Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна (читать книги полностью .txt) 📗
— Некуда нам возвращаться, — сурово отрезал Ярико, однако рук сестры не оттолкнул. Его светлые брови сдвинулись к переносице, между ними легла тонкая складка. — Нет у нас дома. Да и куда вы теперь пойдёте?
— У Всемира брат отыскался, Бажен. Помнишь ли, я тебе о нём сказывала да не раз? Он нам остаться предлагал. Ну, мы подумали и…
— Я понял, — бросил Ярико и, осторожно сняв тонкую руку сестры со своей руки, встал, отошёл к окну и отвернулся. — Дело ваше. Оставайтесь, коли желаете.
Славка смотрела на них и понимала, что, действительно, Велена права. Она бы и сама не пошла за Ярико, никакими просьбами, никакими уговорами не пошла бы, да только чувствовала, что так надо. Что она нужна ему, что без неё он не справится. А Велена, вероятно, пошла, просто потому что ей деваться было более некуда. Брат сбежал из плена, из Загорья — и она с ним, потому что привыкли всегда вместе быть, всё вместе делать. Но теперь, когда руны превратились не просто в затейливые вещицы, наполненные магией, а стали настоящей опасностью, Велена вдруг захотела отказаться — и была права. Для неё оно того не стоит. Не стоит жизни, не стоит загубленного времени, потерянного счастья. А ей, Славке, одна дорога…
— Не серчай… — растерянно повторила Велена. Губы её задрожали, она снова всхлипнула, вскочила, подбежала к брату. Её тёплые руки опустились на его плечи, она обняла его, прижалась к его спине, положила голову на плечо ему. Ярико, немного помедлив, обернулся и обнял её в ответ, погладил по склонённой голове.
— Да брось ты, — вздохнул он. — Не тревожься. Ты всё равно мне сестра, то не важно, рядом ли, аль в совершенно разных местах… Чёрт его ведает, куда нас судьба забросит. Оставайтесь. Оставайтесь в деревне, мне так спокойнее будет.
Велена зарыдала, вцепившись в его рубаху. Он растерянно гладил её по голове, прикрыв глаза, и некоторое время в тихой горнице раздавались только судорожные всхлипы девушки.
— Пойдём, умоешься, — наконец промолвил Ярико, с трудом отрывая от себя рыдающую сестрёнку. — Пойдём. Успокойся. Не навек ведь расстанемся. И будь другом, перестань уже, пожалуйста, реветь.
Он приобнял её за плечи, и они вместе вышли из горницы. Дверь снова скрипнула, Славка задумчиво проводила из взглядом и, подтянув колени к груди, откинулась на тёплую деревянную стену. В голове роились десятки недосказанных, недодуманных мыслей, и ни на один возникший вопрос девушка не знала ответа. По правде говоря, она так и не поняла, что Йале нужно было от неё. Он что-то сказывал о том, что в её сердце соединились Свет и Тьма, и поэтому только она может закрыть Врата Нави, которые открыла Астра… Но как? И когда? Должен же быть какой-то последний срок?
За дверью снова послышались шаги, и Славка поднялась, решив, что это вернулся Ярико, но вместе него вошёл дедушка со связкой сухих листьев в руках.
— Проснулась? — спросил он без всяких предисловий. — Вот и ладно. Помнишь ли, обещался тебе про Свет рассказать?
Славка молча кивнула.
— Ну, коли помнишь, так пойдём. Оденься потеплее, ночью мороз ударил, снежок выпал.
Повесив связку листьев на крючок у входа — сушиться, — дедушка Любим кивнул Славке и вышел. Та подошла к зеркалу: тёплой одёжи никакой с собою, конечно, не было ни у неё, ни у Велены, и единственным вариантом было поискать здесь, в доме. Славка спустилась в самую большую горницу, где стояли сундуки со всевозможным тряпьём. Неизвестно, зачем дедушка хранил всё это, но неважно — там можно было отыскать хоть что-нибудь подходящее. Славка с трудом приподняла тяжёлую крышку, подперев её плечом, нагнулась, запустила руки в сундук. Через некоторое время ладони нащупали что-то мягкое и пушистое. Девушка извлекла на свет большой пуховый платок, ненароком выпустив крышку и едва не оставшись без пальцев: сундук с грохотом захлопнулся.
На улице и вправду наступила зима: за ночь под ногами заметно подморозило, трава была покрыта тонким слоем серебристого инея. Деревья, тронутые холодом, обледенели после дождя и блестели так, что, казалось, были начищенны воском. Старик-ведун уже стоял посреди двора, опираясь на свой высокий витой посох, и смотрел в серое небо, затянутое тучами. Едва Славка подошла, он одобрительно хмыкнул, оглядев старый платок на плечах её.
— Дедушка, ты меня обещал выучить, как Светом управлять, — улыбнулась Славка. Любим Евсеич вместо ответа начертил на земле большой круг остриём посоха и указал Славке на него.
— Заходи.
Она невольно вспомнила, как давеча собирались то же самое сделать Йала и парнишка, что пришёл из Прави с ним, — имя его девушка запамятовала, к своему сожалению. Никакой опасности в этом ритуале не было, и Славка, по привычке зажмурившись, перешагнула черту. Дедушка коснулся начерченного круга концом своего посоха, и тут же вокруг Славки снова вспыхнуло голубоватое пламя, нестерпимо яркое, уже знакомое. Она подняла руку к лицу, чтобы не смотреть в столь яркий огонь, но тут же послышался голос дедушки:
— Выходи! Ну-ка, поглядим, за что тебе стоит браться: за Свет или же, не приведи Перун, за Тьму…
Славка медлила. Огонь не пугал её, нет, — скорее, напугали и встревожили слова дедушки Любима. Конечно, как узнать, Свет главный в ней или Тьма, она не представляла себе. Но в голове настойчиво вертелась одна неприятная мысль: что, ежели она сейчас выйдет из круга, а дедушка покачает головой и скажет, что не возьмётся обучать её, потому что в её сердце Тьмы больше, чем Света? Но старик-ведун тем временем спокойно ждал: торопиться было некуда.
— Да сохранят боги, — прошептала Славка и в два шага переступила пылающую черту. Вместо привычного жара она почувствовала только лёгкое тёплое прикосновение и вскрикнула больше от страха, нежели от чего-то случившегося.
В последнее мгновение оборотившись к кругу, она увидела, как вослед за её шагом потянулись две дымчатых нити: одна тёмная, почти чёрная, а другая — белоснежная, едва различимая на светло-голубом фоне. Девушка вспомнила: точно такие же, только обе тёмные, тянулись из ладоней Астры, когда та с помощью Тьмы в несколько секунд расправилась с ними.
— Поди ж ты! — воскликнул старик, разведя руками. — Видят боги, очам своим не верю! Одинаково!
Славка выдохнула с некоторым облегчением. Отчего-то именно таких слов она и ждала, хоть и тревожилась за иной исход.
Как уже накануне говорил Йала и теперь рассказывал дедушка Любим, Тьмой и Светом управлять — дело нешуточное. За зиму научиться этому у Славки, которая ранее об этом своём даре и не слыхала, точно не вышло бы. Сразу, как только стало понятно, что в ней от обоих начал сил одинаково, Любим Евсеич понял, что настал его долгожданный черёд передать внучке всё, что умел сам.
— Первое, чему меня учила в своё время моя бабушка — она была одной из Хранителей, — так это создавать Свет и держать его в руках. Контролировать, чтобы слушался тебя, равно как живой, — начал он, опираясь на посох и меряя небольшую полянку шагами. Кажется, столько времени уж прошло с той поры, как сам обучался владению Светом, а, вишь ты, всё ещё помнит, ничего не позабыл. — Протяни руку. Да не так, ладошкой-то вверх.
Славка перехватила платок одной рукою и вытянула свободную вперёд, ладонью вверх.
— Вот так… А теперь представь, что ты, равно как Ярико, огонёк зажечь хочешь.
— Но я не умею, — растерялась девушка. Старик усмехнулся в бороду.
— А ты попробуй!
Славка сосредоточилась на том, чтобы на раскрытой и донельзя напряжённой ладони вспыхнуло пламя, как у Ярико, но у неё ничего не вышло. Ни спустя две минуты, ни через несколько попыток. Она огорчённо вздохнула и опустила глаза.
— Пустяки, пустяки, — дедушка ласково похлопал её по плечу, потрепал по щеке, как ребёнка. — Мыслю я, всё у тебя получится, коли сама того пожелаешь. Сперва-то ни у кого не выходит, да…
Вслед за этой неудавшейся попыток последовало ещё несколько, и Славка уже почти совсем разочаровалась в своих способностях. Неизвестно, сколько времени прошло, — два часа, а быть может, и того больше, а только спустя бесчисленное количество неудач на Славкиной ладошке, уже побелевшей и взмокшей от напряжения, наконец сверкнула и погасла крохотная, но тем не менее очень яркая искорка. Девушка ахнула испуганно и в то же время изумлённо, с радостью, светящейся в глазах, взглянула на своего учителя.
