Ангел Паскуале: Страсти по да Винчи - Макоули Пол Дж. (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Паскуале невольно улыбнулся:
— Учитель, только вы способны в подобной ситуации думать о заказах. Нам придется идти дальше?
— А что такое? Нога болит? Да, упал ты здорово, зато вертелся не хуже акробата. Ах, Паскуалино, я никогда не понимал, что плохого в том, чтобы попытаться улучшить свое материальное положение. Человек должен хвататься за любую предоставленную ему возможность. Беда наша, тосканцев, что мы слишком легкомысленно относимся к подобным вещам, вот почему влачим жалкое существование и прозябаем в бедности.
Паскуале принялся смеяться. Смех поднимался откуда-то из глубины и никак не прекращался. Он хохотал, пока ему не пришлось схватиться за перила мостков, чтобы устоять на ногах. Железные поручни были горячими под его ладонями.
— Да, я знаю, как тебя забавляют серьезные дела, — сказал Россо. — Но немного больше дела, немного меньше мечтаний, Паскуалино, и ты мог бы стать богачом. Посмотри вверх по реке! Должно быть, это горит текстильная мануфактура купца Таддеи. Смотри, как его краски расцвечивают огонь!
— Я видел синьора Таддеи всего час назад, — сообщил Паскуале.
— Да, знаю.
— Вы знаете? Учитель, откуда?
Россо сказал веско:
— Я же видел гербы на дверцах экипажа.
Он позвал обезьяну, Фердинанда, который лениво покачивался на перилах. Макака спрыгнула вниз и пошла беззаботной, валкой походкой моряка. Фердинанд положил руку на бедро хозяина и поглядел на него умоляющим взором, Россо кинул виноградинку, которую макака поймала своими крепкими желтыми зубами.
— Чертова обезьяна, — с чувством произнес Россо, стукнув животное по выпуклому лбу, — надо было кормить тебя чем-нибудь другим, не виноградом. Виноград для тебя, как для Евы яблоко. Ишь как ты ухмыляешься, знаешь, что так оно и есть. Гадкое, гадкое, гадкое падшее создание. Тебе не стоило учить его воровать, Паскуале. Это и стало его падением.
— Вы тоже виноваты, учитель. Скажите, что это так, а не то я сойду с ума! — заулыбался Паскуале.
От всей этой болтовни Россо снова развеселился.
— Скажи мне, что, по-твоему, является правдой, Паскуалино.
— Вы знакомы с ассистентами Рафаэля. Теперь я припоминаю, что вы много рассказывали мне о них на праздничной мессе, но до сих пор я не задумывался, откуда вам все это известно.
— Но ты же знаешь, как я обожаю всякие сплетни. Ах, Паскуалино, ты провел столько времени со знаменитым журналистом Никколо Макиавелли, что тебе повсюду мерещатся заговоры, во главе которых, без сомнения, стоят испанцы.
Паскуале вздрогнул. Он спросил:
— У вас не найдется сигаретки, учитель?
Россо протянул ему сигарету, сунул вторую себе в рот и зажег обе от своего огнива. Паскуале с жадностью втянул прохладный дым в легкие. Руки у него так дрожали, что он с трудом удерживал сигарету, зажатую между большим и указательным пальцами. От холодного воздуха саднили ободранные суставы. Он сказал:
— Я как раз был с Никколо Макиавелли, когда видел вас, хотя тогда я вас не узнал. Это было в саду виллы венецианского чернокнижника, Джустиниани. Мне кажется, вы отправились туда со своим тезкой Джованни Франческо. Ваши планы как-то расстроились после убийства Джулио Романо. Может быть, он был главный? Или у него похитили нечто, что вы собирались продать венецианцу в обмен на обещание каких-то выгод.
— Да, возможно, кое-что похитили. Или, скажем так, захватили по ошибке.
В голову Паскуале пришла догадка, от которой сердце заколотилось в груди.
— Если вы имеете в виду коробку, которая улавливает и запечатлевает свет, у меня ее нет.
— О, не ее. Она все время была у нас. Экспериментальный образец, который скоро станет доступен каждому. Рафаэлю дали один на пробу, хотя ему она скоро надоела, а Джулио сумел найти ей лучшее применение. Лучше оплачиваемое применение, скажем так. Он не был убит, Паскуалино, если речь не идет о нелепой гибели от несчастного случая. Точнее сказать, он не погиб от руки другого человека.
Лицо Россо, освещенное с одной стороны огнем от моста, казалось насмешливым, жестоким, отстраненным. Он выпустил из надутых губ струйку дыма. Так мог бы выглядеть Люцифер в своей глупой заносчивости грешника, поскольку преступление Люцифера так велико, что оно превышает мерки человеческого греха, как бы ни было черно сердце грешника, если, конечно, механики не бросят вызов Небесам, пытаясь взобраться на них.
— Значит, вам известно, как умер Джулио Романо, но мне вы не скажете, — предположил Паскуале.
— Я уверен, ты догадаешься, если возникнет необходимость. Но это в самом деле не имеет значения. Не смерть бедного Джулио, разумеется, а то, как он умер. — Россо оттолкнулся от перил, обнял одной рукой Паскуале и повлек его вперед. — Нам надо пройти еще немного, — сказал он. Прогуляйся со мной.
— Что ж, — упрямо продолжал Паскуале, — значит, после смерти Джулио вам пришлось изобретать новую тактику, возможно, даже угрожать венецианскому магу. После чего он убил Франческо, а вы с Фердинандом бежали. Я видел в лунном свете, как вы оба пересекали лужайку. Я тогда принял Фердинанда за карлика.
— Ты побывал в странных местах, Паскуалино.
— Возможно, в более странных, чем вы думаете.
— Таддеи со своим доморощенным магом нисколько не странен, — сказал Россо. — Предусмотрителен, пожалуй, но не странен. Даже Папа нанимает на службу астрологов, по-видимому, со Священного Престола будущее видно плохо. Говори дальше, Паскуалино, ты не рассказал и половины, хотя я удивлен, что ты знаешь так много.
Паскуале признался, что это почти все, остальное только догадки.
— Я бы предположил, что венецианец убил Рафаэля, поскольку считал его состоящим в вашем заговоре, хотя, мне кажется, ничего подобного не было. А теперь кто-то украл тело Рафаэля и хочет заполучить меня. Вот почему я бежал, учитель. Таддеи собирался обменять меня на тело Рафаэля.
— Это к нашему делу не относится. Одно время Джустиниани был нашим посредником, а после глупой случайности, унесшей жизнь Романо, он начал давить на нас, требуя, чтобы мы принесли то, что обещали. Франческо решил, что сумеет надавить на него самого, и отправился на переговоры с Джустиниани. Надо сказать, я его отговаривал. Я знал, что такая змея, как Джустиниани, просто расхохочется от любой попытки шантажировать его. Он обожает всякие низости, ведь в них проявляется его могущество. Поэтому я с жаром отговаривал Франческо, а когда несчастный глупец отказался меня слушать, я поехал за ним, как и вы. Значит, ты знаешь, что с ним случилось и что я не мог спасти несчастного Франческо, а был вынужден бежать, спасая собственную жизнь. Но теперь я не нуждаюсь ни в каких посредниках, поскольку могу заключить сделку непосредственно с теми, кто в состоянии дать мне то, что я хочу, а я могу быть полезен им.
Они сошли с мостков и полезли по громыхающей железной лестнице, пересекли широкую улицу.
— Куда мы идем, учитель? — спросил Паскуале.
— Навестить моих друзей. Возможно, ты им поможешь. А они, в свою очередь… мы посмотрим, ладно, Паскуалино?
Россо вел Паскуале по узкой улице, которая поднималась на крутой холм, оставляя позади высокие красивые дома, выходящие на берег Арно. По склону холма раскинулся дощатый квартал ciompi, тесно прижатые друг к другу темные силуэты на темной земле. Блеснуло несколько огней. Булыжники мостовых сменились грязью. В холодном ночном воздухе стоял острый запах гари, перебивающий жестокую вонь сточной канавы, с бульканьем несущей свои воды по центру улицы.
Паскуале остановился:
— А ваши друзья случайно не испанцы, учитель? Если да, я, пожалуй, дальше не пойду.
— Вот и благодарность за всю мою помощь!
— Миллион благодарностей за вашу помощь, учитель, но я не хочу в этом участвовать.
Россо засмеялся:
— Но ты уже участвуешь, Паскуалино. Кроме того, я знаю то, что хочешь знать ты. Например, где твой приятель Никколо Макиавелли. Разве ты не хочешь снова его увидеть?
Когда Паскуале попытался бежать, Россо схватил его за руку и сумел уронить в грязь. Паскуале от неожиданности растерялся. Он был сильнее учителя, но это сражение он проиграл. Обезьяна заверещала, взволнованно пошарила по груди Паскуале, по его разорванному камзолу, коснулась лица жесткими мозолистыми пальцами. Паскуале успокоил животное и медленно поднялся на ноги.
