Дракон Фаунил - Худ Дэниел (лучшие книги .txt) 📗
Посмеиваясь, Лайам зашагал по темным улицам, ориентируясь лишь по звездам и встречающимся изредка факелам. Кансаллус оказался великолепным источником сведений разного рода, и притом неплохим собеседником. Не то чтобы Кессиас был плох – но эдилу недоставало живости драматурга и его острого языка.
Ночь выдалась холодной и казалась еще холоднее после теплого зала таверны. Двери «Золотого шара» были все еще открыты, но Лайам прошел мимо, размышляя о том, что же сегодня вечером делает Рора.
Улицы были пустынны и тихи – лишь изредка издали доносились какие‑то голоса. Однажды Лайаму померещился звук чьих‑то шагов за спиной. Он обернулся, но тут же услышал хлопанье крыльев и воркование голубей и с облегчением улыбнулся. Кессиас, возможно, не обладал сыскными талантами, но за четыре месяца довольно‑таки частых ночных прогулок Лайама ни разу не попытались ограбить, и это свидетельствовало в пользу эдила. Улицы Саузварка были очищены от людского отребья, хотя что творится под кровлями зданий, никто, конечно, ведать не мог.
И тем не менее Лайам поймал себя на том, что он чаще обычного оглядывается через плечо и не может отделаться от ощущения, будто за ним наблюдают. Он невольно прибавил шагу, а добравшись до конюшни, с искренним облегчением перевел дух.
Мальчишка‑конюх позволил ему зайти внутрь, погреться и подождать, пока коня оседлают. Усевшись верхом, Лайам почувствовал себя намного уверенней. Он пустил Даймонда рысью и направился за город – к дому Тарквина.
«К моему дому», – напомнил он себе, и эта мысль впервые не вызвала у него чувства неловкости.
10
И снова дом был освещен, и теплый золотистый свет струился из его окон, помогая Лайаму безлунной НОЧЬЮ отыскать узкую тропку среди камней. Где‑то шумел незримый прибой, Отдаваясь в ночи, словно сонное сопение великана. Лайам поставил Даймонда в небольшую пристройку типа сарайчика, мысленно Извинившись перед четвероногим товарищем за ее тесноту. Он подумал было принести одеяло и накрыть Даймонда, но потом заметил, что в пристройке быстро теплеет.
Тарквин позаботился обо всем, – подумал Лайам, успокаивающе похлопал норовистого жеребца по холке и направился в дом.
«Сегодня рано вернулся домой», – просигналил ему Фануил, как только Лайам закрыл за собою дверь. Лайам придержал готовый сорваться с языка ответ до того момента, пока он добрался до кабинета.
Да, сегодня я рано вернулся домой, – любезно сообщил он, глядя на мордочку маленького дракона. – Я решил, что даже убийцам нужно когда‑то спать, ведь если им приходится улепетывать от меня с той же старательностью, с какой я за ними гоняюсь, они должны здорово уставать.
«Причина не в этом».
Конечно, не в этом! Зачем я стану тебе врать, если ты можешь читать моя мысли? Я шучу, хотя это, возможно, столь же бесполезное занятие, как я вранье, поскольку у тебя отсутствует чувство юмора.
«Я считаю забавными другие вещи».
Ничуть в этом не сомневаюсь.
Последовало длительное молчание. Лайам задумался, что же может считать забавным Фануил, а дракон просто смотрел на человека желтыми, как у кошки, глазами. В конце концов Лайам решил, что чувство юмора магических тварей выше его разумения, и снова вернулся мыслями к ужину в Веселом комедианте.
Есть хочешь?
«Да»
– Сейчас я что‑нибудь раздобуду.
Голова дракончика грациозно склонилась. Лайам направился на кухню, представляя себе шмат сырого мяса и одновременно стараясь его захотеть. Он обнаружил, что эта процедура уже не представляет для него особого труда, я это открытие вызвало у него смешанное чувство удовлетворения и брезгливости.
Фануил тут же – с обычным рвением набросился на еду. Лайам несколько минут понаблюдал за ним, потом принялся рассеянно бродить по кабинету. Пустой хрустальный графинчик все так же одиноко стоял посреди пустого стола. Лайам взял его в руки.
«Кровь девственницы» Эта надпись больше не вызывала у него прежнего отвращения. Она превратилась в обычные письмена, лишенные особого смысла. Беспорядочный набор букв, который он сумел расшифровать.
Интересно, почему посуда пуста и почему этикетка ее перечеркнута?
«Что такого важного в этой посудине? В ней ничего нет. Что может быть важного там, где ничего нет?»
– Не знаю. Но могу узнать если ты дашь мне поразмыслить, – сказал Лайам. дракончик в ответ промолчал, но явно принял слова человека к сведению. Лайам скрестил руки и повернул графинчик так, чтобы он был виден дракончику.
– Для заклинания, с которым Тарквин работал, кровь девственницы не требовалась – верно? В тексте заклинания она не упоминается. Но Тарквин держал эту посудину на столе – а он никогда не ставил вещи куда попало. Ты сам об этом мне говорил. Значит, случилось нечто значительное, заставившее Тарквина забыть о своей аккуратности.
«Кровь девственниц требуется для множества заклинаний. В книге мастера этих рецептов наберется добрая сотня. А случаев, для которых эти рецепты пригодны, – сотни сотен.
– Ну как ты можешь читать моя мысли и оставаться таким глупым? Возможно, один из таких случаев и интересовал Марциуса! – воскликнул Лайам. Явная тупость дракончика начала его утомлять. – И Тарквин сделал что он про сил – ведь посуда пуста! но результат Марциуса не устроил!
«Почему ты думаешь, что торговец – убийца?»
– Потому что он может им быть! – выкрикнул Лайам еще громче, пытаясь этим выкриком утвердить в правах то, что было всего лишь шатким предположением.
«Многие люди могут. Ты тоже можешь», – возразил дракончик. Хотя Лайам и знал, что Фануил не способен иронизировать, он не мог отделаться от ощущения, что за этой лишенной эмоций мыслью маленькой твари кроется настоящий сарказм.
Но ты знаешь, что я не убивал!
«Тарквина – да. Но вообще – убивал, и можешь убить снова. Я это знаю не хуже тебя самого. Ты наверняка будешь потом сожалеть, но если понадобится – убьешь».
Довольно! Я тебя не просил быть еще и моей совестью! Ты что, пытался совестить и Тарквина? Что‑то не верится, чтобы он это тебе позволял! Это не вопрос, можешь не отвечать! – поспешно добавил Лайам, и дракончик любезно убрался из его мозга. Лайам остановился возле фолианта, прикованного цепью к подставке.
Цвет и текстура страниц книги были неоднородны, они изменялись от заклинания к заклинанию. Иногда менялись и чернила, хотя в большинстве своем записи делались чернилами одного цвета и, судя по аккуратности почерка, рукой самого Тарквина. Лайам принялся лениво перелистывать том и вдруг заметил страницу, исписанную красным. И почерк там выглядел совершенно иначе.
«Заклинание другого мага», – сообщил Фануил, продолжая трудиться над мясом. – «Чародеи торгуют ими и даже крадут их друг у друга. Значение имеет само заклинание, а не то, кто его написал. Эти страницы собраны в книгу совсем недавно. Тарквин включил в нее самые важные заклинания, которые выдумал сам или сумел раздобыть.
Лайам попытался приподнять фолиант и обнаружил, что для этого ему нужны обе руки. Цепь звякнула.
– Ты говоришь, здесь собраны все известные ему заклинания?
«Все важные заклинания», – уточнил дракон дракончик.
– А что же тогда в других книгах? И здесь, и в библиотеке?
«В других книгах содержатся наставления: как смешивать и готовить необходимые для заклинаний составы. Там есть еще записи о проведенных опытах. И много учебников. Все прочее – книги, не относящиеся к магии. Мастер Танаквиль очень любил читать».
– Я это понял из разговоров с ним.
Фануил не отозвался. Лайам повернулся к полкам и принялся, опершись на подставку, разглядывать книги. Почти все они были без надписей на корешках и в простых переплетах – кожаных или деревянных. Многие из обложек пришли в ветхость – от времени или частого пользования.
Интересно, которая из этих книг говорит о случаях, в каких применяется кровь невинных девиц? Пустой графинчик и перечеркнутая этикетка раздражали Лайама.
