Десятая сила (ЛП) - Констебль Кейт (полные книги .txt) 📗
Схватка была яростной и кровавой. Жрицы бились чарами. Мика ветром разносила снежинки, слепя ими глаза, а град осколков льда сыпался с неба. Даже сквозь снег воины бросали камни и копья ужасно метко. Раненые женщины стонали на земле, запутавшись в темных плащах; раненые воины извивались в грязи, пострадавшие от острых кусков льда. Воины наступали, отгоняли сестер в лес, дальше и дальше от Стены.
— Мика, где ты? — кричал Траут, схватив брошенное древко копья. Темный силуэт бросился на него из снега, и он ощутил жгучую боль в плече, рана, полученная до этого, открылась. Траут слепо ударил; противник выхватил у него копье, и они сцепились в рукопашном бою, спотыкаясь на неровной земле.
Рука Тонно потянулась к пустым ножнам на поясе. Он недовольно зарычал и схватил ветку, яростно крутил ею вокруг головы.
— Пойте лед под их ногами! — завопил он. — Морозьте им руки!
Несколько сестер послушались его, и воины замедлили наступление. Из леса за ними донеслись крики: Тонно развернулся и увидел жителей Антариса с вилами в их руках, бегущих на помощь к жрицам, гневно крича на напавших. Тонно преградил им путь веткой.
— Стойте! Стойте!
Один из жителей оскалился, побежал с вилами на Тонно. Тонно с ревом отбил удар, но отшатнулся в одну из сестер. Она развернулась с диким от паники взглядом, растопырила пальцы и дрожащим пением пыталась сковать ладони Тонно льдом.
— Не меня, дура! — заорал Тонно, но было поздно. Его ладони замерзли, закованные в лед, и кто-то еще побежал на него. Тонно отбивался, он перекатился, ударил куском льда по чьей-то голове. Он уже не знал, с кем бился. Это больше не имело значения. Теперь он бился за свое выживание.
Траут потерял врага, они как-то разделились в снегу и не нашли друг друга снова. Его раненое плечо пылало от боли, одежду пропитала кровь, и его левая рука висела плетью, он шагал и уклонялся от ударов.
— Мика! Мика!
Он смутно понимал, что если идти в ветер, он найдет ее…
Что-то хлюпнуло под его ногой. Он поднял ногу и увидел в грязи отрубленную ладонь.
Желудок сдавило, он пошатнулся. Среди снега стало видно рощу деревьев, и он пошел к ней. Всхлипывая, едва дыша, он прислонился спиной к тонкому стволу. Сильные пальцы сжали его лодыжку, и он вскрикнул от ужаса.
— Это я, балда! — крикнула Мика, горячее дыхание обожгло его ухо, и она оказалась рядом с ним, один глаз был опухшим и закрытым, в густых волосах медового цвета была кровь.
— Что случилось? — простонал Траут, касаясь головы. Но Мика пожала плечами. Она спела, и порыв ветра чуть не согнул деревья пополам. Она прислонилась к Трауту, и копье стукнуло по ветке рядом с их головами.
— Тут опасно! — крикнула Мика, забираясь дальше под деревья. — Где Тонно?
— Я не… — начал Траут. Раздался свист, и стрелы вонзились в землю рядом с ними. Траут ошеломленно посмотрел на свой бок; из его ребер торчала стрела. — Ой, — слабо сказал он. — Ох…
Мика побелела.
— Н-не двигайся, — пролепетала она. — Мы вытащим это из тебя, — она дико озиралась, но помощи не было. Между Стеной и лесом царил хаос. Всюду появлялись люди, шли или падали, скулили от боли. Мимо пробежал крестьянин в зеленой одежде, сжимая нож, разъяренно скалясь. Женщина шагала по полю боя, прижав окровавленные ладони ко рту. Древесный житель с раскрашенным лицом растянулся рядом с Траутом и Микой, слепо глядя на небо. Неподалеку кто-то кричал, прячась в деревьях, пронзительная нота повторялась по кругу. И во все стороны летали копья, стрелы и куски льда, опасные, непредсказуемые.
А потом в их голосах прозвучал голос Брайали. В этот раз она отчаянно шептала, а не приказывала:
Хватит… Посмотрите наверх, братья и сестры. Посмотрите наверх.
Трат и Мика сжали друг друга. Слева от них кто-то потрясенно закричал:
— Это правда, правда! Тарис идет!
На фоне лун, высоко на спине темного орла, Богиня летела по небу. Она была высокой и худой, озаренной серебром. Ее волосы были черными, как ночь затмения лун, глаза сияли как звезды. Комета пролетела, а теперь летела Богиня, опасная, красивая. Она летела над выжженной землей, над хаосом боя, над дымом и снегом.
Мика ущипнула руку Траута.
— Это не старая богиня! Смотри, Траут! Это Кэл, там наша Кэл!
Калвин направила сани над брешью в Стене, черным шрамом, где был костер, и боем на поляне. Некоторые испуганно смотрели наверх, но многие все еще брели или поднимали руки, чтобы вызвать град или бросить копье, остальные лежали без движения на земле.
Друзья Калвин держались за сани за ней, смотрели вниз. Голос Халасаа прозвучал в ее разуме:
Они не перестали сражаться.
Кила тихо сказала:
— Я думала, увидев тебя…
Те, кто посмотрел на небо, онемели от восхищения и ужаса. Но многие не смотрели туда.
Дэрроу прошептал:
— Делай, что должна, Калвин. Покончи с этим.
Она кивнула.
Держись.
Калвин немного изменила пение ветра, и сани полетели над Стеной, над раскидистым деревом. Даже с новыми силами она не могла петь сразу две песни. Но когда сани опустились на замерзшие ветви, и она поняла, что дерево их выдержит, она запела другие чары.
Она пела высокую и горькую песнь, которой ее научила Марна. Парализующую песнь. Темные чары сковывали губы и язык, разворачивались над полем и трепетали как черный туман ядовитого газа. Сражающихся одного за другим останавливала темная магия, они застывали и падали в грязь, закоченев. Калвин подавляла волну тошноты, пока пела, и она обвила веревки вокруг запястий, чтобы удержаться.
Начинался рассвет. Слабый свет и жуткая тишина окутали долину. Дым и пар поднимались от останков огня. Последние снежинки чар жриц опустились на грязь, последние куски льда упали с неба, и осталась только высокая хаотичная песня. Калвин дала ядовитой песне утихнуть, а потом заговорила в головах с тихой и жуткой властью.
Услышьте меня. Все кончено.
Никто не мог поднять голову и посмотреть, никто не мог дрожать, но она знала, что ее голос запугал их, и она ощущала трепет этой власти. Она на миг подумала о Самисе. С ее места на вершине дерева она разглядывала море тел, а потом нашла ту фигуру, что искала.
Брайали. Встань, — используя навыки, которым ее научил Самис, она спела чары освобождения для старушки. — Найди свой народ. Вы соберете оружие и сожжете его.
Брайали пошла среди павших, касалась плеч, и Калвин освобождала тех, кого она касалась. Не сводя взгляда со сцены снизу, она освободила и трех товарищей за ней. Сани покачнулись, когда Кила и Халасаа сели. Древесный народ ходил по полю, забирал кинжалы, копья и вилы из онемевших рук, складывал оружие в груду на углях костра. Калвин спела звенящую песнь, и огонь вспыхнул ярко, поднялся черный дым, пока горело оружие.
Я отпускаю всех. Боя больше не будет.
Калвин запела, и все на поле боя медленно сели.
Теперь Калвин заговорила вслух, и ее голос легко разносился:
— Где Высшая жрица?
— Я тут, — донесся тихий, но ясный голос. Лиа шагнула вперед, ее волосы были растрепаны, бледное лицо покрывали грязь и кровь. Она вскинула голову, крепко сцепила руки перед собой. Если ей было суждено встретить Богиню и ответить за свои действия, она собиралась сделать это храбро.
Богиню теперь было видно лучше, ведь свет усиливался, и она опустила голову к ней.
— Лиа, Матушка.
Рот Лии открылся, но звука не было. Это была не Богиня, но и не Калвин. Эта девушка сияла, словно ее пропитал звездный свет.
Калвин заговорила:
— Люди Антариса, люди деревьев, будьте в мире. Раненым нужно помочь. Высшая жрица примет всех в своих поселениях.
— Но… столько людей… — пробормотала Лиа.
— Высшая жрица примет всех, — сказала Калвин.
Лиа прохрипела:
— Стена… ее нужно починить.
Калвин строго посмотрела на нее.
— Оставь! Вред уже нанесен. У меня есть работа важнее для тебя.
Лиа потрясенно сглотнула, а потом закричала:
