Поверженные правители - Холдсток Роберт (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

Роберт Холдсток

«Поверженные правители»

Пролог

СНЫ О ПРАВИТЕЛЯХ

Под конец дня последняя из пяти колесниц вылетела по ущелью к условленному месту встречи. Из легкого плетеного кузова выпрыгнул высокий молодой человек, одетый в алые и шафрановые одежды с узором, говорящим о его ранге и клане. На плаще с пурпурной каймой скалилась волчья морда. Светлые волосы уложены в замысловатую прическу: коса обернута вокруг головы, подобно короне. Тяжелое золотое ожерелье на шее яркими отблесками встречало последние лучи закатного солнца.

То был Дурандонд, старший сын верховного правителя маркоманнов, одного из пяти союзов, набиравших силу в лесах к северу от великой реки Рейн. Он криком приветствовал побратимов, уже успевших напиться допьяна, и забросил оружие в повозку. Колесничий осторожно развернул коней и присоединился к другим возницам, сидевшим поодаль. Они ели, пили и делились пережитым за долгий путь к южным горам.

Рослый юноша с наслаждением окунулся в запах тушенного в вине жирного мяса.

— Ты опоздал, — укоризненно заметил один из четверых.

— Надеюсь, не настолько, чтобы вы без меня управились с этим греческим вином, — отозвался Дурандонд.

Он взял лицо брата в ладони, а потом наклонил ту из двух изящных глиняных амфор, что была полегче, и плеснул в свою чашу терпкого красного вина.

— За судьбу, за провидение — и за славную жизнь и достойную смерть наших отцов! — провозгласил он, и его товарищи со смехом подхватили тост.

Дурандонду передали козлятину и толстый ломоть черствого хлеба, и он принялся есть, по его собственному выражению, «с довольством и с добрым вздохом». Кончились голодные дни. Он похлопал себя по животу. Конец путешествию. Провидец — тот, кого называли странником и кто жил немного дальше по ущелью, — подождет, пока благословенное вино расслабит члены и обострит ум.

Но это рассказ не о Дурандонде и не о его четверых побратимах. Не торопитесь привязываться к этим бесшабашным хвастливым персонажам. Они лишь призраки. И все же их тени скользят по строкам моего рассказа, особенно тень прибывшего последним на тот скромный пир: последнего бахвала, последнего из тех обаятельных юношей. Обладая здравым смыслом и видя, как умирают старшие, он почувствовал, что мир меняется.

Они один за другим вошли в узкую извилистую лощину. Дурандонд шел впереди и с опаской оглядывался у каждого поворота или изгиба. Вдоль тропы журчал ручей. Терн и утесник цепляли их за плащи. Позелененные мхом, спутанные корни вязов, склонявшихся над проходом, бугрились, как спящие змеи, одетые в чешую лишайников.

В укрытой зарослями лощине долго было темно. Дурандонд первым вышел на открытое место перед входом в темную пещеру. С уступа над входом скалы свисал рыжий занавес из оленьих шкур, но теперь он был откинут и позволял заглянуть внутрь.

Из пещеры вышел высокий мужчина. Его возраст оставался загадкой, потому что лицо незнакомца пряталось за густой черной бородой и спутанной копной черных волос до плеч. В гриву волос были вплетены камни и раковины. Но глаза казались яркими, молодыми, и во взгляде, устремленном на пришедших, светилось любопытство. Одет он был в омерзительно грязные кожаные штаны и куртку; плащ из потертой медвежьей шкуры облегал плечи и доставал почти до земли, а спереди был стянут бронзовыми пряжками.

Вместо посоха он держал короткий лук и колчан со стрелами. Когда гости отстегнули пояса с мечами и бросили оружие наземь, он тоже швырнул свой лук и стрелы в пещеру.

— Ты — странник? — спросил Дурандонд.

— Да.

— Это пещера странника?

Он не скрывал пренебрежения.

— Странник. — Мужчина указал на себя. — Пещера странника. Да.

Дурандонд невольно выказал разочарование.

— Я столько о ней слышал! Думал, она большая и наполнена магией и чудными вещими штуковинами, добытыми тобой в странствиях.

— У меня много пещер. Иначе мне нельзя. Я странствую в далекие дали. Я иду по Тропе, огибающей мир. Я иду по ней так давно, что нахожу перемены на лике самой луны. Мне жаль, что я разочаровал тебя. Вы за этим пришли? Потолковать о моих «вещих штуковинах»? Обсудить мое жилище?

— Нет. Вовсе не за тем.

— Тогда назовите себя.

Дурандонд представил себя и спутников. Запах тухлого звериного сала и немытых волос оскорблял обоняние этих наследников правителей, неукоснительно соблюдавших чистоту, безупречно опрятных и подтянутых. Но они сдержали отвращение, глядя, как молодой старец садится на трехногий табурет, упираясь локтями в колени, и кивает, предлагая юношам тоже сесть.

Они не сели: садиться им не приличествовало. Каждый преклонил колено, и один за другим они выложили перед странником немудреные дары. Провидец оглядел пищу и напитки, гарпун, бронзовый нож и зеленый шерстяной плащ, поднял голову и улыбнулся. Зубы у него были здоровые и белые.

— Спасибо вам. Я рад жаркому и вину. И остальное очень даже пригодится. Что я могу для вас сделать? Должен предупредить: я не заглядываю далеко в прошлое и не помогаю изменить будущее. Я просто смотрю в будущее — и только. Я направляю, предостерегаю, помогаю подготовиться к переменам. И только. Все прочее обходится слишком дорого. Не для вас. Для меня.

— Да! — воскликнул Дурандонд. — Я слышал, что ты предпочитаешь хранить свой дар, а не использовать его. — Он говорил с высокомерным безразличием к последствиям своих слов, свойственным герою и будущему правителю. — Это не важно. У всех нас один и тот же вопрос.

Странник слегка улыбнулся, слушая его. И поднял руку с растопыренными пальцами, приглашая гостей воспользоваться его даром.

Пятеро наследников разыграли очередность, и Радаг, которому выпало идти первым, поднялся на ноги.

— Разбойничьи шайки с востока, малочисленные порознь, собираются воедино для набегов на крепость моего отца на Рейне. Мой отец и я намерены выступить против них во главе отборного отряда воинов. Мы первыми метнем копья и столкнемся щит о щит с рядами этих трусов. Когда окончится битва, буду ли я правителем или сыном правителя?

Странник покачал головой, встретил упорный взгляд Радага своими холодными, как сталь, глазами.

— Ни тем ни другим, — сказал он. — Твои земли будут разграблены. Ты станешь побитым псом. Запуганный и в крови, с воем побежишь ты на запад в поисках скалы, чтобы забиться под нее, пещеры, чтобы заползти в нее, дупла, чтобы червем пролезть в него. И таков будет твой путь, пока ты не достигнешь другой земли.

На миг Радаг остолбенел.

— Ничего этого не будет! Ничего из сказанного тобой. Умрет ли мой отец или же останется жив, я не буду тем, что ты увидел! Ты ошибаешься. Вот! — рявкнул он. — Возьми свой нож!

Он пнул оружие в сторону сидящего мужчины. Странник склонился, поднял и отшвырнул дар себе за спину. Радаг повернулся и, как буря, понесся назад по лощине, выкрикивая бранные слова.

Версиндонду выпало быть вторым. Зажав в правой руке вышитую кайму пурпурного плаща, он встал и спросил:

— Когда я одолею соперников за право наследовать моему отцу и стану править цитаделью Ведилици, как долго продлится мир с вождями мелких племен моей страны?

Сидящий снова покачал головой.

— Первое, что ты сделаешь, воцарившись в Ведилици, — это побежишь на запад, оставив за спиной дымящиеся развалины своей крепости и таща за собой на веревках дорогие твоему сердцу мертвые тела. Тебя ждет боль. Ты будешь скорбеть, пока не достигнешь другой земли.