Торлон. Трилогия - Шатилов Кирилл Алексеевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗
— Ногу, ногу держите! — крикнул, забыв об осторожности, Хейзит, а сам вцепился в наконечник окровавленными пальцами.
Обломок стрелы медленно ушел в ногу и потом плавно выскользнул следом за наконечником.
— Нож!
Хейзит чуть не обжегся, перехватывая рукоятку. Кровь под раскаленным лезвием зашипела. Аппетитно потянуло жареным мясом. Операция закончилась. Только теперь все поняли, почему Фейли в самый тяжелый момент сохранил молчание: Фокдан отнял от его рта прокушенную до крови ладонь и с кислой миной направился к ручью ее мыть. Хейзит кинул ему использованную тряпку, велев заодно ее простирнуть.
Пока Фейли заново перевязывали ногу — на сей раз не туго, просто чтобы случайно не попала грязь, — Мадлох и Исли брезгливо, но внимательно изучали стрелу.
— Либо шеважа научились ковать железо, — заключил толстяк, — либо они используют против нас наши же собственные наконечники. Нужно будет при случае подсказать оружейникам, чтобы делали поменьше зазубрин — себе дороже выходит.
— А лучше вообще делать стрелы без наконечников, — неудачно пошутил Мадлох и сам же перевел разговор на другую тему: — Что теперь будем с ним делать? — Он кивнул на Фейли, который находился под воздействием вербены и мирно спал на спине, вытянув ноги и разметав руки по цветочному склону холма.
— Кажется, он уже придумал. — Хейзит указал в сторону кустов орешника, где Фокдан, орудуя ножом и здоровой рукой, срезал стволы подлиннее да потолще, превращая их в жерди. — Если я не ошибаюсь, у нас скоро будут приличные носилки.
Можно было бы отложить сборы на утро, но всем явно хотелось завтра отправиться в путь поскорее, так что если Мадлох лишь наблюдал за действиями Фокдана, хотя и с благодарностью, то Исли не стал сидеть сложа руки и решил ему помочь. Вдвоем они быстро соединили две самые длинные жерди двумя покороче и стали оплетать получившийся прямоугольник гибкими прутьями.
— Надо было поймать того наездника и отобрать у него лошадь. Тогда бы мы давно уже на заставе у Тулли отдыхали, а не здесь сидели, — с недовольным видом вздохнул Мадлох.
— Что ж ты его не поймал? — откликнулся Исли, затягивая прутья в тугие узлы.
Вместо ответа Мадлох отмахнулся и улегся рядом с Фейли.
— Почему у нас такая дурацкая погода? — снова заговорил он через некоторое время. — Днем от жары подыхаешь, а под утро дубеешь от холода. Видать, что-то в природе меняется.
— А давно ли ты последний раз на земле просыпался? — возразил ему, не прерывая работы, Исли. — Сдается мне, что все больше под крышей да возле костра. Вот и не замечал холода. А шеважа, те давно это заметили и теперь только на деревьях и живут.
— А ты почем знаешь? Можно подумать, с твоим ростом кто-нибудь решится взять тебя с собой в рейд на их стойбища.
Исли нисколько не обиделся и только покачал головой, продолжая мастерить носилки. Теперь он делал это один, поскольку Фокдан нашел себе новое занятие: сидя у ручья, он собирал камешки и пригоршнями носил их к затухающему костру. Когда набралась довольно приличная куча, он выбрал самые крупные, разложил их по кругу, наковырял в ручье рыжей глины и принялся мастерить нечто вроде маленькой избушки из камня. В конце концов у него получился эдакий глинобитный домик с единственным отверстием сбоку, предназначения которого Хейзит не понимал до тех пор, пока Фокдан не перенес в него несколько чадящих головешек и не развел новый костер. Глина быстро высохла и затвердела, а вмурованные в нее камешки стали впитывать жар огня и распространять вокруг себя умиротворяющее тепло.
— Печка! — догадался Хейзит.
— Сегодня придется выставлять охрану, — не разделил его воодушевления Фокдан. — Если даже тот всадник не вернется с подкреплением, остальные шеважа наверняка почуют наше присутствие и пожалуют погреться. Кроме того, костер надо поддерживать.
С ним согласились. Начинало смеркаться. Исли подложил под себя носилки и улегся доедать орехи. Заерзал Мадлох. Почувствовав неладное в животе, он с кислой миной сообщил, что уходит недалеко, и скрылся в кустах. Когда наконец вернулся, на лице его ясно читалось облегчение. Есть он отказался, сославшись на отвращение после пережитой операции.
Как ни странно, вопреки всем опасениям ночь прошла относительно спокойно. Разве что под утро их разбудил не холод, а олень или лось, пришедший на водопой и наткнувшийся на спящих людей. Ломая ветки, он бросился обратно в чащу, а Хейзит, чья очередь была сторожить, успел открыть заспанные глаза раньше, чем остальные заметили его промашку. Которая могла бы им всем дорого обойтись, окажись это животное не на четырех ногах, а на двух.
Фейли почувствовал себя выспавшимся и бодрым настолько, что не удостоил изготовленные специально для него носилки вниманием и попробовал сам спуститься к ручью. Хейзит только пожал плечами, когда он, не сделав и двух шагов, со стоном повалился на спину, держась за ногу.
— От питья я бы на вашем месте тоже пока воздержался. Сегодня потерпите, а завтра, глядишь, мы уже будем вне опасности, и Тулли угостит вас каким-нибудь полезным отваром.
Мадлох снова всех удивил, первым вызвавшись нести носилки. Сзади ему помогал Исли. Маленький отряд был вынужден покинуть гостеприимный холм с ручьем и отправиться в путь, стараясь не упускать из виду тропу.
Фейли получил на завтрак новую порцию вербены и всю дорогу дремал, просыпаясь и порываясь встать, лишь когда носильщики клали его на землю, чтобы смениться. Хейзит на правах лекаря цыкал на него, и отряд двигался дальше.
По мере приближения к заветной заставе путники почувствовали себя в большей безопасности и временами утрачивали бдительность. Обычным явлением стали разговоры, скрашивавшие время не только коротких стоянок, но и долгих переходов.
Хейзит исподволь расспрашивал своих спутников о том, откуда они родом и чем занимались до прихода в Пограничье. Он не только предпочитал знать, с кем имеет дело, но и живо интересовался всем новым и необычным. А что может быть необычнее жизни и взглядов на нее другого человека!
Выяснилось, к примеру, что Исли с Мадлохом, несмотря на разительную разницу в облике и поведении, не просто друзья, а самые настоящие братья. Правда, по отцу. Матери у них были разные, однако это не помешало обоим сдружиться с детства. До вступления в пору зрелости и службы у Ракли они жили в маленькой рыбацкой деревеньке неподалеку от замка и честно думали продолжать дело отца, имевшего собственную сеть и все необходимые для этого ремесла снасти. Отец тоже не возражал, но судьбе было угодно, чтобы новый муж матери Исли вернулся из похода на стойбища осмелевших в то время шеважа и принес вместе с трофеями настоящий боевой арбалет, из которого можно было насквозь прострелить не только зимнюю меховую куртку отца, но и целую собаку. Это открытие знаменовалось для обоих крепкой взбучкой, почему-то не отбившей желания сделаться из рыбаков арбалетчиками. Упорство братьев заставило взрослых безнадежно опустить руки и заложило основу всем последующим событиям. Сначала в гарнизон Граки попал Мадлох, научившийся к тому времени всаживать в деревянную мишень размером с ладонь по пять стрел подряд с расстояния в пятьдесят шагов. Исли долго не брали в Пограничье из-за его чересчур внушительных размеров, грозивших его самого превратить в слишком удобную цель для вражеских луков. Таким образом, начал он свою службу среди эльгяр замка, где, собственно, и наслушался хвалебных историй о поварских талантах матери Хейзита, хотя сам в ее таверне действительно не был ни разу. Нельзя сказать, чтобы все это время он роптал на судьбу, поскольку многим известно, в чем по большей части заключается служба в гарнизоне замка: подольше спать, дышать свежим речным воздухом, передразнивать крики чаек, слетавшихся под самые стены в поисках легкой добычи, да есть от души трижды в день. Исли умудрялся на дню есть раз по пять. При этом ему не представлялось ни малейшего шанса показать на деле свое искусство арбалетчика, не говоря уж о том, чтобы совершить нечто героическое, что заставило бы командиров перевести его поближе к брату.
