Коллекционер чудес - Петровичева Лариса (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗

— Я не хочу тебя терять, — промолвил Дерек с такой горечью и тоской, что Аурика едва не перестала дышать. — Ты делаешь меня тем, кем я никогда не был. Но если тебе тяжело, то я не настаиваю. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Дам тебе расчет в любую минуту и обеспечу всем на новом месте.

Аурика поднялась со стула и шагнула к нему. Книга, которую она машинально перелистывала весь день, пытаясь отвлечься, соскользнула с ее коленей, но Аурика этого не заметила. Дерек встал ей навстречу, обнял, и она, уткнувшись лицом в его плечо, поняла, что Дерека знобит то ли от страха, то ли от растерянности.

— Все хорошо, — промолвила она, всем телом чувствуя, как быстро и гулко колотится его сердце. — Я останусь.

На мгновение ей стало очень страшно, почти до обморока, но, когда Дерек осторожно взял ее лицо в ладони и поцеловал, страх исчез. Вместо него пришло тепло — оно пробилось откуда-то из самой потаенной глубины тела, заставило сердце биться быстрее и сделало ноги ватными. Аурика испугалась, что упадет.

Комната скользнула в сторону, над Аурикой проплыл потолок, и опора нашлась — Дерек опустил ее на кровать и негромко произнес:

— Похоже, нам сегодня не придется спать…

— Не придется… — так же тихо откликнулась она.

Весь знакомый мир будто бы исчез, сжался, и больше не было ничего, кроме этой комнаты, окна, за которым идет снег, и тихой ночи.

А потом была непривычная сладостная нега в чужих объятиях и желание раствориться в этой ласке, в этих медленных, изучающих прикосновениях. И Аурике казалось, что она падает, не удержалась на нити, протянутой над пропастью, и сорвалась. Это было настолько хорошо и сладко, что Аурика хотела, чтобы томительное глубокое чувство не кончалось.

Ей хотелось, чтоб так было всегда. Чтоб Дерек целовал ее властно, словно имея на это полное право, и в то же время с бесконечной, трепетной нежностью. Чтоб тепло, которое сейчас собиралось в низу живота, не таяло, а росло, туманя разум и заставляя кровь приливать к щекам в какой-то отчаянной попытке устыдиться самой себя. Чтобы горячие, слегка шершавые пальцы плыли по ее коже, оставляя мучительно жгучие следы, словно иероглифы.

Она опомнилась только тогда, когда пришла боль, — пронзительная, помрачающая рассудок, она буквально вытряхнула в реальность. Аурика вскрикнула, вцепилась в плечи Дерека, пытаясь оттолкнуть его, но тот удержал ее, легонько поцеловал в висок и успокаивающе шепнул:

— Все. Уже все. Уже прошло.

Чужая плоть по-прежнему заполняла Аурику, опаляя и заставляя почти задыхаться, но боль действительно почти прошла, оставив лишь желание стать с Дереком единым целым. И он как-то понял это, потому что улыбнулся светло и почти беззащитно и произнес:

— Ну вот и все. Ты моя. А я твой.

— Я твоя… — отозвалась Аурика. — А ты мой.

А потом боль исчезла совсем — Аурика запомнила лишь огонь, который разрастался в душе: он превращал скромную домашнюю девушку в бесстыжую фурию, сгорающую от желания. Они почти сразу поймали нужный ритм, и Аурика кусала губы, пытаясь сдержать крик. Леди никогда не кричит, даже подаваясь навстречу любовнику, даже когда ощущение заполненности заставляет дрожать, почти лишаясь чувств от наслаждения, даже…

Она все-таки не удержалась от крика — пылающая волна острого, ни на что не похожего удовольствия прокатилась по ее телу, заставив почти умирать. По животу и бедру мазнуло чем-то горячим, и Аурика, мокрая, растрепанная, балансирующая на грани обморока, вдруг поняла, что Дерек прав. Она принадлежит ему, каким бы он ни был.

«Я твоя, — подумала Аурика. — А ты — мой».

Она заснула почти сразу — сказалось пережитое. Дерек лег поудобнее, прикрыл ее краем одеяла и подумал, что отвратительный день все-таки закончился хорошо. Сейчас он чувствовал себя опустошенным и прощенным, грешником, наконец-то искупившим вину.

Сейчас можно было попробовать наконец-то расслабиться и не думать ни о чем плохом. На сегодня все плохое уже осталось позади. Не получалось. Мысли возвращались к тому, что сегодня случилось.

Он вновь и вновь вспоминал, как на улице шуршащий комочек «Письмовника», артефакта для мгновенной пересылки писем, ударил его по голове. Столичная вещица — в этом медвежьем углу о таком способе ведения переписки никто и слыхом не слыхивал. Упав на протянутую ладонь, «Письмовник» раскрылся с сердитым нетерпеливым чириканьем, и Дерек прочел сообщение, написанное знакомым почерком на плотной бумаге:

Это было как неожиданный удар, выбивающий дух. В тот миг Дерек забыл обо всем, он рванулся назад так, словно от этого зависела его жизнь. В холле гостиницы никого не было, на стойке портье остывала чашка с кофе, и со стороны кухни доносился запах свежей выпечки. Дерек взбежал по мрачной неосвещенной лестнице на второй этаж. Нужный ему номер был в самом конце коридора.

Остановившись возле обшарпанной двери, он подумал, что все еще можно изменить. Что это его последний шанс на счастье, который нельзя упустить. Он был словно безумный или одержимый в эту минуту.

Дорожное платье Веры валялось на полу комнаты, словно сброшенный панцирь какого-то насекомого. Сама Вера, полностью обнаженная, светлая, похожая на фею или эльфа, скользнула к Дереку откуда-то сбоку, словно из засады. Хлопнула, закрываясь, дверь; губы Веры были теплыми и мягкими, а вся она — податливой, зовущей, утопающей в желании, и Дерек понял, что сейчас ему нужно только это.

Быть с ней. Обладать ею так, словно ничего не изменилось и не было никакой разлуки. Они снова были вместе, Вера вернулась и никогда не принадлежала другому.

В тот момент Дерек словно лишился разума. Он забыл обо всем — в его мире существовали только маленькие женские руки, снимающие с него рубашку. В висках пульсировало: «Моя. Не отдам никогда, никому. К дьяволу ее муженька». Но при всей одержимости на какой-то миг он все-таки смог оторваться от Веры — она удивленно посмотрела на него затуманенным от желания взглядом и спросила:

— Что-то не так?

— Ты… — начал было Дерек, но Вера коснулась его губ, словно приказывала молчать.

— Ни слова, — прошептала она. — Ты мне нужен. Сейчас.

Все было как раньше: чистая страсть, обжигающие объятия и поцелуи, невозможность насытиться и утолить свое желание. И все оборвалось и рухнуло в тот момент, когда Вера мягко толкнула Дерека и медленно опустилась на него сверху, двинув бедрами в томительной жажде наслаждения.

Это была не Вера. Теперь он понял это совершенно точно, и наваждение пропало.

Вера могла бы бросить любимого мужа и уехать якобы на заработки. Вера могла быть циничной до жестокости. И да, Вера вполне могла бы затащить Дерека в постель просто потому, что старая любовь не ржавеет, или от скуки.

Но Вера никогда не была бы сверху. По каким-то личным причинам именно эта поза была для нее запретной. Кем бы ни было это существо, общение с ним не сулило ничего хорошего.

На мгновение Дерек расслабился, позволив рукам лже-Веры скользить по его груди, а водопаду каштановых волос с рыжим отливом — обрушиться на его лицо. Она ведь и пахла точно так же, как настоящая Вера, которая сейчас, должно быть, спокойно сидит дома с дорогим и любимым человеком и даже в мыслях не держит ничего похожего на интимные радости в компании бывшего мужа.

Потом он нанес удар. Такой, что лже-Вера захлебнулась воздухом и свалилась на кровать. Она почти мгновенно поняла, что ее разоблачили, и попробовала соскользнуть на пол, но Дерек не позволил: навалился сверху, вдавил в скомканные простыни и произнес:

— Кто ты?

Лже-Вера зашипела, дернулась в сторону в напрасной попытке освободиться. Черты ее лица налились злобой, и под ними проступило что-то темное, чужое и хищное, словно знакомое лицо смотрело на Дерека из глубин болота.

— Навка, — понял Дерек.

Лже-Вера издала разочарованный стон голодного хищника, от которого ускользнула добыча.