Кукушонок (СИ) - Нихиль Дереликт Симулякр (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Дальше она рассказывала историю похожую на сказку.
- За Чёрным Болотом лежат земли грязнух. Хоть и прозвали их грязнухами, сами они вида чарующего. Раз глянешь - кочка в цветах, два глянешь - нагая девица красоты невиданной, а три глянешь - вроде и нет никого. Грязнухи - не чета людям, все насквозь волшебники. Не нужны им ни дома, ни одёжи. Коли захочет грязнуха есть, щёлкнет пальцами - перед ней резной стол синего дерева с нарядной скатертью, да со всеми разносолами, как поест - щёлкнет второй раз, и утопнет стол в трясине, будто его и не было. Захочет грязнуха к людям выйти, хлопнет в ладоши - и выходит из болота принцесса, али королевна. Одарит какого дурочка за то, что на дудочке красиво играл, так станет он красным молодцем со взором светлым, лицом чистым, в красном кафтане, да с зачарованной саблей на поясе. А уж если прогневается... Архимаги, как дети малые плачут, если гнев грязнухи вызовут.
Ална остановилась, хлебнула травяного настоя, и продолжила:
- Но грязнухам до людей чаще всего и дела нет. Бывает, сбежит у них из зверинца зверюшка, так окрестные деревни и целые графства слезами обливаются, да покойников хоронят. Охотники, что вглубь болота ходят, никогда не знают, что домой принесут: или два черепка, или мешок золота, или смерть для всей деревни. Рядом с Чёрной Топью твари живут. Твари к грязнухам привычные, повадки их знают, прячутся. Тоже крошки со стола грязнух собирают, и как наберут силы, так и прут на Заболотную. Тут уж граф наш Орёл просыпается, да посылает солдат тварей назад в болота загнать и перебить. Тысячи солдат в болото зайдут, а сколько выйдет - то никому не известно. Бывает, все выйдут, всех побьют, клад в топи найдут. А бывает, что из тысячи сотня, или не сотня, а десяток убогих, без света разума в глазах выйдет. Не раз, и не два проглатывала Топь целые армии.
Тётка внимательно посмотрела на меня, поправила платок на голове, и перешла к самому важному для меня:
- Вот охотники и ходят железо с павших воинов из топи таскать. Редко кто вглубь ходит, да вещи грязнух ищет. А уж к самим грязнухам, так то лишь самые рисковые охотники, да егеря могут осмелиться. Сдаётся мне, не топиться ты ходил, Замгри, а за железом болотным. Что нашёл на болоте, то мне неведомо. Думаю, глянулся ты грязнухам. Стёрли они твою жизнь старую, горестную, а уж какой новая будет - то от тебя зависит. Болото тебя теперь не тронет. Для тварей ты грязнухами меченый, но и к самим грязнухам не ходи. Они тебе уже один подарок дали - новую жизнь; за глупость, да за жадность накажут. В новую охоту не торопись, сил наберись, с кузницей разберись. И в первый раз далеко не ходи, железа на болоте много, только искать надо научиться. И не бойся голодным остаться, я со старостой поговорю: каждый кусок хлеба даст.
Мы ещё долго говорили с Алной, и я стал понимать каалди намного лучше. Она рассказывала мне о местных достопримечательностях, людях, легендах и обычаях, а я слушал и думал. История о болотах была красивой сказкой. Твари были реальностью. Ни с какими грязнухами я не встречался, и это грозит мне повышенным интересом со стороны тварей. Даже если грязнухи и существуют, мне они ничего не давали, всё своё ношу с собой. Да и вообще, пока не увижу магию, не готов поверить в её существование. Человечество тысячелетиями верило в колдовство, не имея совершенно никаких свидетельств его существования. Хотя и сегодня на Земле можно встретить искренне верующих в сверхъестественное, я - реалист и прагматик. Попал - это да, цветочек был странный, а больше ничего такого я не видел.
На самом деле это проблема. Мистическое сознание местных может материализовать всё, что угодно. Покушают хлебушка со спорыньёй, перережут друг-друга, а запишут, что из болота напали оборотни. Стрёмно. И не ясно как уберечься. Архаичное сознание - это реально лютая штука. В Индии, например, очень много народу умирает от укусов змей. Проломит муж жене голову в пьяной драке, тело на погребальный костёр, а в протокол причина смерти: "укус змеи". Или другой случай. Нарушит технолог литейного цеха технологию, выльется лужа шлака, сожжёт с десяток человек, и что? Повздыхает хозяин завода, повздыхает начальник полицейского участка: на всё воля Всевышнего. Нет, это не пример коррупции и беспредела, это пример дремучей отсталости. У нас на Земле семь миллиардов человек, новейшие технологии, прорва знаний и гора ресурсов, Индия - не самое бедное государство, но подобное продолжает происходить. А ведь есть уголки и похуже. Мне же, как чужаку, который не слишком хорошо разбирается в местных раскладах, всё это грозит большими неприятностями. Вот зачем Ална мне рассказывала о болоте? Чтобы я побыстрее побежал туда и утопился, или чтобы меня там твари схарчили? Может быть. А может и для того, чтобы неуёмного мальца, который уже один раз едва жизни не лишился, чудом выжил, остановить от попытки номер два хотя бы на время.
Мысли о том, что я крепко не понимаю эту действительность, разозлили меня до крайности. Я возился в кузнице до самого вечера. Ална не обманула, и дома меня ждал небольшой запас продуктов. Я поел, попил, нашёл постель, и завалился спать. Устал я от всей этой непонятности.
День четвёртый.
На четвёртый день произошло то, что должно было произойти обязательно. Я заболел. Средневековье - не время для людей с хлипким иммунитетом. Не стану торопиться, и расскажу обо всём по порядку. Встал я вполне бодрым и в хорошем настроении. Я пробежался вокруг деревни, сделал гимнастику, и приготовил себе простенький завтрак. Вот после еды меня и скрутило. Я не знал, как развивается эта хворь у местных, мне было очень худо и страшно. Меня бросало в жар, и в холод, накатывала волнами слабость.
Я не настолько стар, чтобы уметь рассказывать о своих болячках с таким же вдохновением, как это делают шестидесятилетние молодящиеся дедки и бабки, когда одновременно просто умирают во время скорбного рассказа, и хвастаются героическими даже для двадцатилетнего здоровья подвигами. Скажу только, что никакой грипп с этой болезнью сравниться не мог. Минуту я мог ощущать себя совершенно здоровым, а следующую - умирающим. Сердце билось в неровном темпе, кровь сдавливала голову, меня сильно лихорадило.
А ещё в голове ворочались всякие нехорошие мысли. Известно, что европейцы стали одними из самых страшных разносчиков заболеваний на планете. Из-за большой плотности населения, эпидемии и новые штаммы возникали чаще, чем где-либо. Европа бурлила заразой. Сегодня всё человечество болеет, как по расписанию. Но если какие-нибудь удалённые племена и поселения сталкиваются с нами, то очень часто мы приносим им ту же смерть, что и раньше. Семья Лыковых прожила в уединении менее пятидесяти лет. И когда советское человечество распахнуло объятья, трое из пяти умерло. Я боялся стать той самой песчинкой, которая добьёт нищающую Заболотную.
Всё это мешалось с мыслями о том, что если мне удастся выжить, то надо будет бежать прочь от людей. Мне казалось, что прямо сейчас в деревеньке начали заболевать люди. Кого прижмёт затесавшийся грипп, кто-то заразится грибком, герпесом, да мало ли одомашненной смерти мы носим в себе. Далее моя фантазия понеслась вскачь. Я уже видел, как в деревне начинали умирать жители. Пестри с чёрными невидящими глазами, больше напоминающий зомби, нёс свою дочь на кладбище. Ална задыхалась, харкала кровью, как больная туберкулёзом. И все дети, с которыми я общался, умирали в мучениях.
Я лежал в полубреду, мне становилось всё хуже, я на самом деле готовился к неминуемой смерти: по всему телу высыпали чёрные опухоли, известные, как бубоны. Я решил, что у меня чума, и тут же мысленно выкопал себе могилку. Сил позвать на помощь не было, но, что хуже, я боялся стать причиной эпидемии. Может быть именно во мне скрестились в противоестественном браке какие-нибудь наши и местные болезни, порождая новый ужас похлеще прошлых. Чума и оспа - два бича земного человечества, ныне почти забытые. Оспа сгубила больше людей, чем чума, но не стала бичом цивилизаций. Или Европе просто везло.
