Волки из страны Далеко-Далеко. Трилогия - Ласки Кэтрин (читаем книги бесплатно txt) 📗
Гром-Сердце! Имя это эхом отозвалось в мыслях Фаолана. Он не был на том месте, где похоронил ее лапу, с тех пор как его приняли в клан МакДунканов. Теперь он больше всего на свете хотел дотронуться до лапы, которая ласкала его, когда он был совсем маленьким. Сейчас ему стало бы лучше, если бы он просто полежал у этой кости.
Фаолан резко свернул на юг и направился к реке, от бурного разлива которой его некогда спасла Гром-Сердце. Она поведала ему, что слово «фао» означает одновременно «река» и «волк». А «лан» означает «подарок». Когда она вытащила его из воды, то подумала, что волчонок – это подарок, который прислала ей река. Тогда она только что потеряла своего медвежонка, которого унес кугуар, и у нее до сих пор было молоко. Поэтому она стала кормилицей Фаолана и воспитала его. Когда Гром-Сердце погибла, Фаолан забрал самую большую кость своей приемной матери и вырезал на ней историю солнечного лета, которое они провели вместе. История рассказывала о том, как они ловили рыбу на порогах, как стояли посреди реки, выслеживая поднимавшегося вверх по течению лосося, и как лапами выбрасывали добычу на берег. Все это было запечатлено на кости. Убийство первого карибу, летняя берлога, зимняя берлога. Эту кость Фаолан спрятал на сланцевом склоне гор над Солеными Озерами, находившимися довольно далеко от мест обитания волчьих стай. Он не хотел, чтобы на нее смотрели другие волки, потому что это была его память, его собственная история. У волков на всё есть законы и правила поведения. Так вот это – его личный закон. «И, клянусь своими костями, это правильно!» – подумал Фаолан.
Он прибыл на нужное место, когда горизонт уже осветили первые алые отблески зари. Затем на голубое, без единого облачка небо поднялось солнце, постепенно меняя свой цвет с алого на ярко-желтый. Фаолан быстро нашел свой тайник. Когда когти наконец наткнулись на кость, он стал откидывать землю мордой, чтобы не повредить свое сокровище. Наконец Фаолан аккуратно поднял кость, сдув с нее пыль, и, внимательно осмотрев резные узоры, в которых была запечатлена история его жизни, перевел взгляд на Кость Стыда, сделанную Хипом. Ему захотелось швырнуть эту позорную бездарную поделку в самый глубокий омут или в огонь – пусть она исчезнет без следа! Но в следующее мгновение Фаолана охватило спокойствие, как будто призрачная лапа хлопнула его по шее под нижней челюстью, в самом чувствительном месте.
Он снова облизал медвежью кость, и на ее белом фоне отчетливо проявились рельефные узоры. Волку даже показалось, что он вышел из своей шкуры и сейчас стоит и наблюдает за собой маленьким, пытающимся ловить рыбу вместе с Гром-Сердцем или роющимся в грязи в поисках съедобных корней и луковиц. Мгновением позже он наткнулся на муравейник и жалобно заскулил. Мордочка его отчаянно зачесалась, Гром-Сердце подбежала к волчонку и принялась слизывать надоедливых созданий широким влажным языком. Сейчас бы Фаолан согласился даже на то, чтобы его постоянно кусали муравьи, лишь бы быть рядом с кормилицей гризли, ощущать прикосновение ее шершавого языка и слышать глухой ритм большого сердца.
Песня-вой далеко разносилась по округе, а Фаолан вспоминал еще и о Дункане МакДункане, который сказал ему, что у него нет чувства меры, но есть шанс стать хорошим волком.
Позже той же ночью, далеко от тех мест, где одинокий волк оплакивал приемную мать, подруга вождя Катмор исполняла свою печальную песнь, которую разносил по окрестностям северный ветер. В эту вторую ночь морриаха она увидела светящуюся серую дымку на самой вершине звездной лестницы и в конце небесной тропы, ведущей к Пещере Душ.
– Лохин! Лохин! – звонко крикнула волчица. Она знала, что сейчас между этой дымкой – ее усопшим другом – и ею самой пролегла огромнейшая пропасть, глубже любого моря и шире любой долины. Но она будет искать эту дымку каждое утро, когда радужные капли росы поднимаются к перламутровой луне. Лохин – это душа умершего волка, который продолжает жить в памяти оставшихся на земле, имя которого всегда будет будоражить кровь живущих, пока не наступит их черед подняться по звездной лестнице к Пещере Душ.
Глава восьмая
Тропа Стыда
В клан МакДунканов входило пять стай. Фаолан уже совершил ритуал в Каррег Гаэре перед загоняющими Элпетом, Стелланом и Мхайри. Теперь ему нужно было посетить еще три стаи, прежде чем вернуться к своей: Речную стаю, стаю Голубой Скалы и стаю Огненной Травы. Стая Голубой Скалы обитала неподалеку от территории клана МакДаффов. Это целый день пути. А потом, если на следующее утро он встанет рано, то можно будет направиться на запад, к Речной стае. Фаолан хотел как можно быстрее разделаться с этим наказанием – в мыслях его все время всплывала злорадная ухмылка Хипа, наблюдающего, как соперник валяется в пыли, держа в пасти кость, выглоданную им.
Это зрелище никак не выходило у Фаолана из головы все время, пока он шел по Тропе Стыда. Но вот из синеватого тумана выросла фигура облезлого волка. Незнакомец издал какой-то странный звук, похожий не то на сдавленный лай, не то на удушливый свист, но, во всяком случае, не на вой. Фаолан сразу же догадался, что перед ним глодатель стаи Голубой Скалы. Он слышал об этом волке, родившемся с уродливым горлом, которое мешало ему говорить правильно. Отсюда и его прозвище – Свистун.
Только в одном-единственном случае глодатель должен был демонстрировать покорность другому глодателю – если он находился на Тропе Стыда. Фаолан тут же простерся ниц перед Свистуном, худым волком с бледно-серой шкурой.
– Я не ожидал, что так быстро дойду. Я не знал, что нахожусь настолько близко к территории достопочтенной стаи Голубой Скалы, – заговорил Фаолан.
– На самом деле не так уж близко, – возразил Свистун. – Я просто охотился на зайцев. Они часто приходят туда, где пасутся поедатели лишайника, и их гораздо легче поймать.
– Я слышал о поедателях лишайника, но никогда не видел. Говорят, мясо у них очень вкусное.
Фаолан знал, что на их головах красуются рога и что они похожи на карибу, но только меньше ростом и предпочитают есть лишайник, а не траву, которой питаются карибу. Судя по виду Свистуна, ему настоятельно требовалось откормиться, а то скоро кости начнут выпирать через шкуру.
– Можешь встать, – сказал Свистун.
– Точно? – Фаолан теперь старался всё делать правильно. Он должен стать самым лучшим глодателем, оставить кланы и примкнуть к Священной страже.
– Да уж вставай, пожалуйста, и пойдем. Тебя уже ждут.
Фаолан изумился. До сих пор никто из волков не говорил ему «пожалуйста». Он поудобнее прижал кость подбородком и пошел, но тут же остановился. Бедняга и в самом деле выглядит так, как будто он не ел несколько месяцев.
– В чем дело? – обернулся Свистун.
– Может, выследим какого-нибудь поедателя лишайника? Я никогда на них не охотился. Я вижу, тебе лишняя еда не помешает.
Свистун повел ушами.
– Ты же знаешь, стая Голубой Скалы довольно большая. Мне приходится ждать, пока насытятся двадцать пять волков.
– Двадцать пять! Тебе хоть кусочек-то достается?
– Нечасто, – вздохнул Свистун. – Обычно я ловлю зайцев. Но они тут маленькие и не особенно жирные.
