Золотой Человек (СИ) - Разумов Никита (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Он посмотрел на мальчика. Николай стоял над ним с полыхающим кулаком. В его глазах отражался тот же огонь — гневные блики. Тяжелые брови и оскал. Мальчик мысленно мог разорвать этого человека.
Белый цвет его кителя на левом плече окрашивался в багровый. Рука опущена, ей невозможно было даже пошевелить. Но Николай, словно не чувствовал боли, не спускал глаз с мужчины.
Рука начинала неметь. На холоде льющаяся вниз по всему телу кровь морозила еще сильнее. Мальчик медленно снял свой китель, затем почерневшую рубашку и взглянул на рану. Его чуть не вывернуло. В нос сразу же ударил свежий запах крови.
Мужчина ошеломленно смотрел на него.
Огонь остался только на правой руке. Мальчик сжал ее сильнее, и пламя начало переходить от кулака до локтя.
Немного удивляющее чувство. Огонь не причиняет боли, вместо этого он словно питается какой-то болью внутри мальчика и чем сильнее он ее ощущает, тем сильнее и ярче разгораются красные языки. Рука же наоборот, казалось, еще больше леденела от пламени.
Интуиция сама все сделала за ребенка. Он поднес свой огонь к ране на плече и резко схватился за нее. Тело вывернуло в конвульсии, настолько сильной, что он чуть не повалился на пол. Душераздирающий крик вырвался из его глотки. Ноги подкосились, но он продолжал стоять. Кровь была остановлена.
— Я… никогда… не присоединюсь к нему!
Николай горящими руками схватился за тело человека. Огонь тут же принялся по его коже и начал распространяться. Мужчина завопил от боли, откинул мальчика и начал ползти от него, двигая всеми частями тела. Вскоре он уперся в стену. Николай медленно подходил ближе.
Огненная рука вновь замахнулась над человеком со шрамом.
— Говори, где он сейчас! — он снова вцепился в человека, на сей раз в ногу, с холодом пропуская мимо ушей все жалобные просьбы человека остановиться, все его крики от боли — говори где мой отец!
Мужчина кивал головой, он не сопротивлялся, ему с трудом удавалось держать глаза открытыми. Все тело горело уже по пояс. Он уперся в стенку и ковырял пальцами кирпичи, как будто лишившись рассудка.
Николай не отпускал его и наблюдал с каким-то ужасающим удовольствием, с наслаждением над видом агонии человека. Еще! Ему нужно было еще! Здесь и сейчас вершиться его справедливая месть.
— Говори!
Загнав его в угол, Николай нашел в своей опустошенной гневом голове только один выход. Пламя уже давно достигло локтя и добиралось до плеча. Сейчас он совершит свой последний удар.
— Нет… — шептал, умоляя мужчина, его глаза заслезились, вид и в самом деле стал очень жалок, но не для мальчика — стой…
В груди Николай почувствовал какое-то приятное и в то же время неприятное, странное щекотливое покалывание. Словно огонь теперь появился не только на руках, но и где-то в глубине, в сердце.
Он поднял руку, замахиваясь на человека. Но в этот же миг, он почувствовал, как кулак за запястье кто-то резко схватил сзади. Мальчик обернулся.
Сквозь свою боль, прямо за огненную руку его держала Настя. Девочка с трудом стояла на ногах. Кажется, все ее силы сейчас были направлены на то, чтобы удержать Николая от удара, от решающего последнего удара. В серо-голубых глазах девочки не читалось ничего кроме ужаса и страха. Только такие эмоции мог породить вид ее друга, друга-убийцы, гневного и яростного.
Она не узнавала Николая. Это словно совсем другой, сломавшийся человек, не тот мальчик, что с закрытыми глазами улавливает каждый звук из-под молоточков и струн на рояле. Не тот мальчик, что прогуливается с ней по городу после занятий. Не тот Николай Владыч. Это не его серые глаза, иногда мрачные и скучные, но всегда добрые — в этих глазах сверкал огонь. Злой оскал, немного похожий на злорадную улыбку. Всю эту чудовищность нарушало только одно — мальчик плакал.
— Нет… ты не должен — ее глаза были полны слез, она говорила дрожащим голосом, таким слабым, что даже пар не выходил изо рта.
Николай взглянул на девочку, снова посмотрел на обессилевшего и измученного человека со шрамом. Огонь на руке тут же погас, не оставив и следа. Мальчик обнял практически уже валившуюся на пол Настю. Странное покалывание в груди исчезло.
В другом конце прохода наконец-то показались люди в форме Золотого Общества.
Глава VI
Глава VI
Май 1918 года второй эры.
Практически тринадцать лет прошло с того неповторимого момента, когда Сергей Сергеевич впервые показал Николаю главный храм литературы Веридаса. Учитель обнаружил любовь юного Владыча к книгам. Мальчик весь в отца — Драган тоже много читал.
Центральная библиотека сразу произвела на Николая впечатление такого места, где книги почитались как реликвии. Это не семь стеллажей потрепанных или новых выпусков по компонологии в кабинете отца, и уж тем более не то маленькое деревянное здание школьной библиотеки — единственной в Ужице — где интересных Николаю книг не было вовсе. Нет.
Это здание было внушительным дворцом с огромным фасадом из многочисленных высоких колонн перед стенами. Несколько четырехметровых дверей являлись основным входом, к которым вел широкий полукруглый ступенчатый подъем из белого мрамора. Высота библиотеки была настолько большой, что только около десятка самых высоких построек Ужица друг на друге могли дотянуться до крыши. Мальчик, конечно, не сразу поверил, что этот дворец целиком принадлежит книгам — неужели в Веридасе уже успели столько написать, чтобы заполнить каждый уголок дополна.
На улице начинало темнеть, хотя в мае солнце над Централом опускалось поздно. Зал чтения был закрыт. Последние лучи заката падали прямо в окна, немного прикрытыми коричневыми бархатными шторами. Коричневый цвет преобладал тут всюду. Широкий зал, практически весь этаж был соединен в одну комнату. Ряды столов и мягких шоколадных кресел беспорядочно стояли друг против друга или впритык, но специально так, чтобы читатели меньше всего отвлекались от книги. Светильники на длинных ножках практически над каждым креслом давали достаточно света, чтобы глаза от долгого процесса чтения не попортились, но не один из них не был слишком ярким, и темнота с легкостью окутывала углы, стены и промежутки между креслами. Ни одной картины, зеркала или еще чего-нибудь, кроме, разве что, множества бесшумных часов. Солнце опустилось за крыши домов и даже облака начинали терять последнюю желтизну, оставленную им светилом. Глаза медленно закрывались.
Николай заснул прямо с раскрытой книгой в руках. Книга была тоненькой и почти не чувствовалась в ладонях. «История изучения пятого свитка» написано белыми буквами и подчеркнуто на черной твердой обложке, эту работу надо было прочитать по просьбе Скреппа.
На столе находились широкие листы и карандаши. Большой чертеж круговой формулы с разными кругами, треугольниками и квадратами, вписываемыми и описываемыми друг друга, как и на формуле первого свитка. Но здесь их было куда больше, они были куда разветвленнее, от каждого отходило множество кривых линий и дуг с текущими словами, которые на чертеже просто отмечались вектором в ту сторону, куда они идут. Николай давно перевел его, но смысл заложенного все еще не понимал. Пятый свиток, в отличие от предыдущих четырех, не говорил о составляющих человека. Он расписывал законы природы. И была в нем еще одна закономерная странность. Закономерная потому, что в предыдущих свитках это тоже встречалось. Во всех кроме самого первого.
Эта странность вгоняла в ступор всех, с самого начала второй эры. Никто не мог объяснить, почему во втором, третьем, четвертом, пятом и шестом свитке имелось в формуле по одному абсолютно пустому кругу. С каждым новым свитком они увеличивались в радиусе. Круги эти так же вращались по орбитам вокруг формулы, иногда их пересекал текст, но они не несли никакой смысловой нагрузки. Это был явно лишний элемент. Некоторые исследователи считали их знаками препинания. Другие отрицали это, сетуя на то, что один пустой круг во всей формуле не может быть знаком препинания, да и не было в древнем веридаском языке таких знаков. Поэтому Николай и решил обратиться к «Истории изучения…» чтобы выяснить что-нибудь об этом.
