Зов топи (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна (читать книги без регистрации TXT) 📗
— У нас слишком мало людей, чтобы их разделять. Пусть стоят на севере, сдерживая Йохана, а войско Берриса встречу я… — герцог старался, чтобы его голос звучал уверенно. — На юге места подходящие, если помнишь. Рыжая топь. Была, есть и будет могилой для многих.
— А что собираются делать знатные господа Золотых полей? Все эти наглые бароны, вскормленные Фридо? Неужели они вручат свои земли островитянам?
— Даже если они дадут хоть какой-нибудь отпор, Ульвар только увеличит войско. Я же рассказывал тебе, как он превращает бывших врагов в своих сторонников. Гонец от Берриса упомянул, что его подельников пытали водой — уверен, вода была морская, предусмотрительно привезенная из Холодной крепости.
— Все жители юга в опасности… Теперь понимаю, — кивнул Нивар, — почему у нас было так мало беженцев оттуда. Армия Берриса будет расти. Пройдет немного времени и все кроме нас станут обращенными. Проклятое колдовство!
— Я тоже так могу.
— В самом деле? — Нивар невольно отшатнулся. — Или ты решил посмеяться надо мной?
— Это правда, — спокойно ответил Рихард. — И для этого мне не нужно никого ничем насильно поить, — и видя немой вопрос в глазах друга, продолжил, — но делать этого не стану, потому что после такого вы не будете прежними. Я могу сделать вас полностью послушными моей воле, но это будет уже не жизнь. Нет, исключено.
— Но если это поможет нам выстоять, — от напряжения в горле у стража пересохло, — я готов. Обрати меня!
— Было бы нечестно обречь хорошего человека на подобное.
— Мне лестно, что ты считаешь меня хорошим человеком.
— Более того, я обещаю, что когда пробьет твой час, я запомню все, чем ты был.
— Я… — Нивар закрыл глаза ладонью на миг и облегченно выдохнул.
Только что ему была обещана высочайшая награда. Если Безмолвный герцог намерен запомнить тебя, то значит все, чем ты был, сохраниться навечно. Не только память, как у прочих похороненных в топи, но и чувства, мечты, сокровенные желания. Нивар был в шаге от бессмертия. Рихард делал такие щедрые подарки только самым достойным людям.
— Тебе не показалось странным сегодняшнее послание? — Рихард сменил тему, желая отвлечь Нивара.
— Если подумать как следует, то в нем не было смысла. Зачем предупреждать врага о своем приближении? А если он хотел уязвить тебя, то почему не проследил, что послание точно будет доставлено? Он доверил свое слово мелкому негодяю.
— Его посылал не Ульвар.
— Хм? — глава стражей вопросительно изогнул бровь.
— Да ладно тебе, Нивар! Ульвар бы никогда не опустился до столь посредственных угроз и уж точно не назвал бы Берриса великим. Это неуклюжая самодеятельность его сына, а он не слишком умен. Похоже, Ульвар не стал его обращать. — Рихард пожал плечами. — Странно, что эта участь его миновала, ведь Йохан, перед тем как принять командование войском севера, прошел добровольное обращение.
— Йохан или Ульвар, не знаю, кто именно из них, как военачальник оказался неплох, — признал Нивар. — Не дает расслабляться. Я знал, что островитяне опытны в разбое, но вести в бой отряд и командовать большим войском — это не одно и тоже. Рихард, что с тобой? — он растормошил застывшего герцога. — О чем ты задумался?
— Возможно, — Рихард поднял указательный палец, — Ульвар не обратил Берриса не потому, что не хотел, а потому что не смог. С детства Беррис был на особом счету — его считали священным ребенком, избранным богами. Такие дети рано умирают. Чтобы его защитить, ему набили татуировки, расписав именами богов все тело. Одна из них заключала в себе имя Иномаха — морского змея.
— Если всего одна татуировка спасет жителей полей и холмов от обращения, то стоит попробовать набить ее каждому! — обрадовался Нивар. — Марек будет рад этой новости.
— Я бы все же не исключал того, что тупость Берриса настолько явная, что Ульвар им побрезговал, — усмехнулся Рихард, — и татуировки ни при чем.
— Ты не будешь против, если я найду рукастого мастера и отправлю к нему наших друзей?
— Поступай, как хочешь, препятствовать не стану. Пусть Марек покажет, каким должен быть точный рисунок имени Иномаха. Он грамотен, хоть по старой привычке и скрывает это.
Раздавая указания, Рихард ловко обошел Нивара и нырнул в дверной проем. Страж позволил ему улизнуть. Каким бы непоколебимым не хотел казаться Хозяин, он тоже нуждался в отдыхе.
Дана и представить не могла, что в замковой башне за тайной дверью нашлось место залу с высоким потолком и мозаичным полом. Солнечные лучи, проходя сквозь узкие цветные витражи, меняли цвет, отчего воздух пронзали красные, синие, зеленые стрелы. Большую часть помещения занимали массивные стеллажи, на которых покоились объемные фолианты. За свою жизнь Дана всего раз видела книгу — свод законов Белого берега. Ее отец предпочитал опираться на воинов, а не на книжников, но она знала о ценности книг. В башне Безмолвного герцога хранилось огромное состояние — сотни томов. Видеть их все вместе под одной крышей было поразительно. Сосуды с уродцами, сросшимися частями тел, стоявшие между стеллажами, не так впечатлили Дану как старые фолианты. Она осторожно шагала между стеллажей, с ее лица не сходило ошеломленное выражение. Рихард был доволен произведенным эффектом.
— Зачем тебе они? — девушка недоверчиво посмотрела на него, ожидая подвоха.
— Перед тобой сокровищница. Вместо того чтобы копить золото и оружие, я коплю книги.
— А что ты хранишь в сосудах?
— Своих безмолвных гостей. Люблю им почитать. Не обращай внимание, это просто причуда. Главное — книги. Люди скоротечны, на мой взгляд, даже чересчур, а в этих фолиантах звучит отголосок того, кто их создал. Даже будучи из далеких мест или других времен создатели книг становятся моими верными друзьями. Кстати, об отголосках… В башне интересное эхо. Проверь.
— Эгей!? — несмело выкрикнула Дана.
— Слабовато, — проворчал Рихард и подмигнул с усмешкой. — Давай я… ЭГЕ-ГЕ-ГЕЙ!
Голос, усиленный эхом, был подобен громовому раскату. Многократно отраженный стенами он гудел между стеллажей, заставив дребезжать сосуды. От неожиданности Дана присела и так и осталась сидеть. Рихард часто вел себя с ней необычно, проверяя предел ее выдержки.
— Чудесное эхо, — он склонил голову. — А теперь я хочу послушать, как будет звучать лютня, — герцог отыскал за стеллажом маленький, обитый кожей стульчик, и поставил в центр зала.
Рихард любил музыку. Мелодичные неспешные звуки лютни успокаивали, отвлекали от тягостных мыслей, давая возможность забыться. Прежде на лютне играл Дадвин, но его пальцы давно потеряли былую подвижность и слуга неохотно уступил инструмент девушке. Ее даже с большим желанием нельзя было назвать хорошим музыкантом — игре недоставало живости, рукам мастерства, но в простых незатейливых мелодиях, перетекающих одна из другой, все же было очарование. В отличие от обученных музыкантов, играющих проверенные годами песни, дочь Белого берега не боялась импровизировать.
— Хочешь послушать что-то грустное или веселое? — осмелев, Дана достала из тряпицы потрепанную временем лютню.
— Что пожелаешь. Пусть место тебя вдохновит.
Дана медленно перебирала струны. Начало мелодии звучало обнадеживающе радостно, но постепенно сменилось минорным тоном. Рихард бродил по залу, прислушиваясь к изменчивым надломленным звукам. Им овладело горько-сладкое чувство, словно он вот-вот собирается уехать и знает, что больше никогда не вернется. Забывшись, Рихард неловко споткнулся о метлу, забытую немым уборщиком. В последний момент он подхватил ее носком сапога, словно ярмарочный жонглер, и перебросил в руку. Ничто не должно мешать музыке.
Как уже бывало не раз, ноги сами привели герцога к любимому фолианту, куда он записывал истории о себе самом. На краю подставки стояла незакрытая высохшая чернильница, лежали испачканные чернилами перья. Немой слуга не смел трогать вещи Хозяина, даже если те выглядели как сущий мусор до тех пор, пока герцог собственноручно не бросал их на пол.
