Эрдейский поход - Мельников Руслан (книга регистрации .txt) 📗
Всеволод вздохнул. Он снова нуждался в Золтане. Причем в Золтане-союзнике. А начальник перевальной стражи, от отряда которого оставалась лишь жалкая кучка бойцов, нуждался в нем.
Русичи поворачивали коней, так и не покинув заставу.
Шекелисы бродили меж повозками, искали и добивали раненых обозников. Угры мстили. Пленных не брали. А обреченные хайдуки и не искали плена. О пощаде не молил никто.
Глава 31
В сложившихся обстоятельствах присутствие на совете шекелисов русского сотника было естественным и само собой разумеющимся. Специально Всеволода никто не звал. Не приглашали. Однако ему сообщили о начале совета и, покуда русич не пришел, не начинали.
Не враг, не друг, не союзник, не господин и не вассал, но воевода дружины, которая могла легко захватить заставу, но по-прежнему не имела возможности безбоязно покинуть ее, он вошел в невысокий просторный дом Золтана Эшти.
С Всеволодом пришли десятники, тевтонский посол Конрад и волох-проводник Бранко. Под тяжелыми взглядами хозяев гости расположились особицей, сели напротив шекелисов.
Угрюмое молчание затягивалось.
В этот раз пира не было. Не было песен, не было отчаянных плясок. Не до веселья было в этот раз. Золтан сидел у стены напротив входа – хмурый и осунувшийся. Оно и понятно: от перевальной стражи нынче почти ничего не осталось. Около трех десятков воинов имелось всего у Золтана.
Это – вместе с ратниками из верхних дозоров с валашской стороны перевала, которые не успели принять участия в битве, но были вызваны на совет.
И ведь что обидно – не в сече лютой пала большая часть шекачисов. От мечей разбойников-хайдуков погибли сегодня немногие. В основном – под камнями в ущелье. В собственную ловушку угодив.
Но сделанного не воротишь, а мертвых – не поднимешь – это ясно. И другое ясно. Всем ясно. С оставшимися воинами Золтану перевальную заставу не удержать. Ни от людей. Ни тем более – от нелюдей.
Золтан Эшти наконец нарушил молчание.
– Ты ударил моего воина, русич, – негромко, но с нажимом сказал угр, глядя куда-то сквозь Всеволода.
Воин, о котором шла речь, сидел здесь же. Раду. Юнец музыкант с разбитым лицом. Шекелис-мадьяр, в жилах которого текла и русская кровь. Сейчас этой смешанной кровью наливался большой лиловый синяк на левой скуле.
– Твой воин убил моих коней, – спокойно ответил Всеволод.
На такое спокойствие у него сейчас было полное право. Хотя бы потому, что за ним сейчас сила. Да и правда тоже.
– И ты забрал моих лошадей.
– Твой воин убил моих коней, – повторил Всеволод.
Добавил:
– И пытался убить меня. Он хорошо дерется для своих лет. Но плохо соображает. И давай не будем больше об этом. Скажи, зачем мы собрались здесь, Золтан?
На этот раз угрюмая пауза длилась недолго.
– Черные хайдуки – вот из-за кого созван совет, – Золтан подобрался. Глаза его блеснули живо и зло. Голос задрожал: – На их совести много смертей. Но до сих пор они не поднимали руку на свободного воина-шекеля.
Всеволод молча слушал. Видно было, что Золтан жаждет мести. А в таком состоянии человек либо слеп, либо, наоборот, видит то, что недоступно прочим.
– Никогда прежде воровские четы не объединялись в столь крупные отряды. Никогда прежде хайдуки не пытались силой прорваться через перевал. И никогда прежде они не бились с такой яростью. Встречая достойное сопротивление, они обычно поворачивали вспять. Разбойники всегда предпочитают охотиться за легкой добычей, но чтобы штурмовать горную крепость...
– Может, их кто-то заставил, – предположил Всеволод.
– Заставил что?
– Объединиться. И штурмовать.
– Такие люди не признают чужой власти, русич. Над ними властно только золото и страх. Много золота или большой страх. Сколько золота на нашей заставе – ты видел сам. Богатые купцы и господари в эти края давно не наведываются. Ну, а крестьянские обозы – с них ведь много не возьмешь. Хайдуки должны знать об этом. Должны знать и о том, кто защищает заставу. И как защищает. И вряд ли разбойники стали бы рисковать своими жизнями ради малой добычи. Каравана с ценными товарами или большой казной они бы, конечно, не пропустили – напали б, но...
– Значит, они пришли сюда не за богатством. Значит, их ведет не жажда наживы. Значит, страх?
– Значит, страх. Что-то напугало их настолько, что они полезли здесь, через ближайший перевал. Ломанулись напролом по Брец-проходу.
Напугало? Всеволод задумался.
– В бою они не казались мне такими уж трусами, Золтан.
– Черные хайдуки не трусы, – признал шекелис. – Иначе давно бросили бы свои шайки, примкнули к обозам и побежали б из Эрдея в числе первых. И от татар побежали бы, и от нечисти. Нет, они просто осторожны. Потому, наверное, и продержались так долго в трансильванских землях. Но я говорю сейчас о большом, о великом страхе, которому подвластны даже самые стойкие души. Хайдуков что-то испугало по-настоящему. И уж если ЭТО испугало ИХ...
Шекелис снова замолчал, хмуря брови. Всеволоду стало не по себе. С ЭТИМ ему еще предстояло столкнуться вплотную. И, судя по всему, ЭТО будет пострашнее одиночек-волкодлаков.
– Скажи, Золтан, как разбойники пробрались к твоим верхним дозорам? Ты утверждал, что тайные горные тропы не ведомы никому.
– Никому. Но я не имел в виду тех, кто скрывается в этих горах десятки лет. У эрдейских разбойников здесь много тайных убежищ. И окрестности они знают лучше, чем я или Бранко. Говорят даже, будто черные хайдуки способны перебираться через Карпаты, минуя перевалы. Но я и предположить не мог, что лиходеи осмелятся приблизиться к укрепленной заставе и решатся на столь дерзкий штурм.
– Хорошо, – поднял руку Всеволод. – Тогда так. Если хайдукам известны тайные тропы и проходы, почему они не могли просто обойти Брец-перевал?
– Могли, – ответил шекелис. – Наверное, могли.
– Так зачем же им понадобилось лезть в бой?
– Жадность, – усмехнувшись, сказал Золтан.
– Что?
– Жадность и разбойная натура. Черные хайдуки не хотели уходить из Эрдея с пустыми руками. А награбленное добро не перетащишь козьими тропами через скалы, осыпи и пропасти. И через заставу скрытно не перевезешь – мои люди осматривают каждую телегу.
– Так, значит, этот обоз...
– Их казна. Казна черных хайдуков Эрдея и то, что было награблено их предшественниками. Мы уже проверили повозки. – Золтан говорил бесстрастно, чуть скривив губы. Ох, не радовало сейчас начальника перевальной заставы захваченное воровское добро.
– Богатая, небось, добыча?
– Да. Такой не сыщешь ни в одном баронском замке. Хайдуки везли только золото и драгоценные каменья. Остальное, видать, бросили.
«Вот отчего повозки шли так тяжело», – подумал Всеволод. Пожалел: лучше бы в разбойничьем обозе оказалось серебро. От него нынче больше пользы.
– Сначала хайдуки вырезали верхние дозоры на Эрдейской стороне ущелья, – мрачно продолжал Золтан. – Потом хотели войти на заставу под видом беженцев. А после – захватить и удерживать ворота, покуда не подоспеет подмога.
– Но почему лиходеи просто не зарыли сокровища и не ушли за Карпаты налегке?
– Потому что назад возвращаться не собирались. Потому что боялись. Потому что уходили не на год-два, а навсегда.
Золтан помолчал и вымолвил с натугой:
– Знаешь, русич, я теперь иначе отношусь к твоим речам. Быть может, то, что движется из темного мира проклятой Шоломонарии, в самом деле опаснее вриколака, головой которого я так неразумно хвастал перед тобой. Сдается мне, что и этот оборотень тоже бежал от нечисти пострашнее.
– Так и есть. – Всеволод облегченно вздохнул. Наконец-то! Озарило! – Теперь ты понимаешь, Золтан, почему нам нужно поскорее добраться к замку, который еще сдерживает натиск темных тварей?
Кивок шекелиса был едва-едва заметен.
– Ты нас пропустишь? В Эрдей?
– Теперь я не смогу тебя задержать, русич, даже если очень захочу.
