Рыжий (СИ) - Иванушкин Александр (книги без регистрации .TXT) 📗
— Папа, она ведет нас в помещение, в котором намеревается запереть.
— Откуда знаешь?
— Да у нее на морде написано!
Ого. Малыш уже читает по этим лицам, а все еще не знаю, что означает, когда голубая ящерица часто-часто дышит открыв рот! О чем я думаю? Они имеют лабораторию на орбите и прыгают отсюда прямо под корни цветов без всякой голубой дырки.
Ладно. Продолжим беседу.
— Я потрясен.
Толстушка лучилась от удовольствия:
— Первый раз видишь свою планету со стороны?
— Почему она называется «Химзащита»?
— Ты из пещеры. А на поверхности всем заправляет Химзащита. Это такое сильно уродливое общество разумных растений. С ними невозможно договориться, но они никому и не нужны. Интересы республики под землей. Ты обещал рассказать что с базой.
— Вашу базу уничтожил Каракурт. Это такой черный четырехрукий колдун. Я насчитал четыре мертвых ящерицы, когда пришел.
— Смена. Он поставлял нам материал для исследований и зомби-грузчиков. Почему он предал республику?
— А чем вы ему платили?
— Деньгами, конечно. Туда пошла Альгава, наш лейтос. Видел ее?
— Да, мы поговорили. И она сгорела, потому, что обратный телепорт не работал. Мусором горящим был завален.
— Какая страшная смерть!
Похоже толстушка была в восторге от смерти лейтоса Альгавы.
Мы прошли мимо иллюминатора. Химзащита внизу светилась и куталась в облака. Следующий коридор шел дугой вокруг тихо гудящей стены. Космическая станция. Рыжий, нужна тебе космическая станция? Я не успел додумать эту мысль, ящерица распахнула высокий люк.
— Здесь наша лаборатория. Я могу показать только это помещение. Дальше ученые солдат не пускают.
Посреди круглого зала стоял Тушкан и мирно пел гимны свободе. Толстушка закатила глаза:
— О нет.
И прыгнула на невинного морфа. Тушкан сразу слинял. Понятно почему он не мог обходить базу снаружи. Или мог? Что ему мешало? Тут мой гид замер. Получает сообщение по внутренней связи. Получила.
— Анагекка готова с тобой встретиться, млекопитающее! Мы идем на мостик.
Ну на мостик, так на мостик. Мы прошли немного по этому кривому коридору и поднялись по лесенке. Мостик был прямоугольным залом, в конце которого был большой обзорный экран, а под ним множество уродливых приборов.
Тут стояли четыре ящерицы под стенками, очевидно охрана. И четыре сидели под экраном, клацали по клавишам. И мордочки такие увлеченные. Может морф выйти в открытый космос без снаряги или нет?
Посреди мостика возвышалась небольшая кафедра. Анагекка опиралась на нее одной ручкой. Она была не голубая, как все, а синяя. Потемневшая от старости? Ну, чего смотришь? Говори. Я младше, я помолчу.
— Мы проигрываем войну.
Чего? И так устало умудренно чесанула. Мне прослезиться?
— В этом мире мы нашли то, что может переломить ход событий. Один… союзник, за очень большие деньги продал нам, так скажем, концессию на некоторые материалы, что при очень сложной обработке, дают некоторые результаты.
За такую откровенность я должен пасть у ее ног? Анагекка прочапала поближе, хвост ее волочился по полу, и стала рассматривать меня со всех сторон.
Если она сейчас попытается подергать меня за это дело, как та старушка-хамушка, я ей всеку. Даже без «тарана судьбы», эта пафосная пыль улетит в космос пробив обшивку.
— Но первая же наша экспедиция за крупными неразумными млекопитающими, столкнулась с непонятным. Вернулась только одна Энолочка, целая, но с сильной травмой психики. Сейчас мой лучший терапевт работает с ней, но результаты неутешительные. Бедняжка твердит, что теперь будет нести яйца ртом.
Хамухи, это «крупные неразумные млекопитающие»? Ящерицы их есть собирались? Ого. Какое знакомое холодное чувство, как тогда с Каракуртом. Спокойно, Рыжий. Спокойно.
— А почему вы взялись ее лечить? Это одна из норм. Пусть меньшинство яйцекладущих, но все же несет яйца ртом. Почему вы так нетолерантны к своим подчиненным? У вас в республике преследуют меньшинства?
Все ящерицы этого мостика переглянулись. Анагекка зашипела.
— Не неси чушь. Речь не о меньшинствах, а о союзе. Ты разумен и, очевидно, силен. Я дам тебе космос, ты дашь мне морфолиум. Мы даже откажемся от живого мяса. Морфолиум!
— Ну, проблема меньшинств в обществе полном фобий, одна из самых острых проблем современности, а морфолиум — сказки лживых спекулянтов.
Ее сейчас удар хватит. Нет. Не хватил.
— Сказки? Сыворотки давно разработаны. Вопрос только в морфолиуме! Ты будешь править этим миром. Я дам тебе все! Обсудим поставки и условия.
Они что, колют себе как-то обработанный морфик и получают свои ящерные телепорт, антиграв и невидимость? А это фармакологический заводик на орбите? И как мое единоличное правление целым миром уживается в ее голове с принципами республики? Никак. Она старая беспринципная сука смерть.
А я смерть молодая. Привет. Но тут замигало красным и взвыла сирена. Испуганная ящерка за пультом доложила:
— Крейсер империи Варп! Второй крейсер… Третий. Три крейсера на расстоянии прямого поражения!
Ого. Намечаются звездные войны. Анагекка выпрямилась и направилась к обзорному экрану. Там висели три громадных железных каракатицы.
— Связь!
Скомандовала старуха. На обзорном экране появился натуральный маленький белый эльф в серой форме с золотыми нашивками и пилоткой на голове. Командир корабля? Белые эльфы мельче черных.
За его растопыренными ушами громоздился годзилла в скафандре (шлем в руке). Ну, очень похожий на киношного Годзиллу рылом, боец космодесанта. Вон, гвинтивка какая-то через плечо, тесак на поясе, кармашки, гарпун, тросик, лопатка — все равномерно по тушке прилажено. Точно космопехота, абордажник.
Эльф широко улыбался.
— Я выследил твою яхту, старая змея. Наконец-то ты полетишь вращаясь к местной звезде, а глаза твои выпьет космос.
Анагекка не смутилась.
— Ты не хочешь поговорить с дочерью, Глаубертин?
Эльф перестал смеяться и сузил очи, однако уши его победно встопорщились.
— Старая… Тебя……. Чтобы… через….. Дважды… без….. После….. сквозь…..
Он перевел дыхание.
Годзилла за его спиной с большим уважением внимал этой изысканной трели. Я, надо сказать, тоже. Анагекка держала на отлете смартфончик, из него смотрела маленькая белая эльфочка и тоже все это слушала.
Этот Глаубертин совершил еще два подобных захода и вздохнул с чувством большого удовлетворения.
— Просто давно хотел тебе это все сказать, Анагекка, да все случая не было. Напоследок, засунь себе этот смартфон куда хочешь, это не моя дочь. Это двойник. А сейчас ты умрешь.
Страсти-то какие. Анагекка не сдавалась.
— Проверим, твоя ли это дочь? Вот здесь есть кнопочка «умертвить». Я жму?
Эльф не сомневался, видно его дочь действительно была в безопасности.
— Жми, кровожадное убожество.
Стоп! Я против. Двойник, не двойник, какая разница? Я легко отобрал смартфончик у Анагекки, по дороге распинав охрану. Включена здесь громкая связь? Такую систему вижу впервые. Однако дитя с поникшими ушками смотрело прямо на меня и тихо плакало. Дитя — плакало.
Эльф в пилотке смотрел с большим любопытством на мои действия, охрана старой ящерицы медленно отлипала от стен. Анагекка быстро сориентировалась:
— Меняю девочку на морфолиум. Семьсот литров.
Ага, щас. Я взял ее аккуратно за шею и чуть придушил.
— Девочку доставить в империю Варп целой и невредимой. Отдаешь команду — убью эльфа и всех, кто с ним в рубке. Нет — убью тебя, а потом всех синих кур, что угнетают меньшинства в республике. Ну?
И подсунул ей под нос ее проклятый смартфон. Анагекка шипела и кашляла. Помирать ей по любому, не от меня, так от эльфа.
— Хорошо, но я должна это сделать на своей яхте. Это условие.
Всю жизнь эта глиста выживала за счет каких-то очередных условий, выгод и интересов сторон, и прочего сикозного умения усложнять мир, создавая себе в нем «место с привилегиями».
