Легенда о королях - Леонтьев Дмитрий Борисович (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Да что ж это такое, ваше величество?! Это же не просто кот начихал, а ученый человек, светоч знаний, а она с ним так… Я — ей… А она… Да что — я?! Даже — вы!..
— Стоп-стоп-стоп! — придержал я неугомонного монаха. — Как я понимаю, речь идет о Мерлине.
— Да!
— И о Моргане?
— Да!!!
— Она отвлекла этот «светоч знаний» от ваших возвышенных занятий, попросив его превратиться в козлика и поскакать?
— Да!!!
— И скачет? — с искренним любопытством спросил я.
— Скачет, старый козел! — в сердцах выругался святой отец. — Ну хоть вы, ваше величество!.. Это же ни в какие ворота…
— Любовь зла, — вздохнул я. — Полюбишь и… Кхм-м… Поскачет и вернется к вашим благородным занятиям.
— Как же! — надувая щеки, орал монах. — Теперь ей захотелось на прогулку, она попросила его превратиться в коня и объезжает на нем замок! Да что ж это такое, я вас спрашиваю?! Так она скоро и нас под седло поставит.
— Влюбитесь — оседлает, — уверенно сообщил я. — Она — такая. Она может… Фея!..
Фея, одетая в алую тунику амазонки, гарцевала по двору на великолепном арабском жеребце. Увидев нас, подняла коня на дыбы и заставила приблизиться ко мне, удерживаясь в этой позиции.
— Матильда, девочка моя, — задушевным голосом спросил я. — Как бы мне увидеть высокоученого Мерлина? Он мне нужен для консультации по сложным вопросам…
— Мерина? — переспросила паршивка, прикидываясь тугоухой. — Ну вы, сир, и горазды почудить! Кто ж с мерином консультации проводит?
Я поманил ее пальцем. Заинтригованная, она склонилась ко мне с седла, подставляя розовое ушко.
— Если ты, негодница малолетняя, мне старика позорить не перестанешь, я тебя… я тебя… — так и не придумав, что я с ней сделаю, я ограничился устрашающей гримасой.
— Нужен мне ваш Мерлин, — обиженно надула она губки. — Просто покататься захотелось…
Спрыгнула с коня и пошла куда-то. В ту же секунду что-то негромко хлопнуло, и смущенно улыбающийся Мерлин поднялся с колен, отряхивая запачканное платье.
— Ну вот что, почтеннейший, — решительно взял я его за локоть, уводя со двора, подальше от смеха наслаждавшихся этой шуткой слуг. — Не знаю, как у вас, в Британии, но у нас, на Аввалоне…
— Да знаю я все, Максим, знаю, — печально вздохнул чародей. — Вы уж простите старого дурака… Хотелось девушку порадовать…
Я даже руками развел.
— Даже не знаю, как с вами говорить… Со всеми бывает, но вы?! Вы же видели и прошлое и будущее… Таких «любовных» историй — легион! Молодая паршивка, оседлавшая влюбленного… Она же издевается над вами, а вы о какой-то любви.
— И издевается, и изменяет, — не стал спорить Мерлин.
Я смутился, но тут же взял себя в руки.
— Да, и изменяет. А вы терпите. Ну, стыдно же, в конце-то концов!
— Я люблю ее, Максим, — просто сказал он. — Я никогда и никого не любил. Не выпало мне такого счастья, что уж тут поделаешь… Смирился — какая там любовь в моем возрасте. А тут, как гром посреди ясного неба. Увидел ее на свадьбе короля Артура и даже сам понял, что пропал. Да, она смеется надо мной и мстит, но дело-то во мне… Это я люблю! Может, эта любовь и дана мне в наказание за мои дела, но это и великий подарок, Максим. Сейчас я для нее враг и она ненавидит меня, но… от любви до ненависти один шаг, и столько же — обратно.
Я пожал плечами — влюбленные слепы и глухи, а потому убеждать их в чем-то бессмысленно. Они только чувствуют… Вот и он, рано или поздно… почувствует.
— Я мог бы предстать перед ней в любом обличии, — продолжал Мерлин. — Красавца-атлета, демонического любовника, златовласого неопытного юноши, но… не хочу. Она полюбит меня таким, какой я есть на самом деле. А уж потом… Не обижайтесь, Максим, но даже в постели я вас легко обскачу.
— Я не собираюсь ложиться с вами в постель, Мерлин. — отмахнулся я. — И уж тем более, позволять вам скакать по ней. Вы и так прекрасно это делали на дворе…
— Она — хорошая, — словно не слыша меня, говорил Мерлин. — Она по утрам, как котенок — светлая, ласковая, игривая… Я хочу научить ее улыбаться не только по утрам. Я люблю ее, Максим, и я использую все шансы. Вы еще не знаете, что такое настоящая любовь. Когда-нибудь и вы поймете это. И не уверен, что вы будете благоразумны в этом чувстве. Грош цена тем, кто благоразумен в любви…
— Ладно, поступайте, как знаете, — вздохнул я. — Что там слышно у Артура?
— Нового много, но интересного мало, — ответил он. — Несмотря на мои предостережения, Артур все-таки женился на Гвиневере. Принял ко двору ваших… засланцев. К примеру, отпрыск Моргаузы был посвящен в рыцари прямо в день свадьбы короля. Их прибытие — смерть для старой доброй Британии. Вы воспитали хороших мальчиков, Максим. Хороших, но лишенных вектора.
— Это как?
— Энергии много, но она не имеет цели и стержня. Бьет через край, куда направит случай. Сначала организовали «братство Грааля» и полмира перевернули в его поисках, потом провозгласили «культ прекрасной дамы» и готовы сложить свое оружие у ног первой встречной. Нет, они точно погубят Британию, Максим. Вы делаете ставку на государство, а Артур делал на людей. Вы победите, потому что то, что хорошо для государства, плохо для отдельного человека, и — наоборот. Много столетий я управлял Британией и разочаровался в ней. Я займусь вашим островом, Максим, и помогу вам сделать его самой чудесной страной на свете…
— Как хорошо, что король все-таки я, — с чувством напомнил я Мерлину, — и сам решаю, как управлять Аввалоном. Отец Патрик мечтает превратить остров в какое-то подобие христианской Шамбалы, вы пророчите Аввалону какой-то свой, особенный путь, но решать буду я, уж не обессудьте. Не надо здесь ставить эксперименты. Я, знаете ли, это уже проходил. Из моей родной страны без передышки, десятилетиями, такую «шамбалу» делали, что это вылилась в китайское проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен». Не дам!
— Вы мало знаете о мире, Максим, как вы можете сравнивать, что лучше для Аввалона? Как бы вам это объяснить… Самая большая ценность во Вселенной — душа. Это уникальная субстанция, вечная и мыслящая. И она одарена Богом свободой выбора. Свободой, которой больше нет ни у одной из божьих тварей. И способностью творить, чего нет даже у ангелов и демонов. Человек может странствовать по тысячам самых разнообразных миров… Если он этого захочет. Устал — отдохнет там, где ему придется по душе. Соскучится — отправится в новые приключения. Мир бесконечен и разнообразен. В данном мире про это забыли. Людям талдычат об этом веками, но человек — как свинья, у которой нет шеи, и потому она не может смотреть на звезды. Но не обязательно ждать до смерти, мучаясь от скуки здесь, на земле. Бог придумал свою систему для совершенствования человеческой души, но я нашел «черный ход в рай». Я не считаю обязательным проходить эти, так сказать, «курсы» до конца. Человек может обрести все еще при жизни. Почему кто-то решил за нас, что нам сперва нужны ясли, потом детский сад, потом школа, потом институт, и только потом?.. Нет, я не спорю, неподготовленные люди не смогут одолеть «Дорогу сновидений», но ведь можно кардинально сократить все эти… коридоры. Вы знаете, что индийские йоги и древнеегипетские жрецы, пребывая в медитации, посещали другие миры, принося оттуда знания о медицине, астрономии, физике и химии. Для этого требуются немыслимые усилия, но оно того стоит — поверьте! Так как миров бесконечное множество, то, чтобы не заблудиться, каждому миру соответствует определенный символ или пароль. Египетских фараонов об этом подробно инструктировали, а в некоторых пирамидах даже чертили что-то вроде карт, с вопросами-ответами и предостережениями о тех опасностях, которые подстерегают на пути. Символы этих миров высечены на обелисках и описаны в «Книге мертвых».
— То есть… вы просто-напросто решили поспорить с Богом?
— Да. Я хочу дать человечеству шанс…
— Вот это меня и пугает.
— Что?
— Очередная попытка осчастливить все человечество.
— Зачем — все? — пожал плечами Мерлин. — Кто не захочет, может остаться и идти своей дорогой. На то она и «Дорога сновидений». Каждый выбирает свой путь. Я дам лишь дополнительный шанс.
