Далекие королевства - Банч Кристофер (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Ну, Кассини, разве это не предзнаменование? Чего же еще тебе нужно?
Кассини молчал, но я-то видел, какое громадное волнение овладело им, так что даже щека задергалась.
— Ну же? — настаивал Янош. — Воскреситель по-прежнему настроен вернуться домой? Или двинемся дальше?
Четыре дня спустя наш отряд двинулся на восток. Мы оставили Л'юра и его моряков в компании Черной Акулы и его народа, клявшегося в вечной благодарности за избавление от довлеющего проклятья. Вождь даже продал нам несколько осликов, чтобы везти нашу кладь, и выделил людей в качестве проводников и слуг, которых мы могли вести с собой «хоть до края света». Более того, после того как была сооружена обещанная усыпальница для Янтарного воина, Черная Акула пообещал помочь Л'юру в строительстве нового корабля, чтобы судно могло нас отвезти домой, когда мы вернемся.
Л'юр же отныне становился преданным другом семейства Антеро. И если нас постигнет неудача и мы не вернемся через шесть месяцев, Л'юр должен был отправить послание к моему отцу с просьбой оплатить все время ожидания и компенсировать стоимость «Киттивэйк». Я не сомневался, что Л'юр будет нас ждать, и не потому, что об этом малом одолжении я просил его. Просто им, как и всеми остальными, овладело нетерпеливое возбуждение, когда они увидели карту Далеких Королевств.
— Впервые в моей жизни, — сказал старый моряк, — я сожалею, что боги не позволили мне родиться сухопутным человеком.
Глава девятая
НА КРАЮ СВЕТА
Река вела в глубь холмистой местности, на которой так хорошо смотрелись бы фермы и деревни и славно жилось бы людям, но вот только человек здесь почти не встречался. Нам попадались на пути маленькие селения, и их бедные обитатели провожали нас безучастными взглядами, без улыбок, без приветственных взмахов рукой. Даже нашим солдатам надоело грубо подшучивать над встречавшимися женщинами, поскольку те вели себя так, словно и не понимали этих намеков.
— Все эти люди, — заметил Янош, — как две капли воды похожи на бедняков в краях, где я вырос. Всех мужчин с саблей, даже пусть она и в ножнах, они рассматривают как врагов. Ты, может быть, помнишь, — сказал он, повышая голос, чтобы его услыхал и идущий недалеко от нас Кассини, — как я рассказывал, что делает война с людьми на этой стороне Узкого моря? Так вот, взгляда на этих людей достаточно, чтобы, даже не зная об их жизни, понять, каково им.
Кассини пожал плечами:
— Сильный всегда побивает слабого, и так будет. Боги так велят, а человек лишь подчиняется.
Дальше нам все чаще попадались необитаемые деревни. Пару раз Янош указывал на поросшие травой развалины того, что некогда было усадьбой. Климат здесь был немного теплее, чем в Ориссе, да и дожди, наверное, шли чаще. Но в это время года каждый дождик был не обильнее росы, принося небольшое облегчение от жары. Мы продвигались на восток, ориентируясь и по компасу, и по карте, восстановленной Кассини. Хотя на ней обозначались лишь приметные горные вершины и водоемы, все же она была достоверной и хорошо помогала прокладывать курс.
Мне все было интересно, и не только потому, что я первый из цивилизованных ориссиан увидел эти земли, но и потому, что по-настоящему начал видеть вещи глазами моего народа. Конечно, я, как сын торговца, не переставал прикидывать, сколько золота можно добыть в этом путешествии или в будущем для подземных хранилищ семейства Антеро. Здесь встречалась рыба, белое мясо которой, будучи прокопченным, становилось деликатесом. Попадались зеленовато-лиловые фрукты, чей вкус просто взрывался наслаждением в вашем рту. Небольшое заклинание, предохраняющее от гнили и порчи, и эти продукты стали бы самыми популярными в Ориссе. А семена, столь жгучие, что с ними не сравнится никакой перец?
Через пять дней мы столкнулись с нелепой напастью — сразу же, как наступали сумерки, на нас нападал неодолимый чих. И это была самая досадная неприятность, особенно потому, что до этого мы продвигались словно по парку, где гуляют ради собственного удовольствия. Через неделю, впрочем, чих прошел.
Я шел рядом с Кассини и лениво размышлял о том, что уж больно легко нам шагается между этими невысокими холмами, по покрытому галькой берегу реки. И тут воскреситель остановился, да так резко, что сержант Мэйн чуть не налетел на него. Кассини не обратил на это никакого внимания. Он застыл, тупо таращась, вглядываясь пустоту… Я отвел Кассини в сторонку и махнул рукой, подзывая Яноша. Тот быстро подошел. Я испугался, что нашего воскресителя вдруг околдовали каким-то неведомым заклятием. Но дело оказалось не в этом, и Кассини быстро пришел в себя; он огляделся и понял, что весь отряд остановился и ждет его объяснений.
— Именно об этой земле, — сказал он, — и говорил шаман прибрежного народа. Я ощущаю присутствие душ тысяч людей, живших некогда на этих холмах, тех, кто путешествовал этой дорогой, по которой мы идем.
Я невольно кивнул в знак согласия, сообразив, почему нам так легко шагалось. Ну разумеется, ведь это же заброшенный торговый путь.
— А в долине, раскинувшейся впереди, — сказал Кассини, — которую вы не видите отсюда, находился знаменитый постоялый двор на перекрестке. И многие останавливались там.
— И что же произошло? — спросил Янош.
— Смерть, — сказал Кассини. — Смерть и кровь. Так много крови и так долго она проливалась, что оставшиеся в живых убежали или попрятались.
— Но кто же принес сюда смерть? Откуда она появилась? И зачем? Смерть от оружия… или от колдовства?
— Я думаю, и от того, и от другого, — медленно проговорил Кассини. — Просто колдовство я чувствую сильнее, оно эхом отдается среди холмов. Кто принес его сюда? Не знаю. Откуда? И этого я не понимаю.
И тут он полностью овладел собой.
— Ну довольно, — сказал он. — Я ведь не колдунья какая-нибудь, которая на празднике Сева вызывает благоговение толпы своими видениями. Послушай, солдат. Принеси-ка мне немного вина. А потом проверь завязки на моей обуви, боюсь, я натер волдырь.
Даже для воскресителя Кассини был хладнокровным человеком.
Час спустя один из осликов стал кричать и брыкаться, сваливая кладь с себя на землю. Кладь на нем была небольшая, но тяжелая — парусиновая сумка с половиной нашего запаса золота. Упав на землю, сумка развязалась, монеты покатились в траву. Мэйн рявкнул на проводника животного, но тот лишь покачал головой — он никак не мог понуканиями управиться с ослом, и в момент, когда животное взбрыкнуло, он находился рядом, никуда не отлучаясь. Другие прибрежники подтвердили, что он говорит правду.
— Ну, так, значит, вдвойне виноват, — сердился Мэйн. — Поскольку утром плохо приторочил кладь или веревка была гнилая. Так что ты вдвое глупее осла, и это он должен погонять тебя, а не ты его.
Прибрежник забормотал, что да, наверное, веревка старая, но Мэйн не должен так разговаривать с ним.
Я подошел к упавшей клади и поднял веревку. Она была совсем новой, с корабля «Киттивэйк». Но зато она была просто обрезана, словно какой-то сильный человек один раз резко полоснул длинным острым ножом. Я отнес веревку Яношу, а тот показал ее и Кассини. Янош сказал сержанту Мэйну, чтобы тот оставил погонщика в покое. Кладь заново упаковали и продолжили путь. Никто из нас ничего не сказал, но было ясно, о чем все думают, я вспомнил о маленьком золотом серпе, тайком приобретенном Яношем в Ликантии. Я понимал, что это орудие можно использовать не только для срезания трав и приготовления магических отваров, но и для наведения заклинания на расстоянии. И наверняка в природе существуют другие золотые серпики и колдуны, размахивающие ими. И вновь я вспомнил о страшном выборе жертвы в Ликантии и о том, как близко тогда то существо подобралось ко мне. Затем мне вспомнилась буря после странного штиля. После этого я стал оглядываться через плечо. И хотя никакой очевидной опасности нам пока не угрожало, я чувствовал, что она близко.
Вскоре мелкие неприятности участились: нас атаковали клещи, чьи укусы обжигали, как огонь. А в сумерках на нас нападал таинственный припадок чиханья.
