Дух-покровитель (СИ) - Коптев Андрей Алексеевич (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Следом за этим, то ли шаманом, то ли вождем, шагал отборный десяток дикарей в схожих по фасону плащах из шкур. «Гвардия», — промелькнуло в голове, при виде этой компании. Шестеро крупных мужиков тащили грубо изрезанный и разукрашенный столб, остальные четверо несли две жердины с болтающимися под ними пленниками. В свободной руке дюжие неандертальцы держали палицы. Такие себе массивные дубины с торчащими в разные стороны осколками острого камня. «Явно не для охоты», — отметил особенности экипировки элитного десятка. Что примечательно, ничего кроме костяного ножа предводитель не имел. Хотя, не уверен, можно ли рог, снабженный черными пластинами и напоминающий скорее зазубренный серп, ножом считать. Может кинжал? А, не важно.
Вышедшая в центр поляны группа, повинуясь гортанному рыку-приказу предводителя, бросила пленных и принялась поднимать столб. Дикари, до этого скачущие и бессвязно орущие что-то в разноголосицу, тут же бросились помогать. Работали они слаженно. Руками, камнями и обратной стороной копий, они споро организовали яму, куда и водрузили основание столба. Укрепив и присыпав грубо обтесанное бревно, в котором, при известной долей воображения можно было разглядеть вставшего на дыбы медведя, дикари отошли в сторонку и, опустившись на землю, принялись монотонно выть и рычать. Получился такой себе заунывный хор из двух мотивов. Довольно неприятный и где-то даже пугающий.
Под аккомпанемент из голосов соплеменников предводитель снял с головы череп и торжественно водрузил его на тотем, а ничем иным, в моем понимании, этот столб быть и не мог. Затем он распустил узел из лап, и набросил снятую с себя шкуру на объект поклонения, попутно продемонстрировав окружающим украшенную жуткими шрамами от когтей спину. Отступив назад и осмотрев получившуюся композицию, дикарь остался удовлетворен увиденным.
Конечно, разобраться и вычленить конкретно его чувства, в мешанине сильных эмоций источаемой десятками пещерных людей, оказалось не просто, но было в этом шамановожде нечто особенное. По сравнению с другими дикарями его каналы жизненной энергии выглядели плотней. Течение в них было чуточку быстрей, еще и оболочки ауры чаще вспышки порождали. Разумеется, не так уж и долго я за ним наблюдал, чтобы делать далеко идущие выводы, но интуиция шептала — верно мыслишь, правильно подметил.
Сняв с пояса оружие, предводитель дикарей вскинул его вверх и на поляне тут же наступила тишина. Контраст между молчанием и заунывным воем-рыком ударил по ушам и заставил тряхнуть головой. Отогнав ненужные сейчас мысли сосредоточился на происходящем, решив сперва получить максимум возможной информации и лишь потом заниматься ее анализом.
По сигналу вожака гвардейцы бросились к первому пленному и принялись освобождать его от пут. Бедолага мало что понимал и вообще на грани сознания находился. Впрочем, сейчас меня интересовал не он, а возникшее ощущение неправильности. Словно пропало что-то или забыл, такое себе классическое «на языке верится, а сказать не могу». Покрутив головой по сторонам сообразил — запах пропал.
Молчаливые дикари продолжали источать эманации, их даже больше стало, но все они стекались к тотему и там преобразовывались в нечто иное. Энергия веры, как решил называть производимую первобытными людьми субстанцию, клубилась и уплотнялась, становясь похожей на студень. Весьма притягательный, надо заметить. Остаться на окраине поляны и не подлететь поближе стоило небольшого сознательного усилия. Уж очень хотелось зачерпнуть получившуюся массу. В голове металась мысль о том, что раз меня от «жиденького супчика» так взбодрило, то эффект от концентрированного бульона окажется в разы сильней. Наверно, если бы не бардово-красный оттенок «студня», до ужаса напоминающий сырое мясо, поддался бы соблазну.
Пока боролся с собой, дикари освободили пленника, парой оплеух привели его в чувства и подтащили к вождю. Несчастный, куда больше похожий на человека, хоть и одетый во все те же шкуры, задергался и заголосил. Что именно он кричал — без понятия. Вероятней всего, молил о пощаде. Естественно, слушать его не собирались. Парой ударов поставили обмочившееся от ужаса тело на колени, оттянули назад голову и зазубренный серп перехватили горло. Кровь ударила фонтаном и окропила тотем.
Молчащая до этого момента толпа троглодитов взорвалась ликующим ором. Облизнувший окровавленное оружие предводитель махнул рукой и удерживающие пленного дикари подняли жертву. Они практически приложив агонизирующее тело к тотему. Под крики бьющихся в религиозном экстазе соплеменников, вождь начал размазывать кровь жертвы по столбу. Делал он это старательно, в только ему ведомом порядке обновляя разводы, я же наблюдал за тем, что происходило в духовном плане.
Вместе с гибелью тела стали распадаться и энергетические сферы ауры. Их буквально потянуло к окружающему тотем студню, вот только токи жизненных энергий оказались куда прочней. Более того, их сплетение в центре запульсировало и стало вырабатывать ману, которая попыталась противится распаду. Впрочем, очаг умирающего оказался слишком слаб. Пересохшие энергоканалы, напоминающие застывший в кубе хрупкий морозный узор, рассыпались мельчайшей пылью и следом за аурой оказались частью собравшейся вокруг тотема веры дикарей. Субстрат немного побурлил и заметно прибавил не только в объеме, но и в плотности.
«Ничего себе», — присвистнул, мысленно оценив, какие же объемы веры в нем собраны и сколько с них можно получить силы. Тут-то мне и пришел в голову здравый вопрос — зачем? Ради поиска ответа, даже из кустов выбрался и к тотему приблизился. Решил получше дикарей разглядеть. Хоть убей, но нет в них магии. Не вырабатывают их сплетения маны. Может они это как-то иначе использовать научились? Ритуалы там или обряды какие?
Глава 5
Между тем, дикари слегка успокоились и приготовились к новому жертвоприношению. Второго пленника подтащили к вождю и тот с насмешкой взглянул на жертву картинно облизал окровавленные пальцы. Вот только молить его о пощаде не стал. Не смотря на слипшиеся от крови волосы и следы жестоких побоев, обреченный кроманьонец нашел в себе силы харкнуть в лицо врагу. Поступок достойный уважения, но ничего не меняющий. Верней, не меняющий в обычной ситуации.
Дикарь полыхнул лютой злобой и тут же всадил серповидный нож в живот пленнику. Предотвратить уже свершившееся было не в моих силах, как и остановить руку убийцы вырвавшего оружие. Из распоротой брюшины полезли кишки, чем-то напоминающие синих червей. Отвратительное зрелище и запах, ощущение жуткой боли пленного, ярость и вой дикарей, от всего этого коктейля, дубиной ударившего по мозгам, меня буквально скрутило. Если бы мог, наверно, лишился бы сознания. Впрочем, из-за невозможности отключиться пришлось только хуже.
На инстинктах, практически не осознавая собственные действия, бросился к тотему. Влипнув в скопление живительной энергии, частично совместившись с ней, ощутил благотворное воздействие. Очаг, полыхнувший вылитым в костер бензином, выдал такую порцию маны, что меня просто отшвырнуло. Тело оказалось не готово принять подобный объем и просто скинуло лишнее. Каналы, разорванные и тут же восстановленные пронесшимся потоком энергии, пылали, но главное, несмотря на все последствия, заработали мозги. Разум буквально прочистило. Мысли пронеслись стройной чередой и тут же стало понятно, что и как делать.
Источающие животный страх дикари, вжимающиеся в землю, оказались полностью проигнорированы. Руки поднимаются и расходятся в стороны. Левая касается тотема, правая нависает над агонизирующим телом пленника. Поток маны вливается в очаг умирающего. Энергия несется по каналам и словно воздушный шарик наполняет оболочки ауры. Тело первобытного охотника не спасти, не с моими знаниями и умениями, но превратить его в духа, подобного себе — легко.
Пропустив через себя примерно половину накопленной тотемом веры, добился желаемого. Теперь над мертвецом парил призрак. Не столь плотный и четкий как я, но вполне схожий с оригиналом. Хотя, одно существенно отличие все же имелось — туманная субстанция вместо ног. Такой себе еле-еле шевелящийся смерч, или воронка, тут смотря с какого ракурса смотреть. Полупрозрачность подразумевает некоторые варианты трактовки увиденного. Впрочем, это можно считать видовой особенностью.
