Интерполицейский (СИ) - Донцов Виталий (книги txt) 📗
— Спокойно. Разведи руки в стороны. Будешь дергаться, пристрелю, — бесцветным голосом произнес стоявший сзади.
Это не фатально. Ганс развел руки, и находившийся сзади тип ловко и быстро обыскал его. Вытащил из подмышечной кобуры "Глок 17" — к этой марке пистолетов Ганс привык еще в "Тени" — забрал наручники, рацию, полицейское удостоверение (между прочим, сержанта амстердамской полиции), и больше ничего не найдя, приказал:
— Иди вперед, куда шел, и без глупостей… Ты на мушке.
Да уж мог бы и не объяснять.
— Ладно, ладно, и в мыслях не имел.
Картер все должен слышать, он не может не понимать, что самое время прикрыть спину напарника.
Где обещанный надежный тыл?
Подталкиваемый в спину пистолетом, Ганс поднялся на крыльцо, и вошел внутрь здания. Пройдя недлинным темным коридорчиком, он со своим конвоиром попал на эстакаду, пересекающую помещение лодочного сарая по всей длине и проходящую над заливчиком, заполненным лодками и катерами. Заливчик был окружен дощатым настилом трехметровой ширины. В одной из лодок, изящной белой моторке, сидело несколько человек, одетых кому как бог на душу положил. А вот те, кто стоял на причале, были облачены в строгие однотонные костюмы темного цвета. Понятно, "пиджачники", люди весьма неуважаемого Берном человека, как раз являющегося одним из основных объектов разработки Ганса и его напарника, не к ночи помянутого. Идя по эстакаде, Ганс попробовал отыскать глазами знакомое лицо. Так, он здесь, значит, информацию Берну скинули не левую. Впрочем, когда Ганс спросит, ему сложно соврать…
— Вниз, — немногословный спутник, покачивая пистолетом у уха, подтолкнул Ганса, размышляющего, как подать своим сигнал к началу операции и остаться при этом живым как можно дольше, к поручням узенького трапа, спускающегося на причал.
Когда они спустились, конвоир еще раз толкнул Ганса, чтобы тот предстал пред ясными очами его шефа. Грубо, кстати, толкнул, ему это зачтется.
— Босс, я тут поймал какого-то копа, ошивался в нашем парке. Не из наших.
Ух ты! У них еще и свои копы есть! Ганс заинтересовался.
И продавцы, и покупатели внимательно посмотрели в сторону непрошеного гостя.
— Извините, господа! — жизнеутверждающим тоном начал импровизировать на ходу Ганс, чуть склоняя голову в приветственном жесте, стараясь слишком резко не двигаться, чтобы мозги не вышибли случайно. — Похоже, я вас отвлек от чего-то важного, — он широко улыбнулся (когда наконец проснется эта сука Картер?!), ничуть не смущаясь настороженными взглядами и напряженными фигурами собеседников (не произнесших еще ни слова). — Так я, это, не со зла, — всем своим видом Ганс постарался изобразить раскаяние и признание вины.
— Ты что здесь делаешь, легавый? — с легким прищуром осведомился Штраас. Тот человек, ради которого, собственно, Ганс сюда и явился.
Перед тем, как ответить, Ганс бросил быстрый взгляд на стол, возле которого столпились "господа" — на исцарапанном дереве лежали валетом два открытых кейса. В одном он углядел ровные ряды белых пакетиков — это, конечно, не весь товар, лишь пробник — а во втором россыпь небольших ограненных кристалликов — не меньше, чем по пять карат каждый, алмазы. Миллионов на десять… фунтов стерлингов. Штраас слыл чудаком из-за своего пристрастия в английской валюте. У него даже и кличка такая была — Стерлинг.
Удостоверившись, что все на положенном месте, Ганс поднял бесстрастные глаза, напоминающие осколки льда, на наркоторговца, и сказал:
— Я знаю, что могу не выйти отсюда живым…
— Уж это точно! — гоготнул кто-то из молодчиков Штрааса, но тот его оборвал.
— Заткнулись все! Продолжай, легавый. Зачем ты пришел?
— За деньгами, — главное, это побольше наглости. Эта тактика Ганса еще не подводила. Главное, чтобы его коллег там, снаружи, родимчик не хватил.
— В смысле? Ты хочешь их отнять у нас? — усмехаясь, склонил голову набок Штраас.
— Не смешите меня, я и так уже мокрый. Нет, просто у меня есть кое-какая информация для вас. Сами знаете, сколько нам платят, а у меня мечта — слетать на Мальдивы, и так, купить кой-чего по мелочи. А вы, я слышал, человек не скупой. Так как? — Ганс приподнял бровь.
Он почувствовал, что зацепил Штрааса. Но тот слыл ужасно недоверчивым.
— Поглядим. Если твоя информация не будет стоить того времени, что я потеряю с тобой, ты выйдешь отсюда ногами вперед.
— Согласен. Значит, имею сообщить следующее — на вас уже полторы недели пытается выйти агент Интерпола. Он работает в одиночку, неофициально, и насколько мне известно, чрезвычайно опасен. Вы знаете… знали Шерхарда?
Еще бы Штраасу его не знать! Шерхард был одной из ключевых фигур при организации колоссального транзита афганского опиума в Европу. Штраас был на правах его компаньона. Именно Шерхард посадил второго напарника Берна на иглу, и именно за это бывший спецназовец прикончил его "при попытке к бегству".
— Ты хочешь сказать, что на меня повесили "пса"? Да еще и того, который грохнул Старика Шерхарда? Ты это хочешь мне сказать? Доказательства? Где доказательства? Или ты считаешь меня таким дураком, что я поверю твоим словам?
Штраас явно занервничал. Это, пожалуй, может плохо отразиться на сделке с эквадорцами — те с самого начала разговора непонимающе смотрели то на Ганса, то на Штрааса, пытаясь вникнуть в происходящее.
— Я хочу сказать именно это… — Ганс тянул время, доводя Штрааса до нужной кондиции. Да и его прихвостни уже "уснули".
— Доказательства? Чем ты мне можешь подтвердить свои слова?
Пожалуй, достаточно ломать комедию. Ганс склонил голову к правому лацкану пиджака, и произнес всего два слова: "Факт подтверждаю".
Едва слова отзвучали, Ганс сыграл полумаятник, ударом ноги назад выбивая из рук конвоира пистолеты. Войдя во вращение и приседая, подхватил свой "Глок", пушку же бандита, после неудачной попытки поймать, отбил в воду. Затем, всаживая пулю в лоб невезучего конвоира, в одно мгновение развернулся к остальным зрителям его сольного балета.
Они еще не успели ничего сообразить, их лица еще не успели отразить ту гамму эмоций, которая заполнит их после полного осознания ситуации… только вот уже будет поздно.
Спецназ уже должен врываться на территорию станции.
Стоящая перед ним группа людей отгораживала тех, кто был в катере. Поэтому их пока можно было не опасаться. Прямо перед Гансом — шесть человек, считая Штрааса — трое "пиджачников" и двое гостей из Южной Америки. Оружия в руках пока не видно. Ну держитесь, ублюдки!
Еще не упало тело первого покойника, а Ганс уже мчался вперед. "Глок" три раза успел плюнуть свинцом — один из гостей и пара прихвостней Штрааса упали на пол с ранениями, несовместимыми с жизнью. Уцелевшие попытались вытянуть свое оружие из-под одежды. Но отшвырнув Штрааса к стене — он еще нужен живым — одного латиноса Ганс уложил в тяжелый нокаут "копытом кабана", ломая ему носовую перегородку, а второго коротким ударом локтя в солнечное сплетение отправил следом за уже оформившимися покойниками.
Пол под ногами Ганса неожиданно всщепился — кто-то из внешнего кольца охраны Штрааса выскочил на балюстраду, опоясывавшую здание по периметру над эстакадой. Ганс не раздумывая прыгнул спиной на стол, сметая дипломаты на пол, и с двух рук расстрелял всех, кто был наверху — человека четыре. Затем моментально скатился со стола, и укрепившись на коленях, вытянул из-под задравшейся пестрой рубахи трупа латиноамериканца пистолет-пулемет. "Мендоза", автоматически определил Ганс. Предохранитель был уже снят, и ему оставалось только навести свой полупустой пистолет и под завязку заряженную "Мендозу" на зашевелившихся эквадорцев.
— Стоп-стоп! Ребятки, я не умею шутить. Так что выбросите, что там у вас, в воду, да поживее! И покиньте лодку. Да, кстати, вы арестованы, — последнюю фразу Ганс сказал так, для проформы. Он не собирался в настоящий момент возиться с ополоумевшими эквадорцами. Ему достаточно было и одного Штрааса.
