Солнце цвета стали - Казаков Дмитрий Львович (книги без сокращений .TXT) 📗
– Опасайся ударов с любого направления, – наставлял конунг, глядя за тем, как Бузислав легко, точно играючи, ускользает от ударов соперника, – он использует множество обманных финтов. Не забывай следить за ногами… Оп, вот и все!
Выбитый ловким выпадом клинок сверкнул, будто вобрав в себя свет нависшего над краем трибун солнца, и вонзился в песок, войдя в него почти на треть. Невысокий, широкоплечий воин с падающей на плечи гривой черных волос, который только что неистово метался по арене, замер, растерянно разведя руки…
Похоже, он так и не понял, как лишился оружия.
Трибуны сотрясал ликующий вой.
– Вот так! – прокомментировал Арнвид. – Зазевался, и все!
Черноволосый покидал арену, низко опустив голову. Он проиграл, хотя и не получил ни единой царапины. Но от этого ему, должно быть, было еще горше.
– Они любят этого парня, – приговаривал Хаук, помогая Ивару надеть шлем, – никто не ждет, чтобы победил ты. Никто этого не хочет, разве только те сумасшедшие, что поставили на тебя!
– Помни о том, что среди них и мы! – серьезно сказал Арнвид. – И сражаешься ты не только за себя, но и за всех нас, за дружину!
А на арене уже надрывался глашатай. Горло ему, похоже, подлечили, и из голоса пропала хрипотца.
– В решающей схватке Игр, – вещал он так истошно, что, наверно, по всему городу вороны каркали от страха, – сойдутся… Ивар Ловкач из Трандхейма!!!
Викинг вступил на песок, который выглядел уже не желтым, а серым, под оглушительный свист. Хаук оказался прав. Его здесь очень даже не любили.
Где-то в сердце родилась холодная, чистая ярость.
– …И… – глашатай сделал паузу, – победитель игр последних пяти лет, русич Бузислав!!!
Свист сменился восторженным ревом.
Ивар уставился на противника: русая борода, серые глаза под коническим шлемом, спокойное лицо – и не находил никаких причин для неприязни. Но ярость швырнула викинга в первую, отчаянную атаку…
Которая с треском провалилась. Из-под нацеленного в шею удара Ивар выскользнул только чудом. Лезвие русича чуть чиркнуло по коже, оставив на ней тоненький порез.
Раздраженного гудения трибун соперники не заметили. Они были слишком заняты.
Ивару никогда не приходилось сражаться в таком темпе. Удары русича были столь же быстры и сильны, как оплеухи, раздаваемые медвежьей лапой. Лязг стоял почти беспрерывный, щит трещал, грозя развалиться.
Весь бой словно распался на ряд не связанных друг с другом ощущений: блестящий клинок падает сверху, острая боль в выворачиваемом запястье, нога оскальзывается на песке, собственный меч со скрежетом едет по доскам щита Бузислава…
Хаук наблюдал за боем со странной, почти отцовской гордостью. Пять лет назад, когда он, повинуясь мимолетному капризу, спас от смерти молодого батрака по имени Ивар, тот не умел ездить на лошади и не представлял, как браться за оружие.
Прозвище Ловкач было дано новоявленному викингу больше в насмешку.
А теперь он, уже опытный воин и довольно зажиточный бонд из Гаулардаля, дерется за честь дружины и всех Северных Земель не где-нибудь, а в самом Миклагарде, городе почти сказочном!
Ивар не отдавал себе отчета в том, сколько они сражаются. Он бил и отражал удары, снова кромсал воздух лезвием, пытался обмануть соперника. Иссеченный щит он давно отбросил, как и Бузислав, и рубился, держа меч двумя руками. Кольчуга, как казалось, начала ржаветь от пропитавшего ее пота, ноги дрожали…
И противника почему-то было видно очень плохо.
– Стойте!!! Стойте, во имя Господа!!! – вторгся в сознание чей-то сильный голос. Ивар отразил очередной удар и замер, гадая, не послышалось ли ему.
Напротив застыл Бузислав, настороженный, будто лесной зверь. Лицо его было изнуренным, в глазах блестело удивление.
– Стойте!!! – Сквозь гул крови в ушах вновь пробился голос, и теперь Ивар уже не сомневался, что принадлежит он императорскому глашатаю. – Приказ цесаревны императрицы!!!
Ивар сделал шаг назад – и едва не упал, зацепившись за небольшую кочку. Напряженные мышцы по всему телу гудели, точно тетива на натянутом луке, и готовы были лопнуть.
– Прекратить поединок!.. – Глашатай появился рядом, отчаянно размахивая руками.
Ивар видел только очертания его фигуры, но никак не мог разглядеть лица. Сморгнул и только после этого понял, что виной всему не только усталость. Солнце давно закатилось за одну из трибун, и на арене сгущался сумрак. Небо из голубого стало темно-лиловым.
– То есть как – прекратить? – прохрипел Бузислав и сплюнул на песок.
– А вот так… – сказал глашатай негромко, и до Ивара донеслось недовольное ворчание трибун. Обитатели Миклагарда жаждали досмотреть бой до конца. – Объявить ничью и приз поделить пополам. Великое счастье наблюдать столь выдающийся поединок, но лишаться одного из искусных бойцов, равно дорогих сердцу императрицы, было бы неразумно. Да и темнеет уже, скоро ничего не будет видно.
И, повернувшись к толпе, глашатай принялся объявлять волю правительницы трибунам. Те в ответ раздраженно загудели – словно обозленные пчелы вырвались из многих сотен ульев.
– А ты оказался крепок, – русич улыбнулся одними губами, – я запомню этот бой…
Ивар молча отсалютовал противнику мечом. Сил что-то ответить не было. Развернувшись, он побрел к узкому проходу между трибунами. Земля под ногами пошатывалась, как палуба во время шторма, и все вокруг плыло, подергиваясь белесым, полупрозрачным туманом…
– Эк его укачало-то!.. – донесся откуда-то издалека знакомый, полный тревоги голос. Сильные руки подхватили Ивара за плечи, он смутно ощущал, как с него сняли шлем, вытащили из закаменевших пальцев меч.
Еще недавно стремительно двигавшийся по арене, Ивар сейчас оказался не в состоянии пошевелить и пальцем. Лишь когда ему плеснули в лицо холодной водой, он слегка очнулся.
– Что… – с трудом разлепив рот, выдавил он, тыльной стороной ладони утирая мокрые губы, – дальше?
– А дальше мы пойдем отсюда, – отозвался тот же голос, и теперь Ивар его узнал – это был Арнвид.
Перед глазами полыхнула белым нарисованная прямо в воздухе руна, по телу, от макушки до пяток, пробежала легкая щекотка, и в тот же момент Ивар ощутил неожиданный прилив сил.
Мир вокруг обрел устойчивость, зрение прояснилось.
– Вот так-то лучше… – И эриль довольно потер руки.
– Пошли, – приказал конунг, отдавая Ивару меч.
За пределами цирка уже наступила ночь. Сотнями светящихся глаз-окон смотрел на викингов чудовищно огромный зверь – город. Прохладный ветер нес запах отбросов и гниющей рыбы. Бодрил он не хуже Арнви-довых рун.
В руках эриля трещал зажженный факел, От цирка до подаренного императрицей дома было недалеко, и викинги уже вышли на улицу, ведущую к нему, когда из тьмы позади вдруг вынырнули с десяток горожан, пышущих злобой, винным перегаром и размахивающих кулаками.
– Вот они, эти северные ублюдки, из-за которых мы сегодня лишились выигрыша! – гаркнул один из них.
– Бей варваров! – Полный злобы крик заметался в узком ущелье улицы, отражаясь от рукотворных скал домов.
Ромеи яростно бросились вперед. Горластый заводила упал, наткнувшись на кулак Хаука, и закипела драка, самая обычная, какие случались в Миклагарде каждый день.
Ивару было бы на нее глубоко наплевать, если бы не били его самого.
Он и конунг прикрыли Арнвида собственными спинами, прижав к стене, и тот громогласно ругался, призывая на головы обитателей города самые жуткие проклятия,
– Да сожрут черви ваше мужское достоинство! – вопил он в то время, когда Хаук свалил наземь еще одного из нападавших, но и сам ощутимо получил в зубы. Ивар, все еще слабый, точно новорожденный котенок, лишь отбивался. – Да изменят вам жены с самыми грязными из рабов!
Хаук изловчился и пнул кого-то в живот. Тот согнулся с утробным воем.
Чей-то твердый кулак, вылетевший сбоку, с глухим стуком врезался в скулу Ивара. Повторный удар он ухитрился отбить, и в этот самый момент с дальнего конца улицы донеслось негромкое позвякивание.
