Собственность короля - Хауэлл Морган (книга жизни .txt) 📗
— Зачем ты это делаешь?
Севрен усмехнулся.
— Я всегда был неравнодушен к черным зубам.
— Когда ко мне в последний раз пристал мужчина, орк свернул ему шею.
— Знаю.
— Он снова так сделает.
— Значит, моя жизнь в твоих руках, — сказал Севрен.
— Она в твоих руках, — уточнила Дар. — Вот и не распускай их.
Услышав предупреждение Дар, Севрен улыбнулся шире.
— Я знал, что мы поладим.
Дар посмотрела на него удивленно и немного раздраженно.
Все трое вышли из шатра. Всполох стоял рядом. Севрен поднял Тви, усадил в седло и протянул Дар поводья.
— Можешь вести его. Он тебе доверяет.
— Куда мы пойдем?
— Есть тропа вдоль реки, — сказал Севрен. — Там красиво. И тихо.
Вскоре они уже шли по берегу Тургена. Дар и Севрен молчали. Шуршал гравий под копытами Всполоха, шумела вода, весело щебетала Тви.
Дар шагала по тропе и исподволь разглядывала шедшего рядом с ней мужчину. Похоже, он был всего на несколько лет старше ее, но военная служба уже оставила след на его облике. Он был худощав, жилист, крепок и так гибок и подвижен, что Дар догадывалась — этот воин наверняка хорошо владеет мечом и кинжалом. От щеки к переносице Севрена тянулся шрам. Когда он улыбался, его губы забавно кривились. Но больше всего Дар поражали его глаза. Они были так же необычны, как его рыжие волосы. Светло-карие, с зелеными и золотыми искорками, сверкающими на солнце. Севрен часто улыбался, слушая Тви, и улыбка отражалась в его глазах. Это помогало Дар избавиться от беспокойства.
Тви рассказывала о доме, где выросла, и Дар не удержалась и спросила Севрена, откуда он родом. Он немного удивился, когда Дар обратилась к нему.
— Из Аверена, — ответил он.
— Где это? — спросила Дар.
— Далеко на юге, за Облачными горами. Нужно миновать Лувеин и Винден, потом повернуть на запад. Гористая местность. Красоты неописуемой, Карм свидетельница. Ничего красивее не видел.
— Так почему же ты ушел?
— В горах у парня не такой большой выбор. Можно стать крестьянином или воином. Чтобы стать крестьянином, нужна земля. А воину нужен только меч.
— Значит, тебя взрастили воином? — спросила Дар.
— Нет, но безземельные сыновья должны сами искать дорогу в жизни.
— И ты выбрал эту дорогу.
Севрен заметил упрек в ее голосе.
— За меня ее выбрал пустой кошелек. Я крестьянин — но такой, у которого нет земли. Однако все переменится. Все, что я заработал на военной службе, я отложил до лучших времен.
— Заработал, грабя крестьян, — буркнула Дар.
— Я защищаю короля, — возразил Севрен. — Это не то же самое, что солдатская служба.
— Я видела, что делается от имени короля, — сказала Дар. — Грабеж. Ты защищаешь грабителя.
Севрен помрачнел.
— Лучше таких слов не говорить. Если их услышат кое-чьи уши…
— Уже услышали?
Севрен покачал головой.
— Думаешь, я ошибаюсь?
— Я королевский гвардеец. Я не стану отвечать.
— Почему же? Шепни, я услышу.
— У короля есть чародей, искушенный в тайных искусствах, — прошептал Севрен. — Он слышит и видит то, чего другие не могут видеть и слышать. Говорят, даже мысли читает.
— И ты его боишься?
— Я предпочитаю вести себя осторожно, — ответил Севрен. — И если ты умна, тебе тоже следует быть более осмотрительной.
Дар умолкла. Тропа повернула вдоль излучины реки, открылся пологий берег, усыпанный серым песком. Севрен снял Тви с коня.
— Нужно дать Всполоху отдохнуть после такой тяжкой ноши, — улыбнулся он.
Как только ступни девочки коснулись песка, она сразу побежала к реке. Севрен улыбнулся.
— Милое дитя, — сказал он. — Но она еще совсем крошка. Ничего не знает о жизни. В Аверене у нас про таких говорят: «Ее поцеловали феи».
— Просто она ничего не знает о своем будущем, — сказала Дар.
— Как и все мы, — вздохнул Севрен, посмотрел на Дар и удивился тому, как ее огорчили его слова.
29
Пока Тви играла у воды, Дар воспользовалась неожиданным отдыхом и задремала. Ей не только действительно хотелось поспать — уснув, она могла не разговаривать с Севреном. Когда он бережно разбудил ее, солнце уже клонилось к закату.
— Я обещал Давоту, что приведу вас обратно, когда настанет время готовить ужин.
На обратном пути к ставке короля Тви засыпала Севрена вопросами о его жизни. Гвардеец рассказал, что он самый младший в семье, где девятеро детей, и что из дома ушел подростком, чтобы пробиться в жизни. Аверен был частью умирающей империи. Воинственные бароны имели собственные войска, и наемному воину было легко найти работу. Севрен добрался до богатой провинции Лувеин, где у воюющих между собой благородных господ всегда была нужда в солдатах. Там он отточил свое боевое мастерство и выучился ездить верхом на лошади.
— А что тебя привело сюда? — спросила Дар.
— В юности я думал, что мечник способен защитить слабых. — Он печально усмехнулся, словно бы удивляясь собственной наивности. — Оказалось, все не так. Слабые не могут взять на службу солдат. А сильные могут и используют солдат себе во благо.
— И все-таки ты им служил.
— Какое-то время я служил то одному барону, то другому, пока не понял, что все они одинаковые. Я успел привыкнуть к службе. Да и товарищами обзавелся. Среди тех, кому нечего продать, кроме своей жизни, есть немало славных парней. Один добрый малый рассказал мне о короле, любившем мир и справедливость.
— О короле Креганте?
— Да. О старшем. Я поскакал на север, чтобы поступить в его гвардию, но узнал, что он умер.
— А сын оказался совсем не таким, как отец?
— Да. Но что мне было делать? Возвращаться в Лувеин? Вот я и оделся в ало-голубую форму. Уже три года ее ношу. — По голосу Севрена было слышно, как он устал. — Король посягает на соседние королевства. Говорит, что эти страны принадлежат ему по праву. Мы занимаем города и земли, но удержать их не можем. Добываем только трофеи.
— Награбленное добро, ты хочешь сказать.
— Поосторожнее с такими словами. Крегант-младший говорит, что эти трофеи, как и земли, по праву принадлежат ему.
Севрен произнес эти слова так, что стало ясно: на самом деле он согласен с Дар. Его следующие фразы это подтвердили.
— Это моя последняя кампания. Будущей весной этому конец. Отправлюсь на юг — повезу с собой столько денег, что хватит, чтобы купить землю и обзавестись хозяйством.
Когда до ставки короля осталось совсем немного, Дар задала Севрену еще один вопрос:
— Почему ты обратил на меня внимание? Только ничего не говори про мои зубы.
— Ты мне про родину напоминаешь, — ответил Севрен.
— Сладенькая ложь.
— Нет. Клянусь, это правда. В Аверене женщины неробкого десятка.
— Значит, ты считаешь меня строптивой?
— Да. И это славно.
— Славно? Я тебе покажу, как это славно! — воскликнула Дар. — Потрогай мою спину.
Севрен растерялся.
— Давай, давай! Потрогай!
Севрен провел пальцами по спине Дар, прикрытой ветхой тканью платья.
— Чувствуешь, какие рубцы? — спросила Дар. — Вот как тут платят за строптивый норов.
Больше Дар ничего не сказала, да и Севрен решил, что лучше помолчать.
«Один денек выдался чудесный, — думала Дар, — и потом остальные дни будут казаться еще хуже, чем есть».
Вблизи от ставки короля Дар отдала Севрену поводья и побежала вперед. Севрен не бросился за ней, он просто проводил ее взглядом. Тви очень серьезно посмотрела на него.
— Не сердись на Дар, — попросила она.
— Как же я могу на нее сердиться? — удивился Севрен. — Ведь сердиться не за что.
Помощников у Давота было много, поэтому работы на долю Дар и Тви оставалось мало. Большей частью им приходилось держаться в стороне и не мешать, пока готовили и подавали ужин. Они поели в то же время, когда ужинали гвардейцы, а потом вымыли посуду. Когда Дар и Тви закончили работу, мердант Крон сопроводил их к стоянке полка. Он сказал мерданту Тигу, что ждет девушек в ставке короля на рассвете, и ускакал. Сгущались сумерки.
