Поверженные правители - Холдсток Роберт (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— Не закончили! Не закончили!
— Закончите позже, — сказала старуха.
Мед сочился из ранок на ее теле.
Она уже завернулась в плащ, оделась, приготовившись принять сына.
Дрозд ускакал назад. На меня никто не обратил внимания.
Ниив пришлось остаться во дворике. Нас с Тайроном проводили в маленькую, полную свежести гостевую комнату. Там стояли три узкие скамьи, сладко пахли цветы, сверкала в блюде вода, сквозь единственное окно проникал свет, освещая изображение Хозяйки Диких Тварей, выложенное на полу зеленой мозаикой.
Артеменсия понуро сидела на одной из скамей. Мы с Тайроном заняли две другие.
Женщина долго смотрела на сына, потом спросила:
— Если ты Тайрон, то знаешь, кто поймал яблоко.
— Моя сестра. Оно упало неизвестно откуда. Она сразу съела его. С тех пор мы ее не видели.
— Какая ветка обломилась?
— Третья. Она была такой тонкой, что не выдержала даже малого веса мальчика, который лежал на ней.
— Кто поймал того мальчика?
— Ты поймала мальчика. Ветка вспорола тебе щеку. Тот шрам, что я вижу у тебя под ухом.
Артеменсия вздохнула, покачала головой, не сводя взгляда с сидящего мужчины.
— Тайрон, — шепотом повторила она и, помолчав, добавила: — Почему ты так долго не возвращался?
— Выбрал неверный поворот, — грустно сказал он, опустив глаза и вздыхая. — Когда скала сомкнулась за мной, я перепугался. Но страх заставил меня изучать лабиринт. Я находил выходы в мир и входы, ведущие обратно. В конце концов я нашел дорогу домой.
— Тайрон, — снова зашептала старуха, — я хотя бы немного порадуюсь тебе, пока Хозяйка не уведет меня в холмы и леса, не сделает свободной и дикой.
Что-то очень тяжелое, очень давящее витало в воздухе, и я не сразу понял, что это — непролитые слезы. Мать и сын глядели друг на друга с любовью, хотя издалека. Губы Тайрона дрожали, лоб морщился, но он оставался тверд.
— Я успел вовремя, чтобы не дать тебе умереть. Ты можешь прогнать этих бальзамировщиков.
Артеменсия покачала головой:
— Хотела бы я, чтобы было так, Тайрон. Мне жаль, но ты опоздал на несколько минут. Но пока ты здесь, мы можем поговорить.
Она взглянула на меня, впилась глазами в мое лицо и, кажется, узнала.
— Это Мерлин, — тихо сказал Тайрон. — Он странствует, он мудр, наделен чарами, заклятиями, волшебством. Он даже в лабиринтах разбирается. По его словам.
— Я вижу тебя, но и не вижу, — сказала женщина. — Ты мертв. Но жив. Я вижу твои кости, но не плоть. У тебя хорошая улыбка. Счастлив ли мой сын?
Я остолбенел на миг. Тайрон, казалось, не догадывался, что происходит между нами. Я, конечно, понял сразу… Ну, сразу же, как увидел, что она уже мертва, но медлит в той краткой тени времени между смертью и отходом, когда дыхание еще витает в воздухе.
— Эта минута будет много значить для него, — сказал я.
Тайрон хмуро взглянул на меня. Я смотрел только на Артеменсию. Она улыбнулась. Я продолжал:
— Он верно сказал, что выбрал не тот поворот. И оказался среди друзей, новых друзей. Его жизнь столь же опасна, сколь полна. Когда он вернется домой, он будет там чужим. Но…
— И чужие могут стать своими в доме, — закончила за меня женщина, заметив, что я медлю. — И я когда-то была здесь чужой. Я знаю, что такое быть чужой, знаю, как приходится бороться, чтобы земля приняла тебя. Тайрон найдет свое место. Надеюсь, ты поможешь ему.
С мертвой женщиной приходилось быть честным.
— Я буду помогать, пока мне не придется уйти: не слишком долго. Что-то ждет меня в будущем. Мне не дано знать что…
— Тебе любопытно?
— Иногда мне смертельно страшно.
— Ты не хочешь знать.
— Не могу себе позволить. Если бы я объял будущее, Тайрон прошел бы через мою жизнь в мгновение ока.
— Я слышала о таких, как ты. Никогда не верила, что вы есть. Ты идешь по следу. Обходишь мир по кругу и сбрасываешь жизни, как кожу.
— Да. Как ты узнала меня?
— Один из вас проходил через эту землю и оставил сброшенную кожу. Очень давно, но историю помнят. Теперь сын задаст мне вопрос. И я на него отвечу. Я скажу ему то, что знаю, а он потом объяснит тебе.
— Ты хочешь, чтобы я ушел.
— Я прошу тебя уйти. Мне осталось всего несколько ударов сердца, чтобы помнить; несколько ударов сердца, чтобы передать Тайрону память, которая поддержит его. Хозяйка Диких Тварей ждет в верховьях долины, а она очень нетерпелива. Причина всего, что происходит здесь, в ней, в ее ярости. Но я все же не могу отказать ей. Хозяйка Диких Тварей думает, что она отвоевала остров. Война была тяжелой и разрушительной. Ты ее не видишь, но наверняка чувствуешь, чуешь, слышишь. То были ужасные и жестокие годы. Дедал пропал, похищен. Его захватили пираты. Тайрон здесь потому, что прислан… перенесен сюда.
— Кем?
— Тем, кто желает, чтобы истина открылась.
— Откуда же ты знаешь это?
Она рассмеялась:
— Я стою одной ногой в каждом из двух миров. А ты нет? Это краткий миг прозрения. Волшебное зрение.
Мать Тайрона была тем, что жители Греческой земли именовали эфемерой. Это переход от жизни к смерти, краткий срок, быть может, день или два до перехода из этого мира в глубокую долину, откуда расходятся пещеры Гадеса, или в святилище Посейдона, где от нее потребуют пройти испытания времени, чтобы избрать для себя следующий мир или принять выбор против воли.
Эфемера — это срок упражнения, срок подготовки. Тело мертво, но жизнь, тень может мгновенно исходить из блеска глаз, пока глаза не закрыты.
Несомненно, Тайрон должен был вскоре понять это, но он застал хотя бы последний проблеск ее жизни. Я был рад за него.
Тем временем я вышел во двор к Ниив. Там сидели две служанки. Они чистили апельсины и взглянули на меня без интереса.
— Где девушка? — спросил я.
Младшая нахмурилась:
— Она вернулась на улицу. Ей хотелось увидеть праздник. Сказала, что с ней ничего не случится.
Улыбки, которыми они обменялись, всезнающие, издевательские, усилили мою тревогу за бестолковую северянку. Ниив, как и все мы, кроме Тайрона, была чужой в этом городе близ Мастерской дисков. Вместе мы были в безопасности; разделяться, в одиночку блуждать по лабиринту улиц было глупо и опасно.
Глава 20
ОХОТА ЗА ВИДЕНИЕМ
Я выбежал на улицу, на яростный солнцепек. Старшая служанка выскочила за мной, затворила дверь, оставив меня снаружи. Почти тотчас же из-за угла повалила толпа, притиснув меня к стене дома.
То были дети, большие и маленькие, украшенные гирляндами цветов, серо-зеленых листьев и трав, одетые в бледно-зеленые или ярко-желтые туники. Лица мальчиков раскрашены лазурью, девочек — багрово-красной краской. Их бурный поток обтекал меня: бесчувственный, звенящий пронзительными голосами. Потом позади них раздался крик, и все, как один, повернулись и бросились обратно по улице. Тут откуда-то еще прозвучал рожок, и они снова, как один, повернулись, прошли по своим следам, снова обходя меня: единый разум, единая цель, торжество паники.
И среди них я заметил вдруг нераскрашенное лицо и знакомую копну волос. Ниив была мала ростом, ниже многих детей, но ее сияющее лицо бросалось в глаза, как комета в небесах. Я бросился в несущуюся толпу, пробился сквозь гущу маленьких тел, напирающих в спешке, вливающихся в узкий переулок навстречу зову рога.
Мне удалось ухватить Ниив за плечо. Она обернулась в страхе и ярости. Глаза у нее горели. Захваченная общим безумием, она уставилась на меня, не узнавая. Я держал ее крепко, хотя девица визжала и отбивалась, и наконец последние струйки людского потока обогнули нас. Улица затихла.
Глаза ее стали осмысленными. Экстаз отступил. Она шагнула ко мне и спрятала лицо у меня на груди.
— Как странно, Мерлин! Как странно!
— Что ты наделала? — шепотом спросил я. — Что позволила себе натворить на этот раз?
— Странно, странно! — твердила она, сжимая меня в любовных объятиях.
