Серебряный медведь - Русанов Владислав Адольфович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
От пронзительного свиста, донесшегося из кустов справа от дороги, гнедой дернулся в сторону, прижимая уши.
Это еще что такое?
Кир прижал шенкеля, подобрал повод.
И тут послышались щелчки, которые ни с чем не спутаешь. Так бьет отпущенная тетива по кожаному нарукавнику.
Засада?
Почему дозор с Пустельгой во главе ничего не заметил?
Тяжелые стрелы обрушились на сгрудившихся от неожиданности всадников.
Вейран, веселый дорландец, видный знаток сортов пива и скабрезных куплетов, вылетел из седла, будто его молотом ударили. Стрела прошла наискось в плечо, пришпилив правую руку к туловищу. Сразу две стрелы вонзились в широкогрудого гнедого, на котором сидел Мудрец. Одна пробила коню насквозь шею, другая воткнулась в круп рядом с репицей. Верзила успел спрыгнуть, но смотрел на умирающего скакуна с детским удивлением.
– Вроссыпь! Вроссыпь! – Громкий крик Кулака вернул Кира к действительности. Парень выхватил меч, шлепнул гнедка плашмя по боку, высылая его вперед. И вовремя. Еще одна стрела скользнула у самой щеки.
Бывший гвардеец оглянулся.
В колонне пехотинцев творилось что-то невообразимое. Во всяком случае, их бессмысленная беготня ничего общего не имела с построением в боевой порядок. Господина полковника, т’Арриго делла Куррадо, напыщенного индюка, по мнению тьяльца, не способного управлять даже стадом баранов, нигде не было видно. Неужели погиб от первого же залпа? Собственно, и потеря-то невелика, но теперь кто-то из капитанов должен взять на себя командование полком. А пока они сообразят…
– На лучников! – кричал Кулак.
Наемники пытались привести коней в повиновение, но напуганные запахом крови и орущей толпой животные отчаянно сопротивлялись.
Кир вдруг с пугающей ясностью осознал, что это его первый серьезный бой. Не потасовка один на один или пять на пять, не дуэль до первой крови, а схватка, в которой нет места благородству и жалости. Неизвестные, скорее всего тельбийцы из числа противников присоединения страны к Сасандре, хотят одного – уничтожить имперский отряд до последнего человека. Значит, противопоставить нужно ярости ярость, ненависти ненависть, жестокости жестокость. Только так можно победить. А остаться в живых можно, лишь победив.
– Вперед! Медрен! Медрен и Тельбия! – Между серыми стволами замелькали неясные силуэты. Вражеская пехота. Их много. Если и меньше, нежели сасандрийцев, то не очень. Сотен шесть-семь…
– Кулак! Честь и слава! – ответил своим кличем кондотьер. – На лучников!
Все правильно. Сомнем стрелков, наша пехота успеет построиться и встретить пиками катящихся вниз по склону врагов.
Кир ударил гнедого пятками, пригнулся к гриве и, загнав в самые потаенные закоулки души предательский, сковывающий руки-ноги страх, помчался к зарослям кустарника – малины, что ли?
С пронзительным визгом из-за поворота вылетела Пустельга – щека рассечена, в правой руке разряженный арбалет, которым она изо всех лупила по бокам коня.
– Засада! Засада! – орала она. Увидела схватку и с первого взгляда оценила сложность положения. – Честь и слава!
Светло-серый конь врезался грудью в переплетение колючих побегов. Женщина неуловимым движением встала на седле, упираясь носком сапога в переднюю луку.
Прыжок!
Узкий меч еще в полете перерубил тетиву длинного лука и горло стрелка.
– За мной! Вперед! – надрывался Кулак.
– Тельбия и Медрен! – голосили позади.
Тельбийцы, на вид немытая деревенщина, согнанная невесть какими усилиями в подобие войска, вооруженная чем попало – не хватало еще увидеть ухват или рубанок, – докатились до ряда щитов и теперь визжали, орали, ругались по-черному, стараясь хоть зацепить кого-нибудь из солдат. В ответ били пики.
До зарослей малинника оставалось всего ничего. Десяток шагов. Коню преодолеть – пара пустяков. Кирсьен уже различал испуганные лица стрелков – не регулярная армия, а все тот же сброд, набранный на этот раз, скорее всего, из охотников. Такие удара конницы не выдержат. Вот-вот дрогнут и побегут, бросая луки…
Бучина [4] слева от дороги загудела от топота копыт.
К нестройным воплям селян добавилась слаженная многоголосица привычных к совместным сражениям бойцов:
– Вперед, Тельбия! Бей-коли! Медрен!!!
Оглянувшись через плечо, Кир понял сразу – худо дело.
Тельбийские латники. Не меньше роты. Уж кого-кого, а этих не испугаешь ровным строем и бравой выправкой. Сами хоть кого устрашат. Стальные нагрудники, начищенные до блеска шлемы, черные с серебром – должно быть цвета местного ландграфа – треугольные флажки на пиках. Кони мчат ноздря в ноздрю, как на параде.
Успеют ли пехотинцы развернуть щиты? А если даже и успеют, устоит линия под напором тяжелой кавалерии? Три шеренги – слабовато против конницы.
– Не спи! – рявкнул Мелкий.
Тьялец повернулся. И вовремя…
В двух шагах перед ним отчаявшийся лучник, оскалившись, до уха натянул тетиву. Глаза безумные. Борода взъерошенная. Наконечник стрелы глядит прямо в грудь приближающегося наемника.
«Спаси, Триединый, и помилуй!» – Кир сжался, пытаясь стать маленьким и незаметным.
Будто бы во сне, пальцы стрелка медленно разжались. Стрела сорвалась с тетивы, поползла вперед.
«Уйди, уйди… Промахнись!»
Призрачный мерцающий диск возник перед мордой гнедка. Вроде бы и нет ничего, но если внимательно приглядеться, то еле заметная радуга укажет размытые края. Чуть больше баклера, [5] да и формой похоже.
Наконечник скользнул по диску, и стрела, зашелестев, ушла в сторону.
Кирсьен еще успел заметить ошарашенные глаза лучника – бедняга ведь был уверен, что попадет, – а потом его конь врезался в тьяльца, сбил с ног, промчался дальше.
– Назад! – скомандовал тем временем Кулак. – Назад! На латников!
Все правильно. Лучники бежали так, что верхом не догонишь. Ныряли в кусты, бросали бесполезные в ближнем бою луки, падали ничком, накрывая голову руками. Некоторые просили пощады. От них уже опасности никакой. Какой смысл за простолюдинами носиться? Разогнали – и хорошо.
А вот латники – беда нешуточная.
Прямо на глазах наемников тельбийские конники прокатились через смешавшихся пехотинцев. Несколько лошадей упали, вздымая тучи пыли, но остальных это не остановило. Да и то сказать… Даже получив локоть каленой стали в грудь, конь не остановится – мертвым собьет с ног десяток щитоносцев и пикинеров. Все кости им переломает.
Латники ударили пиками и теперь вовсю размахивали мечами.
Правда, не все и у них пошло гладко. Поток вооруженных всадников разделился на два рукава, огибая Мудреца, который крутил над головой двуручный меч. А рядом с верзилой – хотя и на почтительном расстоянии, чтобы не попасть под удар, – вертелся маленький, нескладный дроу. Белый выпускал стрелу за стрелой в тельбийцев и, насколько успел заметить Кир, не промазал ни разу. Он один нанес врагам больше урона, чем две сотни рассеянных и растоптанных солдат.
– Кулак! Честь и слава!
Пустельга подхватила поводья запутавшегося в колючих побегах коня. Вспрыгнула в седло, взмахнула мечом.
– Коготок! – закричала она, махая клинком в сторону хвоста колонны.
Оттуда поспешали оставшиеся наемники. Почти полная сотня. Их оставили в арьергарде, потому что боялись нападения сзади. А тельбийцы оказались хитрее. Выждали удачный миг и атаковали голову колонны. Теперь возглавляемые Ормо Коготком бойцы, обиженные, что не участвовали в развлечении с самого начала, горящие справедливой местью за погибших товарищей, вовсю горячили коней. Вот сейчас удача повернется к латникам спиной, а точнее, задницей.
Кир пришпорил коня и бросился на врага.
Глава 2
Мелкий шипел, словно кот, которому прищемили дверью хвост. Его щеки тряслись, на висках вздулись сине-багровые жилы.
– Палач! Ты что делаешь?! – он попытался лягнуть Мудреца в колено, но верзила отодвинул ногу за пределы досягаемости каблуков коротконого товарища.
