Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (читать хорошую книгу .txt) 📗
Еще когда в замке из «гостей» был только Норман, Мирандина задумывалась над тем, что делать, если вдруг он захочет уйти. Но Норман был ей благодарен за возвращенное здоровье и пока не заикался об уходе, а вот когда появился Леррен, то эта проблема всплыла сама собой. Парню было от силы года двадцать два, Мире было уже двадцать семь и ей не хотелось потерять своего «гостя» в самый неподходящий момент, да еще и чтобы при этом поползли слухи о ее резиденции. С появлением Леррена она опять продолжила свои опыты по вмешательству в мозг.
— Делать идиотов проще всего! — ругалась она в лаборатории, когда очередная кошка или собака с признаками явной деградации сжигались в печи. — Гораздо труднее чуть-чуть вмешаться и подправить, чтобы все вроде и нормально с виду, а в сущности есть только то, что надо мне. Ну сколько можно тренироваться на животных? Они же не говорят, не думают, а мне нужен результат! Где взять тех, кто будет разумным и не нужным никому? Нищих, что ли, сюда таскать? Проклятый эдикт о невмешательстве так и будет портить мне всю работу!
Идея пришла совсем неожиданно, в момент разговора с Норманом. Северянин вспоминал, как на его остров напали чужаки, подробности той стычки и поиски пропавших во время нее, как Миру осенило — вот она, возможность! Люди пропадают в войнах и она вполне может воспользоваться возможностью разжиться подходящим материалом для своих экспериментов. Часто порталы она строить не могла — надо было много силы, значит, надо хорошо подготовиться, узнать, где идут какие-либо войны, наведаться туда и, оглушив подходящих людей заклинанием, отправить их к себе. А тогда уже можно и работать дальше…
Результаты экспериментов ее полностью удовлетворили. Она поняла, как можно манипулировать мозгом, выкидывая ненужную информацию и вкладывая нужную лично ей. Конечно, это были только основы, азы, но начало было положено, а дальше уже шло совершенствование и отлаживание процесса. Так люди учатся писать — есть основы написания букв, но почерка со временем становятся индивидуальными, приобретая свои неповторимые штрихи и увеличивая скорость написания.
Людей, ставших жертвами ее экспериментов, Мира даже не вспоминала. Зато теперь быстро провела первое вмешательство в мозг Леррена. Она усыпила парня, лишила его воспоминаний о детстве, оставив лишь юношеские, лет так с шестнадцати. Замкнула на себя его сексуальные потребности и провела работу по прекращению его стремления к странствиям и вообще желания уходить из ее замка. Киран и Клайд тоже подверглись такой обработке. И все те, кого она нащупывала своим поисковиком…надо же было совершенствовать свое умение. Но в их головах она копалась не так тщательно — у одного она выдернула часть информации о детстве, у другого — о семье, у третьего — о его жизни за последний год. Ей казалось это даже забавным — мужчина попадал к ней, она погружала его в состояние, сродни сну, лишала его части воспоминаний о жизни, вкладывая что-нибудь свое…например, беспрекословно повиноваться, услышав определенное слово, и выкидывала порталом куда-нибудь, поставив свою метку.
То, что она «вытащила» из головы Леррена, носило вид полупрозрачной субстанции со слабыми огоньками. Подобное она видела и раньше, но брезгливо отбрасывала от себя… «это» со временем рассеивалось в воздухе. Но в этот раз «это» было чуть плотнее и огоньки мерцали чуть ярче, поэтому она решила не терять такой интересный материал для дальнейших исследований. Прозрачный сосуд был подготовлен заранее, заполнен «этим», плотно закрыт и убран на полку у окна, куда весьма редко дотягивалась рука. Подумав, она пришла к выводу, что «это» — та самая информация, которую она извлекла из головы…или особая энергия? А вдруг сосуд разобьется, куда тогда денется его содержимое — рассеется в воздухе или потянется туда, откуда его извлекли — в голову хозяина? Это тоже требовало изучения… со временем.
Забрасывание поисковика с данными Шандира она производила постоянно, но результаты совершенно не удовлетворяли. Неужели в целом мире не было больше человека, похожего на него? Для Миры этот процесс превратился уже в навязчивую идею, о другом мужчине речь даже и не шла, у нее должен быть Шандир…или кто-то, похожий на его как брат-близнец… она вытащит такого обязательно, а потом…потом он должен влюбиться в нее и всегда быть с ней. О том, что кто-то может ее не захотеть, не возникало даже и мысли, она красива и умна, что-нибудь придумает, когда у нее все получится. А в том, что получится, она не сомневалась.
К моменту, когда Мира запустила очередной поисковик, полка у окна была уже плотно заставлена прозрачными пузатыми сосудами, наполненными туманной дымкой с мерцающими внутри нее огоньками.
Утро не принесло ничего нового. Я по-прежнему была одна, комната была пуста и тиха. Пополоскалась, подолбила по двери, потом по окну — никаких результатов, из двери никто не появился, окно и не подумало разбиваться. Сволочи! И муж — тоже гад, съела его эта паскуда, что ли? Сидеть так, терзаясь мыслями, невозможно, сразу начну себя накручивать еще больше, спать не могу, рвать со злости вещи и крушить мебель не буду, хоть и очень хочется, ломать я как-то не приучена от избытка эмоций. Даже посуду со злости никогда не бью, жалко. Побегав кругами по комнате, решила заняться физкультурой. А что, вполне разумно — и сидеть без дела не буду, себя займу, и отвлекусь. Неизвестно, сколько мне еще тут куковать!
Приседания. Р-раз, два, махи руками. Р-раз, два, три, четыре. Наклоны. Раз, два, три… Покрутим задом, имитируя кручение обруча. Лежа поподнимаем ноги. Мах правой, мах левой из положения «на четвереньках». Сидя согнуться, раз-два, раз-два. Попрыгаем на месте. Побегаем. Отдохнем…Пошли опять сначала…
Дозанималась я до мокрой спины. Часов нет, сколько времени прошло, непонятно, за окном — вроде и светло, а не поймешь, есть солнце или нет. Села на пол, привалившись спиной к стене, закрыла глаза. В ногах слабость, это скорее всего от голода — со вчерашнего дня во рту ни крошки, пить тоже нечего. Что же делать?
Очередной физкультурный променад прервала открывающаяся дверь и я застыла на полу с задранной ногой, пусть не думают, что я тут помираю в слезах. Не дождетесь!
Оказывается, меня посетил Норман, принес обед. Вошел с подносом в руках и застыл, как вкопанный, у дверей, прикрывая их спиной.
— Рина, ваш обед. Приношу свои извинения, что вчера забыли о вас.
— Как благородно с вашей стороны! — с издевкой протянула я в ответ. — Побоялись, что помру тут от голода? Где Рей?
Открыто хамить я пока не стала, а то мало ли что сделают, с них станется…Успею еще, если надо будет. Хорошо, что физкультурой позанималась — по крайней мере, я уже могла разговаривать более менее спокойно, не срываясь на истерические взвизги. Нет для врага ничего радостнее, чем моральное падение противника, войну можно сразу считать наполовину проигранной. А то, что тут враги, я уже ни минуты не сомневалась.
— Леди, — ого, мои ставки повышаются! Я уже «леди»! Голос Нормана был совершенно лишен эмоций, — я не располагаю сведениями о Рее. Я только принес обед. Позвольте, я поставлю поднос на стол.
— Ставь. А леди Мирандина ничего не хочет мне сообщить? Она что, стесняется или занята очень?
— Леди Мирандина действительно очень занята. Но она придет к вам, как только сможет.
— Норман, — мой голос стал вкрадчивым и невыносимо ядовитым, — а если ее занятость продлится дольше остатка моей жизни, что тогда?
Мужчина опешил, как будто получил пощечину в лицо. Судорожно сглотнул и натянул резиновую улыбку, отступив к спасительной двери.
— Рина, — прямо с укоризной произнес, чтоб мне, что ли, стыдно стало? — ну как ты могла такое подумать? Уверяю, леди Мирандина очень скоро тебе все сообщит.
— Поводов для таких дум давать не надо! И запирать меня не надо, я что, преступница какая-то? И еще — передайте своей… — я с удовольствием скривилась, как от нестерпимой вони, — леди, что я очччень хочу знать, где мой муж? И жду ее с нетерпением. Все, пошла обедать, свободен.
