Торлон. Трилогия - Шатилов Кирилл Алексеевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Последнюю фразу он произнес с тем же спокойным выражением на лице, что и все предыдущие, но она заставила всех дружно запрокинуть головы и осмотреться. Никто ничего не увидел. Пели птицы да в кронах деревьев шелестел вечерний бриз.
— Кто наблюдает? — сглотнул Исли, переходя на шепот.
— Сидите тихо и не вертитесь, — пропел Фейли, не сводя глаз с одной точки. — Если бы это были шеважа, мы бы давно пересчитывали воткнутые в нас стрелы. А пока просто делайте вид, будто ничего не замечаете. Там определенно кто-то прячется.
— Да где? — вспылил Мадлох.
— Сиди смирно! — прошипел Фокдан, продолжая рассматривать свой кинжал. — Ты их видишь?
— Я тоже вижу, — сказал Хейзит и потупился. — Соснах в пяти от нас. Довольно высоко. Голова в зеленом колпаке. Выглядывает из-за ствола и снова прячется.
— Неплохое зрение, — хмыкнул Фейли. — Похоже, ты не только перевязки умеешь делать да стены из камня класть. В зеленом колпаке, говоришь? Я этого пока не разглядел. Ну да ладно, стоит рискнуть.
Остальные, кто с удивлением, кто с плохо скрываемым страхом, следили, как он медленно встает на ноги, широко разводит руки в стороны и громко кричит в чащу леса:
— Выходите, люди добрые! Не прячьтесь, покажитесь! Мы, поневоле странствующие виггеры, не причиняем зла никому, кроме шеважа.
Деревья вокруг словно ожили, и к изумлению путников, не по одному, а сразу по многим стволам стали быстро спускаться люди в бурых лоскутных плащах и с зелеными повязками на голове, которые издалека можно было легко принять за колпаки. Через мгновение их маленький лагерь обступила добрая дюжина бородатых молодцев с луками наперевес. Только тогда Фейли опустил руки и безмятежно сел на траву. Бородачи переглянулись, и тот, кто был старшим, сказал:
— Кто вы?
— Честно говоря, мы рассчитывали на более дружескую встречу, — ответил Фейли, подмигивая Хейзиту, у которого нижняя челюсть никак не хотела встать на место. — Далеко ли до вашей заставы, ребята?
— Кто вы? — повторил свой вопрос бородач, хотя по его голосу чувствовалось, что он уже сомневается, нужно ли соблюдать формальности.
— Меня зовут Фейли. А это Фокдан, Мадлох, Исли и Хейзит. Остальные подробности мы изложим в личной беседе с вашим предводителем, которого, если я не ошибаюсь, по-прежнему зовут Тулли.
Бородачи снова переглянулись. На суровых, обветренных лицах заиграли улыбки. Старший опустил лук и, следуя обычаю, тоже представился:
— Я — Ковдан, командир лазутчиков на заставе упомянутого тобой Тулли. И если ты покажешь мне того из моих людей, которого тебе удалось заметить, я готов тут же доказать, что умею вершить справедливый суд.
— Ничего вершить не надо, — остановил его праведный пыл Фейли, невольно взявший на себя роль главного переговорщика — роль, которую никто из его спутников не спешил оспаривать. — Мы просто знали, что вы должны вот-вот появиться, и потому были готовы к встрече. Как видите, мы уже не первый день в пути и порядком отощали на одних орехах да полудиких ягодах. Так что было бы просто замечательно, если б кто-нибудь из вас, Ковдан, смог отлучиться с дежурства и препроводить нас к Тулли, для которого, боюсь, у нас не самые радостные новости.
— Откуда путь-то держите? — вмешался с вопросом высокий лазутчик с худым лицом, борода на котором смотрелась жиденькой мочалкой.
Фокдан собрался было ответить, но Фейли положил ему руку на плечо и кивнул в обратном направлении:
— Вон оттуда. Если хочешь, пойдем покажу.
— Да ты, Фейли, похоже, и ходишь-то с трудом, — заметил Ковдан, метнув на выскочку грозный взгляд. — Подстрелили?
— Была незадача. Да вот друзья меня к носилкам привязывают и тащат. Далеко до заставы будет?
Ковдан посмотрел на сереющее небо, призадумался и предположил, что если прямо сейчас тронуться в путь, то дойти можно еще засветло.
— Только надо поспешать, а то сдается мне, что погода портится и будет дождь с грозой.
— К этому нам не привыкать, — вздохнул Исли, непонятно что имея в виду.
Между тем Ковдан отдал необходимые распоряжения. Троим лазутчикам, включая худолицего, который звался, разумеется, Килем, [12] было велено в целости и сохранности довести гонцов до заставы и лично представить Тулли.
Хейзит сперва даже удивился тому, что Фейли под предлогом секретности донесения всячески избегает рассказывать лазутчикам, что же с ними произошло на самом деле. Ему представлялось справедливым, чтобы о грозящей опасности знали все вабоны. Однако, поразмыслив на досуге, которого у него теперь стало значительно больше, ибо появились три нары лишних рук, способных нести носилки, он пришел к выводу, что Фейли и здесь проявил завидную мудрость. Об участи, постигшей их заставу, должен в первую очередь узнать человек, от правильности решений которого зависит дальнейшая судьба другой заставы. Сейчас этим человеком был Тулли. В противном случае дурная весть облетела бы все Пограничье и, обрастая всевозможными домыслами и небылицами, только помешала бы избрать верную стратегию.
Теперь путники продвигались по лесу гораздо быстрее. Лазутчики хорошо знали местность и шли уверенно, не тратя времени на поиск ориентиров. Плохо себя чувствовал разве что Фейли, да и то лишь потому, что всячески порывался слезть с носилок и идти самостоятельно. Друзья не обращали на него внимания, красноречиво давая понять, что он вовсе не является их предводителем.
К сожалению, Ковдан оказался прав: когда путники уже видели впереди долгожданные факелы на стенах заставы, с неба на них полил сильный, хоть и теплый, дождь. К воротам с предусмотрительно поднятым мостом они добрались мокрые до последней нитки. Со стен их окликнул невидимый за бойницей стражник. Киль назвал себя и добавил, что надерет спросившему задницу, если тот сейчас же не опустит мост. Хотя ответом ему был дружный хохот приятелей незадачливого стражника, мост со скрипом пополз вниз.
Двор, в который они вступили, мало чем отличался от двора их собственной заставы: те же деревянные избы, хозяйственные постройки, амбары с провиантом, вооруженные кто чем стражники, неторопливо прогуливающиеся по рантам. Только холм, на котором возвышалась высокая деревянная башня, был насыпан в самом центре двора, да к звукам леса и солдатской жизни примешивалось тихое ржание лошадей.
Тулли оказался, как ему и следовало по чину, в башне. Он сидел на втором ее этаже, в трапезной, за широким дубовым столом и ужинал, запивая бараньи ребрышки добрым хмельным пивом. Сказывались относительная близость заставы к замку и проистекающие от этого возможности по части снабжения.
При виде Киля розовощекое лицо Тулли нахмурилось, но, когда следом за лазутчиком в помещение один за другим вошли усталые путники, он просиял, поднялся из-за стола и приветствовал их с распростертыми объятиями. Именно такой, каким его помнил Хейзит со времени своего предыдущего визита.
Тулли отпустил лазутчиков подкрепиться с дороги с условием, что они, не откладывая, вернутся в лес к исполнению своих прямых обязанностей, а сам усадил нежданных гостей за стол и позвал слуг, чтобы те позаботились о достойном угощении.
— Вы едва разминулись с Локланом и его свитой, — первым заговорил он, когда все заняли свои места и машинально взялись за наполненные до краев бокалы. — Похоже, он так спешил показать свою новую знакомую отцу, что переночевал у меня прошлой ночью, а утром отправился в замок. Надеюсь, дождь не успеет его замочить. Вы видели его рыжую красотку, не так ли?
— Видеть-то видели, — ответил Фейли после короткой паузы. Он словно выждал, не захочет ли кто взять на себя тяжкую обязанность испортить столь гостеприимному хозяину настроение, однако желающих не нашлось, и он продолжал: — Да только думаю, про нее все забудут, когда узнают то, о чем сегодня знаем, увы, только мы. — Заметив, что Тулли поставил бокал на стол и насторожился, он посмотрел на своих спутников, будто призывая их в свидетели. — Шеважа перешли в наступление. Они научились управлять огнем. Наша застава сгорела. Ее больше нет. Боюсь, нам придется, не откладывая, поспешить следом за Локланом, чтобы предупредить Ракли.
