Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф (полные книги TXT) 📗
- Я не скажу, что мне жаль. Это верно. Но подобные слова приносят больше вреда, нежели пользы. Но в одном ты ошибаешься: в Волчьей Пасти сотни людей по древнему праву крови зовутся твоими братьями и сестрами.
- Они мне никто.
- Слова недостойные борута, - вмешался Белый Охотник.
- Здесь я решаю, что достойно, а что нет. Уходите, - повторил Легкие Ноги, на этот раз строже.
Дъёрхтард разочарованно развел руками. Украдкой он сделал знак Белому Охотнику.
- Колун Красного Короля!
Перед ним появился огромный красный топор. Одно топорище имело два аршина длины, а широкое обоюдоострое лезвие могло бы одним ударом надвое разрезать человека средней комплекции. В оружии не было стали и дерева, все оно казалось цельным куском красного камня.
- Схватить их! - тут же приказал Легкие Ноги.
Все зашевелились. Люди вскакивали из-за столов, оборачивались волками. Опрокидывалась попавшая под руку посуда, расплескивалась брага. Белый Охотник обхватил топорище правой рукой, выше разместил левую, которой лучше владел.
- Ударь по земле, - посоветовал Дъёрхтард, а сам быстро упал на колено.
Бесшумно поднялся и опустился топор. Раздался грохот. Трещина разорвала землю. Раскололся и обрушился каменный стол хёвдинга, разбились чаши и ендовы. Сметаемые древней силой люди посыпались как соломинки на ветру. Оглушенные, они продолжали лежать. Дъёрхтард поднялся.
- Король не бьет коленопреклонного, - ответил он вопросительному взгляду Белого Охотника и призвал внепространственную дверь.
- С ним все хорошо? - спросила Миридис, когда троица появилась в хранилище имен.
- Да, - ответил коротко Дъёрхтард.
Через минуту Легкие Ноги пришел в себя. Он осмотрелся, ничего не сказал, лишь удрученно уставился в пол.
- Могу я оставить топор себе? - негромко спросил Белый Охотник у мага. Дъёрхтард покачал головой.
- Из Намару можно унести только знания, и то лишь те, что позволит Имурья. Но и сами по себе они многое значат. - Белый Охотник кивнул.
- Кем был этот король?
- Он и был и есть воплощение ярости всех миров Яргулварда. По одной версии топор лишь оружие Оръярота, частицы айинъяра Семурьи, по другой, - яростный король и его оружие суть одно и то же.
Они продолжили путь и теперь пересекали одну комнату за другой. Круглые двери нельзя было отворить, но с приближением гостей они становились прозрачными и, пропустив их, снова принимали плотную структуру. В новом помещении Дъёрхтард неизменно звал имя Рогдевера, но также неизменно на заклинание отзывался смотритель хранилища имен и заявлял, что упомянутое имя не может быть прочитано. И хотя наполнением комнаты отличались, на полу в центре все также изображалась семя.
- Мы слишком далеко, - убежденно заявила Миридис, когда они миновали третью комнату. - Нужно назвать другое имя, которое выведет нас к Рогдеверу. Мы знаем, что его смерть завершила лето Двух солнц. Что еще произошло в это время? Кто принимал в тех событиях участие?
- Это был кровавый период, - отозвался Дъёрхтард. - В обрывке летописи, который ты нашла, упоминаются многие хронологические соседи Рогдевера: король детей Ойкона - Тургос Холодный, фавн Эвилард...
- Нет, - перебила Миридис. - Они жили в одно лето и только. Может, призвать книгу, в которой события описаны подробней?
- Я такой не знаю, - признал маг.
- А Синяя книга? - предположил Белый Охотник.
- Пробовал. Синюю книгу саму не получается позвать.
Все погрузились в размышления.
- В четыре тысячи сто восемьдесят втором году, то есть за год до окончания эпохи, - прервал тишину Граниш. - Моему предку Халригу Златорукому довелось сразиться с чудовищем, именуемым Арктощаром.
- Надо пробовать, - Миридис ожидающе посмотрела на мага.
- Чье имя лучше назвать: Халрига или Арктощара?
- Лучше зверя. При встрече с ним Халриг был уже стар.
Дъёрхтард достал табличку и быстро переведя имя Арктощара на весьма отличный от диалектов других магических школ рошъянтис Намару, произнес:
- ан-мо-ко-си-ва ра-шо-то-ко-ра
Уже привычные шелест страниц и появление смотрителя.
- Было сотворено заклинание призыва имени. Имя Арктощара: страница двадцать три тысячи сто пятьдесят восемь.
Смотритель исчез, на его месте возникла поставленная стоймя раскрытая огромная призрачная книга. Бесцветная словно туман, она была, вероятно, рассчитана на возможность прохода через нее существа, превышающего размерами даже недавно встреченного путниками хримтурса.
И снова зала неотличимая от предыдущих. Но теперь на полу распростерлось раскидистое древо. Корни его, расползаясь, ограничивали Думурью. Они питались неисходными водами Абаканадис, стремящимися круг ствола. И не было у реки истока, время, кружась, торопило само себя. У подножья древа совершал бессрочный обход первый страж мироздания, могучий Мурс. Он собирает опавшие листья и цветы и отправляет в реку, чтобы где-то во внешних мирах обрела воплощение новая идея, тело или душа. А выше, среди переплетения ветвей, что цеплялись за основания стен, дремал обманчивый спокойствием Раваз. Но отверзая глаза, леопард бродил меж ветвей, выискивая и беспощадно пожирая заблудшие души, кои не нашли покоя в мирах. На вершине древа возвышался величественный Аситип. У орла четыре лика, но слепы глаза. Взор его пронзает миры, и ничто не остается сокрыто. Он видит истину, но о ней невозможно сказать, ибо никто кроме него той истины не ведает.
Разноцветными листьями пестрел Яргулвард, разноликими цветами и причудливыми плодами. Среди старых могучих ветвей громоздились внутренние миры. Всех ниже свисал серый плод Имурьи. А в вышине древа зрели внешние миры, и выше прочих еще зеленое яблоко Яраила. Подле него высился белый постамент, на котором лежала тонкая книга в красном переплете. На ней было написано только одно слово: «Арктощар».
- На языке альвов, - удивленно заметила Миридис, которая первой оказалась у книги.
- На моем родном, - отозвался Белый Охотник. Легкие Ноги согласно кивнул. Граниш забрал книгу из рук Миридис.
- Похоже, каждый видит ее на родном для себя языке, - заключил он и принялся читать:
«Скрываясь в трещинах Яргулварда, Ашидуш достиг Яраила и отравил плод. Много чудовищ породил его яд, многих существ искалечил. Среди прочих в недрах гор Рохмон появился на свет Арктощар, зверь подобный ужасному медведю и псу одновременно. Страх пропитал горы. Цверги заперлись вратами Реликвера, пещерные тролли скрылись в темных норах. На помощь цвергам пришли мусоты. Люди загнали зверя к обрыву подземной реки Мшистой и, обрушив свод, похоронили тысячью пудов земли и камня. Миновало двадцать три лета. В поисках месторождений адариона цверги спустились по Мшистой. Им не удалось найти легендарного металла, но они раскопали Арктощара, которого давно считали поверженным. Изголодавшийся зверь пожрал их целиком, с костями и одеждой. Никто не вернулся в город. Король Реликвера Корхин, следуя примерам предков, вызвался лично встретить зверя. Но когда его приближенный отряд воинов постигла участь рудокопов, бежал опрометью, как не бегал еще ни один цверг, за что получил прозвание Белые Пятки. Вновь цвергов укрыли адарионовые ворота. Но люди в этот раз не пришли на помощь. Зверь не мог пробить адариона, но каждый день жители Реликвера ждали, что он подкопается и вырвется из земли. Корхин Белые Пятки был единственным цвергом, которому удалось пережить встречу с Арктощаром. Раскормленное цвергами и троллями чудовище достигало двух саженей в холке и весило триста пудов. Ужас лишил Белые Пятки рассудка, король бездействовал. Тогда однорукий кузнец Халриг переплавил адарионовую корону Корхина в искусный меч. Четыре ночи простоял он у горна, не отрываясь на еду и сон. Он взывал к Ахабо и просил благословить меч. На пятую ночь Халриг тайно покинул город, а еще через ночь его голос заставил часовых раскрыть ворота. Когда врата отворились, цверги увидели Халрига и огромный клык, который не помещался на его ладони. Смертоносный клинок цверги назвали в честь Халрига, а самого кузнеца Златоруким».
