Меченый (Заступник) (др. перевод) - Бретт Питер (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

Он повернулся и всмотрелся в Арлена.

– Встречал ли ты когда-нибудь подземника лицом к лицу, мальчик? – спросил он. – Смотрел, как он кидается на тебя и тебе некуда бежать и не на что надеяться, кроме невидимой магии?

Раген покачал головой.

– Возможно, я слишком суров к Кирину. Он успешно прошел проверку. Закричал, но это вполне естественно. Ночь за ночью – другое дело. Иные не выдерживают напряжения, вечно переживают, что случайный листок упадет на метку и тогда…

Он внезапно зашипел, махнул на Арлена скрюченной рукой и засмеялся, когда мальчик подскочил.

Арлен провел большим пальцем по гладким лакированным меткам, ощущая их силу. На каждом футе веревки было по плашке – почти столько же, сколько на любом меченом здании. Арлен насчитал больше сорока штук.

– А разве воздушные демоны не могут залететь в такой большой круг? – спросил он. – Папа вбивает столбы, чтобы они не приземлялись на поля.

Вестник немного удивился:

– Твой отец напрасно тратит время. Воздушные демоны – прекрасные летуны, но им нужно разбежаться или спрыгнуть с обрыва, чтобы взлететь. Много ли места на кукурузном поле? Так что вряд ли они приземлятся, разве только заметят что-нибудь особенно соблазнительное – например, мальчонку, уснувшего в поле на спор.

Он посмотрел на Арлена в точности как Джеф, когда предупреждал, что с подземниками шутить нельзя. Как будто Арлен не знал!

– Кроме того, воздушные демоны разворачиваются по широкой дуге, – продолжил Раген, – и у большинства размах крыльев шире этого круга. Возможно, воздушный демон и может проникнуть в круг, но я такого не видел. Если же проникнет…

Он указал на длинное толстое копье, которое держал под рукой.

– Подземника можно убить копьем? – спросил Арлен.

– Вряд ли, но я слышал, что их можно оглушить, если пригвоздить к меткам, – хохотнул Раген. – Надеюсь, мне не доведется проверить.

Арлен смотрел на него во все глаза.

Раген внезапно посерьезнел:

– Быть вестником – опасное занятие, мальчик.

Арлен долго не отводил взгляд.

– Повидать Свободные города того стоит, – наконец сказал он. – На что похож Форт Милн?

– Это самый богатый и красивый город на свете. – Раген задрал рукав кольчуги и показал татуировку на предплечье: город между двух гор. – В Герцогских копях не переводятся соль, металл и уголь. Стены и крыши так густо покрыты метками, что демоны редко проверяют их на прочность. Когда солнце светит на стены Милна, даже горы стыдятся своего убожества.

– Я никогда не видел гор. – Арлен восторженно провел по татуировке пальцем. – Папа говорит, что это просто большие холмы.

– Видишь тот холм? – Раген указал на север от дороги.

Арлен кивнул:

– Это Хмельной холм. С него видно весь Брук!

– Ты знаешь, что такое «сто», Арлен? – спросил Раген.

Арлен снова кивнул:

– Десять пар рук.

– Так вот, даже самая маленькая гора больше ста ваших Хмельных холмов, поставленных друг на друга, а горы Милна не маленькие.

Арлен попытался представить подобную высоту.

– Наверное, они касаются неба.

– Некоторые даже выше, – похвастал Раген. – С вершины видно облака под ногами.

– Хотел бы я это увидеть!

– Можешь вступить в гильдию вестников, когда подрастешь, – предложил Раген.

Арлен покачал головой.

– Папа говорит, что те, кто уезжает, – предатели, – сказал он. – И сплевывает под ноги.

– Твой отец понятия не имеет, о чем судит, – отрезал Раген. – Плюй не плюй, а без вестников погибнут даже Свободные города.

– Разве Свободные города не в безопасности? – удивился Арлен.

– Никто не в безопасности, Арлен. По-настоящему – никто. В Милне больше людей, чем в Тиббетс-Бруке, и они проще относятся к смерти, но подземники каждый год наносят тяжелый урон.

– А сколько людей в Милне? – спросил Арлен. – У нас в Тиббетс-Бруке – девять сотен, и в Солнечном Выгоне, что дальше по дороге, почти столько же.

– У нас в Милне больше тридцати тысяч жителей, – с гордостью ответил Раген.

Арлен недоуменно посмотрел на него.

– Тысяча – это десять сотен, – пояснил вестник.

Арлен на мгновение задумался и покачал головой:

– Но в мире нет столько людей!

– Есть, и намного больше, – возразил Раген. – Мир велик для тех, кто не боится бросить вызов темноте.

Арлен не ответил, и некоторое время они ехали в тишине.

Часа через полтора повозка докатилась до Торга. В Торге, центре Брука, было несколько дюжин меченых деревянных домов тех, кому не надо гнуть спину на пашне или рисовом поле, ловить рыбу или рубить лес. Здесь можно было найти портного и пекаря, кузнеца, бондаря и прочих ремесленников.

В центре общины находилась площадь, где собирались люди и стояло самое большое здание в Бруке – лавка. В просторной передней комнате располагались столы и барная стойка, в еще более просторной задней комнате – кладовая, а внизу – подвал, в котором хранились почти все ценности Брука.

Кухней заправляли дочери Хряка, Дэзи и Кэтрин. Сытный обед стоил два кредита, но Сильви называла старого Хряка мошенником, так как за два кредита можно купить сырого зерна на неделю. И все же многие неженатые мужчины платили непомерную цену – не только за еду. Дэзи была глуповата, Кэтрин – толста, но дядя Чоли поговаривал, что тот, кто женится на одной из них, будет как сыр в масле кататься.

Все жители Брука несли Хряку плоды своего труда – кукурузу, мясо и мех, горшки и ткань, мебель и инструменты. Хряк пересчитывал добычу и выдавал кредиты, которые принимали в его лавке.

Продавал Хряк намного дороже, чем покупал. Даже Арлен знал цифры достаточно хорошо, чтобы это понимать. Люди не раз крепко спорили с Хряком о цене, но он твердо стоял на своем. Почти все ненавидели Хряка, но и нуждались в нем и потому сдували с него пылинки и распахивали перед ним двери, а не плевали ему вслед.

Остальные жители Брука трудились от зари до темна и едва сводили концы с концами, но у Хряка и его дочерей были розовые щеки, круглые животы и чистая новая одежда. Арлену же приходилось кутаться в коврик, когда мать затевала стирку.

Раген и Арлен привязали мулов перед лавкой и вошли внутрь. В баре никого не было. Обычно в пивной вкусно пахло жареным салом, но сегодня на кухне, похоже, ничего не готовили.

Арлен первым подбежал к барной стойке. Руско захватил из Свободных городов бронзовый колокольчик. Арлен его обожал. Мальчик стукнул по нему ладонью и расплылся в улыбке, услышав чистый звон.

В задней комнате раздался глухой шум, и из-за занавески за барной стойкой вышел Руско. Он был здоровяком, еще крепким и статным в свои шестьдесят, но над поясом нависало мягкое брюхо, а седые волосы над морщинистым лбом поредели. На Руско были легкие брюки, кожаные туфли и чистая белая рубашка из хлопка. Закатанные рукава обнажали мясистые предплечья. На белом фартуке – ни пятнышка, как и всегда.

– Арлен Тюк. – Он терпеливо улыбнулся при виде мальчика. – Пришел поиграть с колокольчиком или по делу?

– Это я пришел по делу. – Раген выступил вперед. – Ты Руско Хряк?

– Просто Руско, – ответил лавочник. – Городские за глаза зовут меня Хряком. В чужих руках кусок больше кажется.

– Опять, – пробормотал Раген.

– Что-что? – не понял Руско.

– Опять меня подвел путевой дневник Грега. Сегодня утром я назвал Селию Пустоцветом.

– Ха! – засмеялся Руско. – Неужели? За это стоит выпить. Как, говоришь, тебя зовут?

– Раген. – Вестник бросил на пол тяжелую сумку и сел за барную стойку.

Руско вынул пробку из бочонка и сдернул с крюка деревянную кружку. Эль был густым, медовым, с шапкой белой пены. Руско налил Рагену и себе. Взглянул на Арлена и наполнил ему кружку поменьше.

– Иди за стол и не мешай взрослым разговаривать, – велел он. – И не проболтайся матери, что я налил тебе выпить, если не хочешь неприятностей.

Арлен просиял и убежал с добычей, пока Руско не передумал. Мальчик пробовал эль из отцовской кружки по праздникам, но целой разжился впервые.