Пик затмения (СИ) - Сойфер Дарья (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Лишь в самолете, когда все сели по своим местам, – а Нанду специально выбрал кресла подальше от остальных, – пришло долгожданное чувство свободы. Окатило горячей волной, и дыхание сперло от восторга.
Они летели с пересадкой через Эмираты, и после долгих часов полета, с онемевшими ногами, напрочь заложенными ушами и гигантскими тюками зимней одежды, путешественники приземлились, наконец, в аэропорту Энтеббе. Мара почти что кубарем скатилась с трапа на потрескавшийся раскаленный асфальт, и готова была целовать его просто за то, что на нем можно стоять в полный рост, а еще бегать, прыгать, лежать и ползать.
Сразу после багажных лент их ждал высокий чернокожий гид с большой щербинкой между передними зубами, жизнерадостным лицом и изображением солнца на картонке.
– Линдхольм? – весело спросил он, когда миссис Дзагликашвили, еле живая после двух перелетов и жары, доковыляла до зоны встречающих.
Мара уже решила, что перед ними очередной Мбари, который будет изъясняться односложно и загадочно, но Ричард, как представился провожатый, оказался отлично подкован в английском.
– Добро пожаловать в Уганду, – он пожал руку каждому своей длинной нескладной пятерней. – Нас уже ждет самолет до Кесесе.
– Опять самолет?! – в ужасе простонала миссис Дзагликашвили, промакивая шею крошечным кружевным платочком. – Это же просто невыносимо! Мне говорили, что до национального парка мы поедем на машине!
Мара держалась терпеливее, но это стоило ей немалых усилий. От одного слова «самолет» к горлу подкатывал комок тошноты и очень хотелось устроить большой костер прямиком в аэропорту. Она бы, может, пережила еще не один полет, но в районе Эмиратов им не повезло с турбулентностью.
– Так и есть, – широко улыбнулся Ричард. – Только машина нас ждет в Кесесе, а не здесь. Ничего страшного, тут совсем недалеко лететь!
Грузинка ничего не ответила. Пыхтя, переваливаясь, как медведь-шатун, она пошла в указанном направлении, что-то бормоча на родном языке. Ричард изменился в лице, уголки его губ расстроено опустились. То ли он переживал, что кому-то может не понравиться в Уганде, то ли счел ворчание Дзагликашвили за древние проклятия. Как бы то ни было, он вдруг схватился за амулет на кожаном шнурке.
– Пойдемте? – предложил он остальным, и все, желая хоть как-то приободрить бедолагу-гида, дружно заторопились к самолету.
Увидев летающее средство, ожидающее их на дальней посадочной полосе, Мара осознала, как же сильно ее избаловала цивилизация. Не то, чтобы это был кукурузник, но до аэробуса и уж тем более боинга летающее средство не дотягивало. Скорее, так и просилось в музей авиации.
– Частный самолет вождя Очинга, – гордо сообщил Ричард, что бы это ни означало.
– Мамочки… – прошептала Брин, приподнимая поля огромной шляпы.
Мара так и не поняла, чего именно исландка испугалась больше: яркого солнца, повально кашляющего населения или обшивки с вмятинами и заплатками.. Казалось, не осталось ни одной меры предосторожности, которую бы Брин не учла. Спреи, мази, одноразовая маска, москитная сетка на полях… И попади она вместо Уганды в зону ядерного поражения, и там бы сумела выжить. Вполне возможно, где-то в недрах ее чемодана был припрятан складной бункер. Или два – но это не точно.
Своим космическим видом исландка привлекла внимание местных.
– Мзунгу, мзунгу! – восторженно завопили какие-то мальчишки, тыча в пальцами в приезжих и пытаясь заглянуть под сетку Брин.
– Что это?! – она вцепилась в Джо, как в спасательный круг. – Чего они хотят?!
Зури что-то громко крикнула на суахили, и ребята бросились врассыпную, почему-то ни капли не обидевшись, а весело хохоча.
– Мзунгу – это белый человек, – пояснила Зури, поправив лямки рюкзака. – Не обращайте внимания, они не сделают ничего плохого. Ищут денег. Интересно, откуда они вообще взялись в аэропорту?
– Постоянно пролезают, – Ричард обернулся и, приложив ладонь козырьком, посмотрел куда-то вдаль. – Ну да. Снова сломали забор. Их ловят, но толку никакого… Ладно, прошу на борт!
– Но… Мы ведь не можем лететь на этом! – Брин попятилась. – Мы же разобьемся!
– Спокойно, тебе же сказали: совсем недалеко, – Нанду подтолкнул ее в спину.
– Тебе хорошо! Ты если что улетишь – и все!
– О, твоей тотем – птица? – оживился Ричард. – Моя жена – венценосный журавль.
– Я дрозд, – Нанду выпятил подбородок. – А Мара – орел.
– Орел? Значит, ты – та самая… – Ричард запнулся, и его взгляд переместился нашею Мары, на бандану, скрывающую ожоги. – С двойным даром…
В голосе гида слышалось и удивление, и восхищение и будто бы даже недоверие. Мол, слышал он и про драконов, и про единорогов, и про девочку с двойным даром, но чтобы она существовала на самом деле… Случится же!
– Ну да, – Нанду фамильярно приобнял подругу за плечо и притянул к себе. – Зимняя, летняя – полный флакон.
– Прекрати, – она смущенно сбросила его руку. – Может, сядем уже в самолет?
До сих пор Мара не могла привыкнуть к статусу знаменитости. Ладно, новички в пансионе – те на все реагировали, как на диковинку. Но прилететь в Уганду, которая по сравнению со всем этим европейским севером кажется другой планетой, и вдруг услышать «ты – та самая»… По меньшей мере, странно. И до жути неловко. Сразу захотелось стащить у Брин шляпу и замотаться сеткой от любопытных глаз. Интересно, животные, на которых пялятся туристы во время сафари, чувствуют себя так же?
– Я не полечу… – затянула было исландка старую песню, но из темноты салона прогремел грудной голос миссис Дзагликашвили.
– Еще как полетишь, Ревюрсдоттир! – рявкнула она, и юные фольклористы испуганно переглянулись: мифологичка редко злилась до такой степени, видно, жара сказывалась на ней не лучшим образом. – Или я отправлю тебя пешком, и тогда, умирая от жажды и кровавых мозолей, ты еще вспомнишь о том, что разбиться на самолете было бы быстрее и гуманнее. Но будет поздно!
– Шагай, мзунгу, – шепнул Нанду ошарашенной Брин. – Кажется, мы поставили не на ту собаку.
– Кроме нее тебя бы в Африку никто не взял, – парировала Мара, прошествовала на сиденье, которое досталось железной птице от жигулей, и похлопала по свободному месту рядом. – Спорим на пять баксов, что если мы вообще взлетим, то уж точно не разобьемся.
– Никаких споров на деньги в моем присутствии, – прохрипела взмокшая Дзагликашвили. – Или хотя бы сделайте так, чтобы я этого не слышала.
– Простите, а кто ваш тотем? – учтиво поинтересовался Ричард.
– Собака.
– Тогда вам очень повезло, – сверкнула в полумраке салона щербатая улыбка. – Вы можете продолжить путешествие в шкуре тотема. Наш пилот свой, и все понимает.
– Тоже какая-нибудь птица?
– Нет, что вы! Бегемот. Потому и пошел в авиацию, говорит, всегда хотел подняться над землей, – Ричард умудрялся говорить, не переставая улыбаться. – А я – жираф, как вы понимаете, тоже вряд ли влезу, – он засмеялся собственной шутке. – Но если есть кто-то, кому удобно путешествовать в шкуре, пожалуйста. Все равно ремни есть не на каждом кресле.
Эта информация подкосила Бриндис окончательно. Возмущенно засопев, она вскочила, проверяя каждое кресло на предмет ремней безопасности с работающим замком. Шатала спинки, выясняла, держится ли сиденье и, наконец, выбрала для себя и Джо лучшее из возможного.
– Авиалинии Уганды, – тоном рекламного диктора провозгласил Нанду. – Или долетим, или нет.
Засмеялись все, кроме Брин, и даже Ричард с пилотом, хотя Мара пообещала себе при случае отчитать болтуна за полное отсутствие дипломатических навыков.
– Да расслабься ты, – уже тише добавил он, почувствовав ее замешательство. – Все свои. У нас в Бразилии такие местные авиалинии, что мама говорит: «Если бы мы не умели летать, я бы сделала крылья из палок и листьев, но ни за что не села бы в эти машины-убийцы».
Интонации донны Зилды прозвучали так живо и похоже, будто сама шумная бразильянка завалилась в скромный африканский самолет. И Мара не сдержала улыбку. Помотав головой, она повязала вокруг талии концы ремней безопасности, – замков не было и пришлось упражняться в морских узлах. Немного подвинулась, пропуская мимо себя гигантскую овчарку. Не сказать, чтобы в этой густой мохнатой шкуре Дзагликашвили было легче переносить жару, но она все же выбрала тотем. Прошла в хвост, улеглась на пол и, высунув язык, тяжело задышала.
