Проклятие эльфов - Нортон Андрэ (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ни одного — до этого момента.
Никогда еще Шана так страстно не желала исправить свой проступок. И никогда еще это не было настолько невозможным.
Чтобы понять это, достаточно было взглянуть на белку. Уже по одному тому, как лежала белка, Шана поняла, что сломала зверьку шею. Но все-таки она опустилась на колени рядом с белкой и подобрала крохотное тельце, баюкая его в ладонях. Мех был мягким, и тельце все еще оставалось теплым, но безвольно обвисло в руках у девочки.
— Прости меня… — хрипло прошептала Шана и снова залилась слезами. — Прости… Я не хотела — правда, не хотела! Мне ужасно жалко…
Но никакая магия уже не могла бы вернуть белку к жизни. Маленькое тело, лежащее на ладонях у Шаны, быстро остывало и коченело.
— Я должна была учиться у тебя! — всхлипнула Шана и заплакала еще горше. — Я должна была учиться у тебя, а вместо этого убила тебя! Я…
Она положила белку в углубление, где прежде был тайник с драгоценностями, и заложила его камнями. Шана хотела было воспользоваться для этого своей новоприобретенной силой — это казалось девочке самым подходящим, — но сила словно улетучилась вместе с гневом. Поэтому она возвела крохотную гробницу вручную, от всего сердца оплакивая несчастную белку.
Когда Шана наконец успокоилась, было уже совсем темно, и ей пришлось спускаться по склону холма, довольствуясь лишь лунным светом. Это было медленное дело, требующее изрядной осмотрительности: Шана осторожно примерялась перед каждым шагом и прощупывала почву, прежде чем сделать следующий шаг.
У нее было довольно времени для размышлений.
Шана почувствовала прилив решительности. Она принялась рассматривать звездное небо, пытаясь рассудить, насколько же далеко она зашла. «Мне не следовало убивать белку». Но все-таки она это сделала, причем сделала при помощи своей магической силы. «Должно быть, поэтому я ее и потеряла. Из-за того, что употребила ее для убийства».
Шана не знала, то ли ей плакать, то ли, как ни странно, радоваться. Сила возбуждала и опьяняла Шану, пока девочка пользовалась ею, но теперь, задним числом, она внушала Шане страх.
Девочка принялась осторожно пробираться по узкому карнизу, тесно прижимаясь к шершавой скале. Если бы сила осталась с ней, у нее появилось бы нечто такое, чего нет ни у кого. Но даже эта сила все равно не сделала бы ее драконицей. Возможно, остальные драконы лишь решил л бы, что теперь она стала не просто животным, а опасным животным.
«Но если бы сила осталась со мной, Рови и Мире уже не смогли бы издеваться надо мной».
Но она совершила убийство при помощи этой силы. А вдруг она убила бы и их? Она вовсе не хотела убивать ни Рови, ни Мире — пусть только они оставят ее в покое!
В конце концов Шана добралась до относительно ровной поверхности и дальше могла идти уже нормально. Она поплелась домой, повесив голову. Но все-таки Шана не настолько погрузилась в собственные мысли, чтобы не следить, куда она ступает. Каждый шаг вниз по склону сопровождался одними и теми же мыслями, слившимися в бесконечной литании, что стала в конце концов частью спуска. Когда Шана достигла подножия горы, то обнаружила, что ее качает от изнеможения и тошноты. Девочку одновременно пробирал жар и бил озноб, а ноги, казалось, отказывались ее держать. Шане пришлось на мгновение прислониться к высокой скале, чтобы прийти в себя.
Скала еще хранила солнечное тепло, и девочка с благодарностью прижалась к ее ровной поверхности. Внезапно она почувствовала себя такой усталой, что у нее не осталось сил даже думать. Если бы это не было настолько опасно, Шана просто сползла бы сейчас на землю и заснула, не сходя с места.
Но в ночи бродили луперы и горные коты — их стаи выискивали добычу. Кроме того, ночью на нее могли бы заползти змеи или скорпионы, привлеченные теплом ее тела, и укусить или ужалить ее, если она пошевелится во сне.
Нет, лучше уж она как-нибудь доберется домой.
Приняв это решение, Шана подняла голову и тут же ощутила приступ головокружения. Волна дурноты накатила и схлынула, но дрожь и слабость в ногах остались. Шана уцепилась за скалу. Как бы ей хотелось, чтобы сегодняшнего дня не было!
На Шану обрушился новый приступ дурноты. Девочка уже не думала ни о своей вине, ни о магической силе. Все, чего ей сейчас хотелось, это добраться до своей безопасной спальни.
Шана оттолкнулась от скалы и побрела по неровной земле, едва разбирая дорогу. Она не раз спотыкалась и падала, снова и снова расшибая свое несчастное колено. Это было самое длинное путешествие, которое Шане пришлось проделать за всю ее жизнь. И когда, наконец, девочка обогнула подножие холма и добралась до загонов, где Кеман по-прежнему держал своих ручных животных, она тихо заплакала от радости. Ее больше не волновало, что она сама была одним из этих животных. Единственное, что сейчас имело значение, это дом — место, где можно лечь.
Чтобы переждать очередной приступ головокружения, девочке пришлось остановиться и опереться на ограду, окружающую пруд с выдрой. Когда же это не помогло, Шана уселась прямо на край водоема, зачерпнула воды и плеснула себе в лицо.
А потом она потеряла равновесие и свалилась в пруд.
Холодная вода смыла дурноту. Когда Шана вынырнула на поверхность, подняв фонтан брыгз, она уже могла нормально соображать, хотя по-прежнему испытывала слабость. Шана уцепилась за камень — один из тех, которыми были выложены берега пруда. Выдра тем временем выбралась из норы и принялась плавать вокруг, с любопытством принюхиваясь к девочке и время от времени тыкаясь в нее носом. Шане понадобилось немало времени, чтобы выбраться из воды. Когда же это ей наконец удалось, Шана растянулась на земле, тяжело дыша, а выдра признала ее безнадежно скучной и удалилась в опочивальню.
Импровизированное купание Шаны оказалось полезным как минимум в одном отношении. Конечно, заработанные в ходе сегодняшних злоключений синяки и ссадины никуда не делись, но теперь, по крайней мере, Шана была чистой.
Сухой воздух быстро впитывал влагу, и к тому времени, как Шана добралась до входа в логово, она уже была сухой, если не считать волос. Девочка была очень рада, что ее спальня — самая ближняя от выхода. Она совершенно не была уверена, что сможет сказать приемной маме что-нибудь разумное, если Алара захочет узнать, где ее носит ночью.
Но даже при том, что спальня Шаны была крайней, девочке предстоял довольно долгий путь через цепочку сообщающихся пещер. Этого расстояния было довольно, чтобы к тому моменту, когда Шана добралась до своей маленькой пещерки, она дрожала всем телом и засыпала прямо на ходу. Она рухнула на постель — груду некогда украденных Аларой тканей, — и отключилась, не видя и не слыша ничего вокруг.
Шана смотрела в потолок своей пещерки, выровненный при помощи магии, и ошалело жмурилась. Проснувшись, Шана сперва не поняла, почему у нее болит все тело и почему у нее разбиты локти и колени. Потом она вспомнила, в чем дело, — и не поверила своим воспоминаниям.
«Должно быть, это был сон», — подумала она в конце концов. Никто не может швыряться камнями, только подумав об этом. Даже приемная мама такого не умеет — она может только перемещать камни и руками лепить из них что-нибудь, как из глины. Она не может сделать так, чтобы камни летали по воздуху.
Чем больше Шана думала о вчерашнем дне и о всех тех вещах, которые она, кажется, сделала, тем менее правдоподобным ей это казалось. Все — кроме той части, которая касалась Мире и Рови. Ее избитое и исцарапанное тело служило достаточным свидетельством того, что по крайней мере эти события были совершенно реальны.
А насчет всего остального… Должно быть, когда ей при всем старании так и не удалось сменить облик, она принялась плакать, и плакала до тех пор, пока не уснула. И все это ей приснилось.
Шана понятия не имела, сколько времени она спала, но она не чувствовала себя отдохнувшей. А голову девочки переполняла тупая пульсирующая боль, от которой к горлу подступала тошнота. Болело не в висках, как бывает, когда перетрудишься, а где-то глубоко внутри, за глазами.
