Красная книга начал. Разрыв (СИ) - Владимиров Дмитрий (список книг txt) 📗
Сгораемый в воздухе, ихор резко поднял температуру. Уже сворачивалась, оплавляясь, краска пола. Занялись стены. Упал, сбитый воздушной волной, стенной шкаф, погребая под собой и только приходящую в себя девчонку и труп ее жертвы.
Сатхи рванулся сквозь пламя, пытаясь найти своего врага, почувствовал, как пробитая в нескольких местах защита пропустила к телу волны жара. Отмахнулся функцией, преобразованной в два длинных хищных керамбита, понял, что попал, но и сам ранен в руку и живот.
Механик, ощущая боль от сгорающего ихора, спрятался за стеной пламени.
По коридору разливались тяжелые облака дыма. Первые паникеры уже вопили во всю мощь своих легких, покидая бордель.
Никогда еще Механик не встречал подобного отпора. Казалось, противник был везде, бил сразу из нескольких направлений, а его собственные атаки хотя и прорывали переливающуюся в воздухе непонятную защиту, хотя и пускали врагу кровь, но нисколько не сдерживали его.
Пламя волнами распространялось, уже выплеснувшись в коридор. Схватка немыслимо быстрая и невероятно длительная для участников все продолжалась.
Неимоверным усилием заставляя себя сохранять скорость, Сатхи проскользнул за спиной противника, вцепился ему в плечо чуть выше локтя, и используя инерцию рванул через себя, проламывая горящим телом Механика тонкую перегородку стены. Сам рванулся следом и отлетел от встречного удара, выкатившись в коридор. Преобразовав функцию в длинный хлыст, поймал им, обвил фолом ногу Механика, рванул на себя, сразу, навстречу ловя того на длинный шип, сформированный на месте рукояти.
В последний момент извернувшись, Механик подставил руку и шип, должный пронзить грудь, пробил предплечье насквозь.
Потянувшись к функции, Сатхи взорвал шип изнутри, дробя кости и оставляя конечность болтаться на обрывках кожи.
Калинич заорал, ударил ногой в грудь противника, отправляя того в долгий полет вдоль коридора. И, когда Сатхи, извернувшись в воздухе подобно кошке, приземлился на горящее покрытие, Механик, спустившись кубарем с лестницы, уже выбегал на улицу. Удерживая уцелевшей пострадавшую руку, он рванул в сторону доков, надеясь затеряться в трущобах.
Вылетев вслед за ним из горящего здания, Сатхи грустно посмотрел вслед скрывшемуся за углом противнику.
Не было смысла догонять. Израсходовав на схватку слишком много сил, Сатхи почти не ощущал биения скверны. Даже горящий бордель, впитавший остатки несгоревшего ихора, фонил сейчас больше, чем скрывшийся Механик.
Вдруг, словно озарение промелькнуло у него в мозгу. Развернувшись, он снова бросился в горящее здание. Там, поднявшись по лестнице на третий этаж, он ворвался в охваченную пламенем комнату и, окутав себя защитой, почти на ощупь нашел упавший шкаф. Растянув функцию, он принял вовнутрь пузыря тело девушки, уже почти задохшейся в дыму и, взвалив на плечо, рванулся к выходу.
***
Альбину так и не удалось узнать, что же было в злополучном фанте, а девушки, явившись с бумагами, имели такие хитрые лица, что образ кошек стал плавно перетекать в образ двух лисиц, загнавших зайца.
Отмахнувшись от него, Альбин уловил намек и попытался распрощавшись с другом сбежать. Но Данте, видимо также заметив смену настроения кошек, Альбина не отпустил.
Вытащив из кладовки огромный стол для шахмат, он принялся неспешно расставлять фигуры. Точеные, каждая из цельного куска нефрита, молочного и черного цвета, фигурки были произведением искусства. А уж об их стоимости нор Амос мог только гадать.
Данте играл медленно, но безрассудно. Было видно, что его мыслями владеет иное, несопоставимое с игрой. Несмотря на неспешность его ходов, партию Данте слил очень быстро. Черноволосая Тара отпустила пару ехидных замечаний и Данте, огрызнувшись в ответ, предложил ей сыграть самой.
Та, недолго думая, согласилась и, согнав Данте с кресла, залезла в него с ногами. Ее игра разительно отличалась от стратегии хозяина. Там, где Данте колебался и раздумывал, она смело бросалась в атаку. Поначалу спокойная и размеренная партия становилась все более азартной. Альбин почувствовал, как тоже заражается азартом, но сдержал свои порывы и через некоторое время объявил мат.
Тара уставилась на доску, словно пытаясь понять, где же он ее обманул. Она пыталась найти выход из безвыходного положения. Наконец, прошипев про себя нечто на незнакомом языке, она потребовала реванша.
Альбин бросил затравленный взгляд на Данте, с интересом взирающего на шахматное противостояние, посмотрел на рыженькую, которая с не меньшим азартом поддерживала подругу, сжимая кулачки и забавно подпрыгивая после каждого неудачного с ее точки зрения хода. Поняв, что помощи ему уже не дождаться, уныло согласился на реванш.
В этой партии Тара сменила тактику: развернув свои пешки в классической защите, она постепенно отвоевывала все больше пространства для своих войск. Казалось, что еще немного, и армии нор Амоса падут, зажатые наступающими войсками девушки. Вот запрыгала хлопая в ладоши Страта, радуясь успехам подруги, а на лице черноволосой поселилась ехидная улыбка. Данте однако был не настолько оптимистичен и даже потеря ферзя Альбином была воспринята им с тихим смешком.
Партия продолжалась, количество фигур на доске медленно, но неотвратимо сокращалось, Все расслабленней и довольней была поза черноволосой, и Альбин, отвлекшись, даже засмотрелся на нее. Вывело его из маленького ступора тихое покашливание друга.
Данте подмигнул юноше и, скосив глаза на доску, улыбнулся. Вернув улыбку, Альбин подхватил с доски слона и объявил:
- Мат через три хода.
Лицо девушки ожило. Улыбку смело, как прокатившаяся лавина сметает одиноко стоящий домик на склоне. Заметались глаза, вытянулись в тонкую ниточку губы, прилила краска к лицу. Прежде расслабленная поза превратилась в напряженную, словно большая кошка готовится к прыжку. Взгляд девушки метался по полю, еще не видя, не веря в то положение, о котором объявил юноша. Протянулись пальцы, остановились над ферзем, отдернулись, потянулись снова, замерли в нерешительности и вдруг цапнув ферзя переместили его к другому краю поля.
Альбин, завороженный всеми этими переменами произошедшими с девушкой, несколько растерялся, не сразу припомнив собственную стратегию. Наконец, собравшись он продолжил партию.
Черноволосая металась. Она закусывала губку белоснежными зубами, сжимала и разжимала кулачки, ерзала в кресле, бросала на юношу пламенные взгляды, но в свой срок сдала партию, признав проигрыш.
В тот миг, когда поверженный король оказался на боку, покачиваясь меж двумя клетками, черной и белой, в ее голове словно что-то щелкнуло. Словно невидимый кукловод, сидящий в голове Тары, уступил место сменщику. Разгладилось лицо, стирая отголоски эмоций, расслабились кисти рук, выпрямилась спина, занимая вертикальное положение. Тара встала, вышла из-за стола и, остановившись перед Альбином, вскочившим навстречу, отвесила глубокий поклон прижимая, ладони к груди:
- Благодарю вас, господин, за оказанную мне честь и преподанный урок, - произнесла она своим тихим чарующим голосом, замерев в замысловатой позе.
Альбин поклонился в ответ, уверяя, что и он был весьма рад и счастлив провести с ней партию.
Снова захлопала, заливисто смеясь, Страта, подлетела к юноше, чуть не отпихнув черноволосую, закинула ему руки за шею и, звонко чмокнув в щеку, тихо прошептала прямо в ухо, обдавая жарким дыханием: "спасибо".
Отпустив зардевшегося Альбина, рыжая вновь расхохоталась, схватила за руку подругу и уволокла в другую комнату.
- Это что сейчас было? - к Альбину вернулся дар речи.
- А, не обращай внимания... - отмахнулся Данте, налил себе вина и похлопал юношу по плечу, - У них там свои заморочки, но я - теперь твой должник. Они теперь полночи будут разбирать эту партию. Я успею вздремнуть перед возмездием.
- Теперь ты покажешь мне фант?
