Коллекционер чудес - Петровичева Лариса (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Аурика и сама не поняла, как в ее руке оказался еще один контейнер. Прядь волос в нем была каштановой, с легкой рыжиной — раньше она принадлежала Вере, сомнений не было. На квадратике кожи красовался какой-то полустертый знак, не то шрам, не то клеймо. Аурика прислушалась, но ничего не услышала. Неудивительно, ведь Вера была жива. Не хотелось думать о том, почему она позволила так с собой поступить.
И Дерек Тобби говорил, что любил ее всем сердцем… Что любит до сих пор.
При мысли о том, что хозяин ящика дотрагивался до нее, Аурику начинало тошнить. Она швырнула контейнер в ящик, захлопнула крышку и оттолкнула его от себя, словно это было какое-то омерзительное насекомое. В эту же минуту дверь комнаты открылась и вошел Дерек: он, похоже, что-то забыл и был вынужден вернуться.
— Аурика, ты не видела мои… — начал было он, потом увидел сидящую на полу Аурику и ящик и осекся.
Некоторое время они молчали, потом Дерек осторожно обошел ее, поднял ящик и убрал на прежнее место.
— Что это? — негромко спросила Аурика, хотя и без того прекрасно знала ответ.
Дерек закрыл дверцу шкафа, помолчал несколько мгновений, собираясь с духом, а потом ответил:
— Моя коллекция. Все это принадлежало особо сильным ведьмам, которых я убил. Кроме Веры… там все было добровольно.
— Пригвоздил копьем к сухому дереву и срезал кусок кожи со спины… — прошелестела Аурика.
Ее тошнило. На мгновение ей показалось, что Дерек сейчас сядет рядом с ней на ковер, дотронется до руки или плеча, пытаясь как-то успокоить, и от ужаса она едва не перестала дышать.
— Это Мама Клер, — глухо произнес Дерек. — Я не хотел, чтоб ты это увидела. Прости.
— Но зачем? — Аурика подняла глаза, посмотрела на него: он был бледен и потрясен не меньше ее самой. — Дерек, зачем тебе все это?
Она не знала, как спрашивать, как себя вести и что теперь делать. По большому счету Аурика давно лишилась иллюзий относительно человека, с которым жила. Вангейнский палач не может быть нормальным. Но хранить волосы и кожу мертвецов — это было слишком.
— Это моя коллекция, — устало повторил Дерек. — То, чего я добился в жизни. Мои ордена за страшный труд. Память о том, через что я был вынужден пройти, чтобы стать собой.
Аурика поднялась с пола и слепо шагнула к дверям. Она понятия не имела, куда идет, — ей просто хотелось оказаться как можно дальше от этого места и от этого человека. Но Дерек окликнул ее:
— Не уходи.
Она обернулась, и он добавил:
— Не хочу, чтоб ты снова попала в неприятности.
Он взял с прикроватной тумбы оставленную папку с документами, ради которой и вернулся, и произнес:
— Уйти лучше мне.
Кабачок на окраине Эверфорта оказался вполне приличным: Дерек думал, что тут ошиваются обитатели городского дна, и был крайне удивлен, встретив в дверях директора единственной школы. Раскланялись, разумеется.
Устроившись в дальнем углу, он заказал графин коньяка, какую-то немудреную закуску и, выпив первую рюмку, подумал, что Аурика считает его больным ублюдком. Собственно, неудивительно. Душевно здоровые люди не станут хранить такие трофеи. Фетишизм подобного рода близок к некрофилии, и это было явной проблемой.
Дерек Тобби, старший советник инквизиции, психопат и извращенец. Аурика убеждена в этом, и она права.
Дерек и не собирался этого отрицать. Его увлечение нельзя было назвать естественным, но за многие годы он успел убедиться в том, что самые спокойные и порядочные люди хранят в тайниках души такое, рядом с чем его коллекция выглядит вполне безобидно.
Взять хоть Каролинга Люиса, математика королевской академии, доктора наук, который собирал дагеротипные снимки маленьких девочек. Любовался, так сказать, невинной ангельской красотой. Говорят, недавно он купил дагеротипный аппарат и принялся делать снимки невинных ангелов. Двойное наслаждение, что уж там.
Впрочем, что кивать на других, когда надо решать собственные проблемы — разгребать их, как загаженный хлев…
Дерек и сам не понял, как за его столом вдруг появилась Вера. Вроде бы ее не было, а три рюмки спустя уже сидит, небрежно положив на стол ридикюль, расшитый жемчугом, и официант ставит перед ней бокал подогретого вина.
Помнится, этот ридикюль Дерек подарил ей после свадьбы. Иногда ему думалось, что после их расставания Вера выбросила все, что напоминало о бывшем муже. Она наконец-то могла быть счастлива с тем, кого любила задолго до встречи с Дереком, так зачем хранить то, что вызывает неприятные воспоминания?
Но вот надо же, не выбросила. Носит с собой.
— Мне мерещится? — поинтересовался Дерек.
Вера обворожительно улыбнулась, сделала глоток из бокала и поморщилась: слишком крепко. Не на ее тонкий вкус.
— Нет, — ответила Вера, скользнула языком по аккуратно подкрашенным губам, слизывая винную каплю. — Разобралась со своим северным делом, уезжаю в десять вечера.
Дерек покосился на темный циферблат на стене: половина первого. Интересно, как именно Вера планирует скоротать этот день? Неужели не в самой приятной компании бывшего мужа?
— Аурика нашла мою коллекцию, — устало сообщил он.
Вера понимающе кивнула.
— Должно быть, потрясена, — предположила она.
Дерек осушил очередную рюмку, отметил, что мир начинает наполняться глухой хмельной тишиной, а к щекам подкатил румянец, значит, самое время заказать второй графин.
— Да. Потрясена.
Вера улыбнулась. Заботливо погладила Дерека по руке — он поймал себя на мысли о том, что несколько дней назад душу бы продал за такое незатейливое прикосновение.
— Она тебя любит, — промолвила Вера с тихой, но неколебимой уверенностью. — Она сможет жить дальше с такими знаниями.
— Ты, помнится, испытала определенный душевный трепет, когда увидела ее, — произнес Дерек и поспешил уточнить: — Мою коллекцию. Я понимаю, что она пугает всех, кроме меня.
Он вспомнил тот вечер, когда показал Вере содержимое сундука, — они тогда были веселы, пьяны и почти счастливы, и Вера почти не испугалась, словно ожидала чего-то в этом роде. Инквизиторам будто бы по чину положено хранить страшные трофеи и рассматривать их долгими зимними вечерами.
— Душевный трепет? — Вера пожала плечами. — Что ж, это можно назвать и так. Но я не твоя Аурика, на меня не следует равняться. Она хорошая девушка из приличной семьи, а я в этом плане человек все-таки испорченный.
Дерек подумал, что у нее остался широкий шрам под правой лопаткой после того, как он срезал квадрат кожи. А ведь Аурика держала в руках именно этот контейнер, с частичкой Веры. Что она могла подумать? Что ее работодатель и фальшивый муж калечит своих любовниц?
Пожалуй, да. Он бы на ее месте так и подумал. Мало того, что безжалостный убийца, так еще и извращенец, которого возбуждают немыслимые вещи. Куда там Каролингу Люису с его ангелами.
— Я не ожидал, что твое семейное счастье будет настолько коротким. — Дерек решил сменить тему и посмотреть, как отреагирует Вера.
Оказалось, что никак, — его бывшая жена, как выяснилось, прекрасно владела лицом и сейчас выглядела доброжелательно-равнодушной.
— С чего ты решил, что все кончено? — ответила она вопросом на вопрос.
Дерек пожал плечами, осушил очередной бокал.
— Ну, если жена любит мужа, то не поскачет неведомо куда, едва закончился медовый месяц. Тебе бы сейчас дома сидеть, вышивать салфетки. Из кровати, прости господи, не вылезать. А ты — тут. В моей, смею надеяться, приятной компании.
По губам Веры скользнула тонкая улыбка, не сулившая ничего хорошего. Дерек понял, что задел ее глубже, чем ожидал.
— Деньги нужны, — сказала она.
Дерек презрительно фыркнул:
— У вас денег, что ли, нет? Мне-то не ври.
Насколько он помнил, муж Веры был профессиональным переплетчиком, известным на всю Хаому мастером. И заодно — одним из наследников кондитерской империи Таккервитов. Вера могла навсегда забыть о том, что такое проблемы с деньгами. В конце концов, она и сама была обеспеченной дамой.
