Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (читать хорошую книгу .txt) 📗
По мере моего монолога с лица Мирандины медленно сползала улыбка и оно становилось все более злым и хищным, хотя прижиматься к плечу Андрея она так и не перестала. Тот же стоял с совершенно отрешенным взглядом, как будто происходящее его совершенно не касалось — ну, базарят бабы и базарят, а ему это неинтересно и вообще дела ждут…
— Если бы он действительно любил тебя, — говорить было горько, но это была чистая правда и пусть эта зараза ее слышит! — то он бы сказал мне об этом сам. Вы тут умеете чувствовать ложь, так что поймешь, что я не вру. — Мирандина кивнула головой и мы по-прежнему с бешенством смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг. — Если бы он пришел и сказал мне об этом, я бы не стала ложиться у него поперек дороги, мне было бы обидно и горько, но удерживать его я бы не стала! И Андрей это прекрасно знал всегда! А как ты собираешься с ним жить в вечном опасении, что в один прекрасный день он все узнает, а?
— Нет! — прошипела, сощурив опять глаза, как кошка. — Нет! Это необратимо, я провела эксперименты и в результате я уверена!
— В результате? Эксперимента? — неужели это я так истерически расхохоталась? — Андрей, дорогой, ты слышишь? Твоя неземная любовь к этой…леди — результат эксперимента! — И уже обращаясь к Мирандине, с издевкой добавила, — самой признаться, что любовь мужчины к вам — всего-навсего результат эксперимента, это круто! Леди, мне жалко вас.
Мирандина побледнела, глаза у нее расширились и лицо стало походить на безумную маску, она то сжимала кулаки, то порывалась что-то сказать, но при последних словах ее просто перекосило да так, что я всерьез испугалась — не хватил бы инсульт.
— Жалко? Меня жалко? Себя пожалей!
Холодные иголки полетели мне в лицо и я только успела закрыть глаза, как провалилась в темноту…
— Дорогая, может быть ты зря поступила с ней так жестоко, — мужчина зарылся лицом в густые волосы своей спутницы и теперь вдыхал их аромат, подбираясь губами к ушку. Дрожание воздуха уже пропало и граница портала почти растаяла. — Ну бедная на голову, шла бы себе и все…
— Нет! — слово резко прозвучало в ответ. — Никто не смеет стоять между мной и тобой! — И уже мягко спросила, — Ну ты же все равно любишь меня?
— Ну конечно…м-м-м…я так соскучился по тебе, будто не видел целую вечность… — мужчина прошелся губами по поднятому к нему прекрасному лицу. — Пойдем, я уже заждался…мне было так смешно смотреть на вашу перепалку. Я же знал, что ты у меня лучше всех…моя девочка…мне больше никто не нужен в целом мире, кроме тебя…
Женщина удовлетворенно улыбнулась. Она победила, она всегда должна побеждать, только один человек когда-то посмел сделать по-своему, но она еще раз докажет ему, что он был неправ. Докажет, чтобы хорошенько запомнил и мучился подольше! В голове мелькнула мысль о том, что в порыве бешенства она забыла бросить заклинание стирания ближней памяти у этой женщины, Рины, но потом махнула на это рукой. Будет забавно, как она с ее нынешней рожей, будет всем рассказывать, что попала сюда из другого мира, да еще и в этом замке побывала — либо на смех подымут, либо пристроят к храму, там иногда таких держат. Кто ей поверит?
— Рей, милый, — проворковала она, — иди в столовую — попроси подать вино, которое недавно привезли. У нас с тобой будет праздник. Я только схожу в лабораторию, это быстро.
Мужчина развернулся и вышел из комнаты. Для него теперь существовала только одна женщина в мире — его Мирандина, самая красивая и любимая.
А «самая красивая и любимая» стояла у полки, держа в руках прозрачный сосуд с мерцающими искорками внутри, который стоял с самого края.
— Жалко ей меня, видите ли…Дрянь! — она еще раз присмотрелась к искоркам внутри сосуда. Те перемигивались между собой, исполняя сложный танец за прозрачным стеклом. В других сосудах на полке искорки висели неподвижно. — Вот теперь результат точно будет необратимым! — сосуд с размаху полетел в камин, ударился об каменную стенку и распался мелким крошевом, через мгновение туда же полетел огненный сгусток, пожирая остатки стекла. Мирандина повернулась и быстро вышла наверх по каменным ступеням, не успев заметить в полумраке, что искорки потухли в тот момент, когда разбился сосуд и вспыхнули уже только в каминной трубе, когда устремились вверх, к небу. Огонь опоздал на долю мгновения…
…Над степью висело звездное небо именно такое, как и положено быть ночному небу — засыпанное звездами, без единого облачка. Хорошо глядеть ночью на звезды, когда в степи тихо и спокойно, не слышатся крики сшибающихся в схватках, не слышится детский плач. Хорошо глядеть в небо, когда у тебя за спиной надежный шатер, в котором горит огонь, в котелке булькает похлебка, источающая дивный аромат, вокруг стоят такие же шатры и воины, собравшиеся у костра, затягивают свою любимую песню, затачивая оружие. Женщины постарше спят, охраняя покой детей, те, кто помоложе, неслышными тенями скользят на краю отблесков огня и темноты, высматривая лица мужчин. Сильное племя всегда может дать отпор чужакам…
Сейчас же в шатре сидел только старый шаман. Котелок, подвешенный над очагом, пах совсем не вкусной мясной похлебкой, запахи из котелка доносились иногда такие странные, что подросток, сидевший у входа, то смахивал слезу, то вообще отворачивал лицо в сторону, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха. Шаман помешивал свое варево, изредка бросая взгляды на мальчика, но тот был занят едой и старался поменьше смотреть на старика.
Долго надо варить это зелье, и отвлекаться нельзя, иначе все будет испорчено и столько трудов пойдет прахом…Шаман подкинул щепотку травы и задумался. Давно, очень давно его еще дохлым мальчишкой подобрал его учитель, который и передал ему все свои знания. Учитель был сильным и ученика сделал таким же сильным шаманом, как и он сам. А в степи без хорошего шамана нельзя, почти ни один вопрос без него не решается. Особенно когда дело касается выживания племени…
Старик вздохнул и уселся поудобнее у очага, облокотившись на опорный столб. Нет, ну надо же, его, знаменитого на всю степь, шамана, какой-то молодой поганец посмел оскорбить, бросив ему в лицо, что он потерял свою силу и не в состоянии вытащить больше из-за Грани ни одного воина! При этом воспоминании глухая ярость опять поднялась изнутри, заставив старика скрипнуть зубами от злости. И это при том, что все знали, сколько он сумел вытащить воинов за свою долгую жизнь, можно со счету сбиться. Все, кого он привел назад, отмечены на тотемном столбе племени, тут не поспоришь, но тот молодой шаман явно забыл свое прямое предназначение — выполнять волю богов и помогать своему племени, иначе бы никогда не посмел так несправедливо говорить со стариком. Боги не прощают такого, это старик знал совершенно точно, они еще плюнут на зарвавшегося да так, что мало не покажется.
Еще щепоть трав брошена в котелок, еще потекли мысли…Надо успеть доварить зелье, успеть до того момента, когда солнце начнет свое движение из-за дальних гор по небу.
Жизнь в степи трудна, надо не только найти хорошее место для стойбища, надо еще его удержать, а желающих захватить чужое добро всегда много. Но тут дело было пострашнее, чем просто захват чужих женщин и детей, чужаки захватывали мужчин, а что потом получалось из воинов, так боялись даже и поминать в разговорах…Когда двое парней, подобранных в степи, рассказали, что творилось у них луну назад, волосы встали дыбом даже у старых людей, а их напугать было ох, как непросто. Племя быстро снялось с насиженного места и собрав свой нехитрый скарб, двинулось подальше на полдень. Когда-то там были колодцы, шли торговые пути, но со временем все поменялось, торговые пути ушли в другую сторону, так что местность оказалась пустынной и вполне подходила для нового стойбища тем, кто хотел уйти от ужасов умертвий. Конечно, если бы воевать пришлось с существами из плоти и крови, мужчины племени даже не задумались бы ни на биение сердца и не отступили бы…но поднятые мертвецы — вон, парни рассказывали, что их не только меч, но и огонь не берет, и никому нет пощады. Кто их гнал, кто стоял за спиной — непонятно, но лучше спасать жизни своих соплеменников бегством, чем глупо гибнуть в неравной борьбе. Племя обосновалось на новом месте, были расчищены колодцы, домашние животные определены в загородки, поставлены шатры и жизнь стала налаживаться. А пятого дня пришли чужие. Пришли со стороны гор. Но это были не те, которых так боялись соплеменники шамана, это были совершенно другие…Военный отряд, расположившийся под прикрытием шатров маленького племени, состоял из людей и нелюдей, даже два мага было, сильных — шаман их сразу почуял. И людей узнал, а вот что за нелюди были — только гадать приходилось, поскольку до разговоров они не шибко охочи были. И пришли они для того, чтобы уничтожить тех, кто умертвий делал да в степь рассылал. Только и сказали шаману, что это маги, которые кровь жертв используют, да особым образом убитых пленников и потом проверяют, какой силы мертвые воины получаются и как их лучше сделать и еще сильнее и неуязвимее.
