Я помню вкус твоих слез (СИ) - "Лиэлли" (прочитать книгу .TXT) 📗
В тот же миг вой, полный горечи и отчаяния, сорвался с его губ, и, отбросив свой клинок, он опустился на колени, успев поймать безвольное тело Альмандиля. И понял, что попал точно в сердце.
— Ше… дар, — выдохнул светлый эльф, захлебываясь собственной кровью, и, с трудом подняв руку, попытался дотронуться до красивого смуглого лица своего возлюбленного.
Сгорая от ревности и ненависти, Хадар сильнее сжал рукоять своего клинка. Его младший брат и его младший супруг смотрелись друг с другом слишком гармонично, и не смог он этого вынести, терзаемый низменными чувствами.
— Я проклинаю вас обоих! — выкрикнул он со злобой. — Пусть больше не суждено тебе будет, брат, подняться ввысь на крыльях свободы! И пусть вечность вы будете разлучены и в этой жизни, и в последующих. Пусть лишь на один краткий миг вам будет дано встретиться, но тотчас же расстаться! И лишь тогда вы сможете быть вместе, когда Шедар узнает тебя!
Страшное то было проклятье, брошенное в минуту великого гнева и черной зависти, и сбылось оно в тот же миг.
Светлый эльф успел его услышать, прежде чем скончался на руках своего возлюбленного.
Осторожно опустив на пол его голову, Шедар поднялся, подобрав с пола свой клинок. Мрачная решимость и глухая тоска переполняли его сердце. Тяжело у него было на душе, желание жить покинуло его.
— Так убей же! — обратился он к своему старшему брату, бросаясь на него с мечом.
И в последний миг намеренно отвел руку, чтобы не ранить брата, но подставиться по удар самому.
С той поры Альмандиль жил под гнетом проклятья своего старшего супруга. Светлые эльфы одарены милостью Святой Иллиоры — они помнят все свои долгие жизни, потому что их не так много. Каждое свое перерождение. Альмандиль родился снова в семье светлых эльфов, его нарекли Лафаэлем — Лунным Светом.
Но теперь дар Иллиоры стал для него проклятьем. Он помнил о своей прежней любви и знал, что эльфы живут невероятно долго. И всегда оставался шанс, что, возможно, его возлюбленный Шедар еще жив. Как только появилась возможность, он попытался узнать о нем хоть что-нибудь, но узнал лишь то, что чуть не убило его вновь: давным-давно уже развеян по ветру прах его возлюбленного.
Лафаэль прожил долгую эльфийскую жизнь, но лишь раз за все века, что он прожил, ему довелось встретить Шедара в облике смертного. Проклятье обрекло его каждый раз рождаться человеком, лишенным чудесной способности летать, как это могли делать дроу, которых Мать Природа одарила вторым обликом — хищной птицы. Оно обрезало Шедару его крылья свободы, навеки заточив в смертную плоть.
Но стоило Лафаэлю узнать своего возлюбленного в этой человеческой оболочке, как вновь развела их злодейка-судьба. Человек, в чье тело Иллиора заключила душу его возлюбленного, оказался женатым мужчиной преклонного возраста, да еще и герцогом. И Лафаэль не осмелился подойти.
И сотни человеческих жизней сменил его любимый Шедар, в то время как Альмандиль проживал лишь третью, но ни в одной из них не узнал он своего эльфа. Жестоким наказанием обернулось для обоих проклятие его старшего брата.
И вот сейчас, уже в третий раз перерожденный, Альмандиль снова повстречал своего возлюбленного. Но поздно — Шедар умирал у него на глазах.
Его прекрасный, смуглый и зеленоглазый возлюбленный, его единственная любовь, его недостижимая мечта…
Горько и безутешно плачет Альмандиль, понимая, что даже сейчас Шедар его не сможет узнать. Он молил Иллиору, отвернувшуюся от него за содеянный грех прелюбодеяния, даровать ему хотя бы одну минуту единения с любимым, чтобы он прозрел и сознание его прояснилось, но тщетно. Шедар не помнил своих прежних жизней. Он потерял свою сущность. И был теперь простым смертным.
И простер руки среброволосый эльф к ярколикой луне, и полилась с его губ печальная, тоскливая песнь, в которую он вложил все свои чувства. Как скучал, как тосковал, как любил, как ждал и умолял, и желал, и жаждал…
И вторил дивному созданию ночной ветер, печально шелестя листвой вековых деревьев и гоняя по озеру мелкие волны. Даже ночные птицы замолкли, заслушавшись песнью безутешного влюбленного.
И с последней печальной нотой несколько слез светлого эльфа упали на воспаленные, чуть приоткрытые губы умирающего. Машинально слизнув сладкую влагу, мужчина открыл наконец глаза и, кажется, впервые увидел эльфа, склонившегося над ним.
— Альмандиль… — прошептал он чуть хрипло. — Неужели я правда тебя вижу?
Эльф всхлипнул, приподнимая его голову, и осторожно скользнул кончиками пальцев по его губам. Не в силах перестать плакать, он все ронял и ронял свои слезы на лицо возлюбленного, да мог лишь кивать.
— Сладкие… — прошептал Шедар, протягивая руку и нежно касаясь его щеки. — Я помню вкус твоих слез, Аль…
Пальцы мужчины зарылись в серебряное сияние его волос, и Альмандиль наклонился к нему, осторожно прижимаясь к губам человека в легком поцелуе.
Его тихий всхлип был заглушен долгим поцелуем Шедара, который все целовал и целовал его, не в силах оторваться, и отстранился лишь тогда, когда ему стало не хватать воздуха. Но и тогда он принялся осыпать поцелуями заплаканное лицо своего эльфа, губами собирая слезинки с его щек.
Шедар чуть поморщился, неудачно пошевелившись и потревожив рану, и Альмандиль тут же встрепенулся, снова укладывая его голову на свои колени.
— Я думал, что потерял тебя… Я пытался залечить рану, но яд… — печально произнес он, все еще неслышно всхлипывая, и снова занес обе ладони над раной человека.
— Твои слезы вывели яд, — хрипло выдохнул Шедар. — Разве ты не помнишь, свет мой серебряный, что нет лучшего противоядия от любого яда, чем слезы настоящей любви светлого эльфа?
Рана действительно затянулась почти сразу же, и больше Альмандиль не чувствовал тех пульсирующих ядовитых нитей, что коконом оплетали сердце его возлюбленного, который был смертен теперь.
Приподнявшись на траве, Шедар крепко обнял его, и светлый эльф охотно прильнул к нему, не в силах сдерживать слезы. Он беззвучно рыдал, вздрагивая всем телом, и цеплялся за его шею.
— Столько лет, Шедар… Столько лет жил я, тоскуя по тебе… — жалобно всхлипывал он, орошая горькими слезами его шею.
— Не плачь, мой свет, ведь теперь я снова с тобой.
— Но как надолго, родной мой? — печально отозвался Альмандиль. — Ты человек теперь…
— И у человека жизнь достаточно длинна, — тихо ответил ему Шедар. — Ведь даже десять лет для нас великая награда.
