Четыре повести о Колдовском мире - Бойе Элизабет (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Отец. Помоги! Слышишь меня? Ну, пожалуйста! Чужестранец в удивлении остановился.
— Оставь его, — сказал он. — Ты что, хочешь разбудить его? Да ведь он продал мне тебя за отрез лисьего шелка да за бочонок вина.
В ужасе я попятилась от него, однако смотрел он не на меня. Все его внимание было приковано к отцу. С омрачившимся лицом он встал перед милордом.
— Да будет тебе известно, лорд, — сказал он спокойно, но ясно, как человек, старающийся войти в сон спящего. — У меня есть причина ненавидеть тебя, но я сохраню тебе жизнь и жизни всего острова, но при одном условии. На острове и в самом деле лежит проклятие, оттого что вы убиваете морских лис. Так вот, отныне и навсегда убивать вы их не должны.
Он поставил графин.
— Морские лисички восстановят свою прежнюю численность, так как они поедают коралловые полипы, разрушающие места обитания крабов. Когда крабы вернутся, они уничтожат токсины, скопившиеся в воде вокруг острова. Рыба покинула ваши воды из-за этих токсинов.
Говорил он спокойно, но настойчиво. Потом лицо его просветлело, и он слегка откинулся назад, как человек, достигший цели.
— В обмен на женщину из моего племени я заберу у тебя, — он кивнул в мою сторону, — твою дочь. Одна женщина за другую. Это справедливый обмен. Наследников у тебя так и не будет, а на Улисе больше не будет лордов.
Он придвинул ко мне тарелку с едой, все так же не глядя в мою сторону. Потом заговорил со мной, не отрывая при этом глаз от отца.
— На, съешь это. У нас впереди долгая дорога, а ты до сих пор не притронулась к еде, — потом бросил через плечо: — Вон тот мальчик, что работает в кухне, примерно твоих габаритов. Возьми его одежду. Потом я обрежу тебе волосы.
Я не в силах была пошевелиться. Чужестранец взглянул на меня с неудовольствием.
— Элис, — сказал он. — У нас мало времени.
Он потянулся через стол, видимо, чтобы взять мою руку. Я схватила кинжал отца. Вне себя я завизжала и нанесла удар, не целясь. Лезвие лишь оцарапало руку певца.
Вскрикнув, он отпрянул, а потом схватил кувшин и опустил его на мою руку так сильно, что кинжал выскользнул из нее и покатился по полу. На секунду я испытала торжество. Колдун он там или нет, но холодного оружия боится, как любой человек из плоти и крови. Оттолкнув его, так что он потерял равновесие, я выбежала через кухонную дверь.
Скалы
Через долю мгновения он помчался за мной, перепрыгнув через стол, вместо того чтобы обойти его. Этого я не ожидала. Я едва успела закрыть за собой тяжелую дубовую дверь, как почувствовала, что он напирает на нее с другой стороны. Дрожащими руками я успела накинуть засов. Он бешено барабанил в дверь.
— Элис, — кричал он, стараясь вломиться, и раз, и другой. Голос его из-за двери звучал приглушенно. — Элис, впусти меня. Я не отщепенец! — на дверь обрушился дождь ударов. — У нас нет времени. Опьянение долго не продержится. А нам нужно отправляться, пока луна высоко. В течение часа!
Он еще что-то говорил, но я заткнула уши пальцами: боялась, что он пустит в ход колдовство. Я слышала, что такое бывает. Дверь держалась, и я опять возликовала. Данна однажды рассказывала мне, что колдуны могут пройти сквозь двери, как сквозь туман. Этот, во всяком случае, не может. Я прислонилась к дверям, отдуваясь, а потом оглянулась.
Я вскрикнула от неожиданности. Кухарка лежала возле большого очага, а с нею две ее служанки. Другая стояла с недопитой чаркой в руке. Я выбежала из кухни и понеслась по длинному коридору. Вокруг никого не было. Мне хотелось кричать, но голоса не было.
Добежав до лестницы, я взлетела по ней, задыхаясь, в свои комнаты. Войдя, нервно оглянулась, ожидая в каждом углу увидеть колдуна. Комнаты были пусты. Где же служанки? Неужели все внизу, на пире? Ну конечно, где же им еще быть? Там были все. А если уж кому-то и не нашлось места в зале, то, скорее всего, тот пошел в городскую таверну.
Всюду было очень тихо. Маленькая квадратная комната казалась мне чужой. У меня было одно-единственное желание: стоять и ничего не делать. На полу танцевал паук. Наткнувшись на стол, я вздрогнула. Щетка для волос упала на каменные плиты пола со стуком. Через мгновение я опять была снаружи и спускалась по длинной узкой лестнице, потом побежала по другому залу.
Повсюду меня окружали темные и пустые комнаты. Я подбежала к двери, ведущей во двор. Ночь была тихой и теплой, небо чистым. Прямо над моей головой висела новая полная луна, окруженная ясными звездами. Я побежала к главным воротам. Там на часах стоял отцовский охранник.
Я окликнула его, подбегая, но он не шевельнулся, не ответил, не дал знак, что слышит меня. Подбежав поближе, я замерла: в руке его был кубок. Потрясла его, хотя заранее знала, что это бесполезно. Кубок упал на брусчатку и громко зазвенел. Я оглянулась через плечо. Из открытых окон большого зала лился свет.
Движения внутри не было никакого, но и колдуна я не заметила. Как ни странно, это напугало меня еще больше. Мне необходимо было знать, где он. Обойдя часового, попробовала открыть ворота. Ворота, разумеется, были на засове. На закате их всегда запирали на засов. Отец боялся, что жители острова стащат продуктовые запасы. Засов был очень тяжелым и к тому же находился слишком для меня высоко.
Тогда я подумала о морских воротах. На них был только замок, а засова не было. Их-то я открою. На береговой полосе не было построек, а до деревни далеко, но все же это лучше, чем быть здесь. Я пошла по двору, но вдруг встала как вкопанная.
Колдун появился в дверях, совсем близко ко мне. У него был факел. Должно быть, он прошел в кухню другим путем и искал меня там. Он меня не видел, но теперь мне было не пройти к морским воротам. Я встала в тень и стояла неподвижно. Чужестранец, повернувшись ко мне спиной, стал осматривать двор
— Где ты? — воскликнул он негромко, но озабоченно.
Я вспомнила, что, по его словам, в нашем распоряжении оставался час. Если его заклятие длилось так недолго, то, возможно, мне удастся не попасться ему на глаза все это время. Я начала надеяться. Он со вздохом отчаяния переложил факел в другую руку и пошел по двору к морским воротам.
Факел отбрасывает свет, но в то же время не дает факелоносцу возможности увидеть то, что находится за ним, в тени. Я пробиралась вдоль стены, находясь вне поля его зрения. Если бы он оглянулся, то увидел бы меня. Через мгновение я добралась до своей новой цели и шмыгнула в открытые двери башни.
Я не была в башне уже много лет, с тех самых пор, как пропала Сиф. Туда с тех пор не ходил и никто другой. Башня была в ужасном состоянии, но света мне было не нужно. Я отлично знала путь наверх по винтовой деревянной лесенке. Гнилая ступенька хрустнула под моим весом, и я упала, сильно ушибив колено. Подобрав подол и задыхаясь, я стала карабкаться наверх.
Я добралась до площадки. Через окно струился лунный свет и отливал серебром на полу. Что-то там лежало, маленькое и темное. Не разобравшись, что это могло быть, я наклонилась и подняла его. Это был мой мешочек для рукоделия. Шесть лет назад, когда Сиф уехала, я взяла его с собой в башню, а дома, схватившись о пропаже, даже и не вспомнила, где его оставила.
Ткань мешочка стала совсем тонкой, как паутина. Она рассыпалась в моих руках. Оттуда выпал маленький моток выцветших ниток и иголки, блестевшие в лунном свете. Они дождем просыпались на пол, некоторые из них закатились в щели между досками.
Меня охватили воспоминания и тоска по Сиф. Она, во всяком случае, прожила свою жизнь, а не чужую. Никогда не делала того, что ей приказывал Су л, если считала, что делать этого не следует. Вот поэтому он так часто ее бил. Она не была счастлива, и никто, кроме меня, се не любил, но она была свободна. Свободнее меня. И за это она умерла. И сейчас я поняла, что лучше умру, но не дам всяким лордам и колдунам запереть себя в каменную ловушку.
Я услышала грохот и ругательства. Осторожно я выглянула из окна. Внизу, во дворе, певец обнаружил, что морские ворота заперты, и, следовательно, я через них не проходила. Он глянул наверх, но не туда, где я стояла. Он глянул в сторону окон моей комнаты. Я занервничала, оттого что он правильно угадал расположение моих комнат. Может, все дело в колдовстве?
