрительно зашумели, но когда Вождь ушёл — совсем приуныли. Слова — это хорошо, но идти на верную гибель — боязно. Да и на кого оставить жён, детей, стариков. Квеалакх, которому было стыдно, что его помиловали, решил тоже идти в лес и просить Небо и Звёзды указать ему путь. В лесу он дождался ночи, развёл костёр, закрыл глаза и стал беседовать с Небом.
— Здравствуй, мальчик.
Квеалакх резко повернулся. Спасённый им воин стоял и улыбался.
— Ты спас меня. За это я дарую тебе и твоему племени жизнь. Я — Урдорх. Скажи своим людям, что сюда нельзя ходить — смерть ждёт вас здесь. Покиньте мои леса и убирайтесь отсюда прочь.
Луна осветила Урдорха и Квеалакх затрепетал от страха, увидев его истинную ужасную сущность. Квеалакх уже готов был дать стрекача, но вспомнил свою голодную мать и умирающих братишек и сестрёнку.
— В эти края нас загнала лютая нужда. Мы окружены врагами. Смерть ждёт нас везде и племя предпочтёт погибнуть, чем медленно умереть с голоду.
— Что? Ты смеешь торговаться?
Урдорх схватил Квеалакха за шею и поднял вверх, словно пушинку. Он грозно взглянул мальчишке в глаза и что-то увидев, растянул в улыбке свой ужасный рот, наполненный тонкими как иглы зубами. Отпустив мальчишку, он бросил ему под ноги медальон. Квеалакх схватил оранжевый как кровь деревьев сгусток. В его янтарной глубине тускло сияли образы тысяч воинов. На их лицах застыли гнев, страх и боль. Урдорх вновь улыбнулся.
— Мои вечные пленники, спустившиеся в Царство Ужаса. Надень его. Передай своим воинам, чтобы ничего не боялись. В час беды поднеси медальон к губам и прошепчи:
