Эрдейский поход - Мельников Руслан (книга регистрации .txt) 📗
И дети, снова дети... Трое. Нет, четверо. Две девочки. Двое мальчишек. Всем – не больше семи. Голенькие, изрезанные, истерзанные. А когда детей вот так... Это самое скверное, когда детей...
Какой же нужно иметь в душе страх, чтобы убивать его подобным образом – чужими смертями и муками? Или здесь не только страх? Или здесь еще и злость за неудачный штурм? Злость, вымещенная на беззащитных сбегах, попавшихся лиходеям под горячую руку?
Э-э-э, нет, не прав Илья. Негоже сравнивать озверевших душегубов с волкодлаками. Хуже они. Хуже нелюдей даже. Потому как сами люди. И людей же изничтожают. И не голод ими при том движет, как темными тварями. А недоступное пониманию жестокосердие, коему нет и не будет оправдания.
– О чем задумался, русич? – Подъехавший Конрад смотрел то на русского сотника, то на трупы. Тевтон хмурился. И кажется, тревожился.
– Поможем Золтану, – твердо и коротко сказал Всеволод. – Убивцы эти заслуживают смерти.
– Ты забыл, куда и зачем мы направляемся? – холодно осведомился сакс.
– Помню, – глухо отозвался Всеволод. – Прекрасно помню. Остановить нечисть. Но нечистый душой человек поганее любой нечисти темного мира.
– Может быть, и так. Вот только времени карать виновных у нас с тобой нет. Даже если на то есть полное право.
– Послушай Конрад, я не хочу, чтобы тати ушли за перевал. Я не хочу, чтобы хотя бы малая надежда на спасение была у тех, от чьих рук гибнут в муках более достойные этой надежды.
– Ты должен успеть к Серебряным Воротам прежде, чем...
– Мы успеем в твою крепость, сакс, – оборвал Всеволод.
– Ты уверен? Вспомни – даже вервольфы уже бегут из Трансильвании.
Всеволод отвел глаза. Уверен? Не уверен?
Если они опоздают, если тевтонская твердыня падет под натиском упыринных полчищ и в людское обиталище вступит Черный Князь, все ведь уже будет неважно. Или все станет неважно, если его дружина сейчас проедет мимо. Мимо ТАКОГО...
Грудной ребенок на колу.
Беременная баба со вспоротым животом.
Девка, распнутая на телеге.
Безглазый мужик с угольями вместо чрева.
Худые голые растерзанные детские тельца.
Если спокойно проедет, зная, что горстка шекелисов уже не остановит лиходеев. Если проедет и будет класть головы за спасение мира, в котором зверствуют такие вот...
– Поможем Золтану, – упрямо повторил Всеволод. – И двинемся дальше.
– Посмотри на Рамука, русич, – неодобрительно покачал головой Конрад. – Он рвется обратно в горы. Значит, хайдуки здесь повернули. Они не пойдут дальше в Эрдей. Они боятся возвращаться в трансильванские земли, а нам нужно именно туда. И поскорее. И сворачивать с пути нельзя. Пусть Золтан, если хочет, преследует разбойников без нас. Тебе с ним больше не по пути. Вспомни, ты ведь сам говорил, что...
– Не важно! – раздраженно бросил Всеволод. – Теперь не важно, что я говорил. Тати угорские где-то неподалеку должны быть. У этого обоза они задержались преизрядно. Видишь – костер жгли, над девкой глумились. Натешились псы вволю... Видать, не ждут погони, не думают, что крепость перевальную ради них оставят. Догнать надо...
– Но время, русич! У нас слишком мало времени!
– Если возьмем полонянина – наверстаем упущенное, – за план Золтана Всеволод цеплялся сейчас, как за спасительную соломинку.
– Думаешь, разбойник поведет тебя туда, откуда бежит вся его шайка?
– Поведет. Заставлю.
– И дашь ему слово сохранить жизнь. После всего этого, – сакс мотнул головой на трупы.
– Ты давал слово оборотню, тевтон... – скрипнул зубами Всеволод. – И сдержал, как смог. И я... я...
Договаривать не стал. Просто сжал кулак.
– Что ж, ты стоишь во главе дружины, – неожиданно прекратил спор сакс. – Я свое слово сказал, а решение принимать тебе.
Конрад тронул коня. Отъехал в сторону, осторожно огибая тела убитых. То ли чувствовал тевтонский рыцарь, что упрямого русича не переубедить, то ли где-то в глубине души соглашался с ним. И высказав то, что должен был высказать, теперь готовился карать зло и вершить возмездие. Как и подобает благородному рыцарю.
– Всадники! – раздался вдруг всполошный крик.
Первым их заметил Федор. Справа. На каменистой возвышенности. Трое верховых. Только-только поднялись, видать, на вершину.
Можно было разглядеть невысоких, но крепких угорских лошадок. В солнечных лучах поблескивали шеломы. У каждого наездника за спиной виднелся лук, а у седла болтался колчан со стрелами. Однако к оружию никто из троицы не притронулся. Всадники замерли, будто громом пораженные, глядя на русско-шекелисскую конницу. Не ждали...
Пребывали в замешательстве, впрочем, они недолго. Три взмаха плетьми – и верховые спешно скрылись за вершиной холма. На шлемах колыхнулись три черных пера.
– Хайдуки! – привстал на стременах Золтан. И...
– Эй-ей-ей-ей-ей-ей!
Угры сорвались с места. Бросились вдогонку, на скаку рассыпаясь облавной цепью. Золтан и Рамук мчались впереди.
– К бою! – рявкнул Всеволод.
Свою дружину он повел в объезд. С тремя разбойниками шекелисы справятся без труда. Но вот если за каменистым взгорьем прячется засада, разумнее будет ее обойти с тыла. А то ученные уже... Печальный урок Брец-перевала забудется не скоро.
Засады за холмом не оказалось. А трое всадников с черными перьями, к тому времени как подоспели русичи, были уже мертвы. В спинах двоих торчали стрелы. Об одежду третьего Золтан вытирал саблю. Голова разбойника лежала в стороне. Лошадь – тоже лежала. С перегрызенной шеей. Над тушей стоял Рамук.
– А полонянина взять? – нахмурился Всеволод.
– Не вышло, – невозмутимо ответил шекелис. – Пока не вышло.
Ну конечно... «не вышло».
Всеволод досадливо сплюнул:
– Что тут делали эти трое?
– Судя по всему – хайдукский дозор. Большая удача, что мы настигли их прежде, чем они успели предупредить своих. Теперь можно ударить внезапно.
– Куда, Золтан? Куда ударить? Ты знаешь, где искать разбойников? Полонян нужно было брать!
– Тут и без полонян все ясно, – возразил шекелис. – Дозорные скакали туда...
Золтан указывал на изогнутый хребет, чем-то напоминавший рыцарское седло с двумя высокими луками-скалами. Туда же смотрел не отрываясь Рамук. Смотрел и щерился.
– Там сейчас хайдуки, русич. Слишком далеко от Брец-перевала им отходить не с руки. Передохнут немного и снова – на приступ. Это если мы медлить будем.
Всеволод пригляделся. Над хребтом... да, похоже, над скалистой седловиной в синеву безоблачного неба поднимались дымки. Золтан прав: разбойничий лагерь – где-то там! Лиходеи не таились. Ничуть. Лиходеи не ждали лиха на свою голову. По ночам они, возможно, и трясутся от страха, но днем уже привыкли чувствовать себя полновластными хозяевами этих мест. Хайдуки доверились дозорным, высланным под Брец-перевал, и спокойно жгут костры.
Всеволод оглянулся на убитых разбойников. Затем...
– Предлагаешь лезть в гору, Золтан? – он смерил взглядом крутые склоны.
– Любую гору можно обойти, – ответил шекелис. – Я знаю здесь путь и для конного, и для пешего.
– А вдруг – опять засада?
– Это не ущелье. Там негде устроить ловушку. Если ты опасаешься, русич, я и мои воины пойдем первыми. Если ты вовсе не желаешь биться, мы нападем сами. Пусть нас мало, но волк в отаре овец способен на многое.
– Перестань, Золтан – скривился Всеволод. – Ты – не волк, разбойник – не баран. Я видел – хайдуки умеют драться, когда сильно прижмет. Еще я видел разгромленный ими обоз.
– И что?
– Эту гору мы обойдем вместе.
Глава 33
К хребту подъехали верхами. После – спешились. Лошадей – чтоб не выдали прежде времени ржанием и стуком копыт – оставили с небольшой охраной по эту сторону горы. Пса оставили тоже. От греха подальше: хайдукские кони могли встревожиться, почуяв собаку, и насторожить своим поведением разбойников. Хватит, выполнил уже Рамук свою задачу – привел к врагу. Пса оставили на попечение Раду, которого Рамук слушался так же, как и самого Золтана. Когда уходили, собака тихонько поскуливала вслед. Юный музыкант, охочий до славы, тоже смотрел с тоской и завистью.
