Руины Камелота (СИ) - Липперт Джордж Норман (книга регистрации TXT) 📗
Габриэлла согласилась с этим, чувствуя, что она многим обязана своим благодетелям, несмотря на то, что почти ничего не знала о них. Все трое подошли к берегу подземной реки, и девушка увидела, что ее свечение исходило от тысяч крошечных, ослепительно сияющих рыбок, которые плавали в ее глубинах, оставаясь почти неподвижными в быстром течении.
Гудрик поднял палочку и направил ее в случайное место на каменном полу пещеры. Он произнес короткую фразу, и огонь загорелся прямо на камнях, весело потрескивая сам по себе. Немного повернувшись, он взмахнул палочкой еще три раза, а затем, после короткого раздумья, в четвертый раз. Вокруг костра появились три небольших, но украшенных резьбой деревянных стула, однако, совершенно подходящих под обстановку. Четвертый взмах вызвал походный стол с аккуратным серебряным подносом.
— Ну вот, — объявил Гудрик, убирая в карман палочку. — Теперь атмосфера более дружелюбная. Чай?
— Почему бы и нет, — ответила Габриэлла, едва не потеряв дар речи от изумления.
— Это всего лишь трансфигурация речной воды, — прокомментировала Елена, садясь на стул. — Также, как эти стулья — из плавучего леса. Тем не менее, они оба вполне удобны и согреют нас во время беседы. Садись. Тебе нечего бояться.
— Я не боюсь, — сказала Габриэлла, улыбнувшись, и присела на свой стул. — Я просто… Никогда не была в присутствии…
— Ты можешь сказать, моя дорогая, — вставил Гудрик, наклоняясь, чтобы вручить ей чашку и блюдце. — Да, мы волшебники. Я рад, что нам не нужно ничего объяснять.
Габриэлла взяла чайный прибор и осмотрела его. Чашка и блюдце были из тонкого фарфора, гладкие и хрупкие, как раковины. Она подняла чашку к лицу, почувствовала пар на щеках, и вдохнула душистый аромат. Это был черный чай, обжигающе горячий.
— Кто вы? — спросила она, все еще не осмеливаясь отпить. — Почему вы здесь?
— Мы являемся попечителями некоего общества для волшебников, — осторожно ответила Елена. — Нас когда-то было четверо, но теперь осталось только трое. Вот, вкратце, причина, почему мы находимся здесь, в Пустоши.
— Мы ищем кое-кого, — добавил Гудрик, почувствовав любопытство Габриэллы. — Одного из членов нашего общества, который… пропал без вести. Четвертый из нашего совета остался позади, чтобы управлять нашими делами. Мы собирались прекратить наши поиски, когда внезапный интерес нашего сокола привел нас сюда, к тебе.
— Понятно, — кивнула Габриэлла, нахмурившись. — А вы в точности такие же скрытные, как профессор Тоф рассказывал о вас.
Гудрик улыбнулся немного натянуто при этих словах, но Елена рассмеялась.
— Кажется, наша слава не знает конца. Даже после всех долгих лет секретности.
— То, что волшебный народ скрыл свои королевства от людей, — сказала Габриэлла, обращаясь к Елене, — не означает, что нам позволили забыть о вас. Некоторые из ваших людей по-прежнему живут среди нас, торгуют своими магическими предметами. Я и сама пользовалась некоторыми из них.
Гудрик поднял брови.
— Неужели? Возможно, это и привлекло внимание Перышка.
Габриэлла покачала головой.
— Я не взяла с собой в путешествие никакой магии. Я не прикасалась ни к порошку, ни к зелью с момента выхода из академии.
— Тогда что, — спокойно спросила Елена, — как ты думаешь, могло побудить нашего друга помогать тебе, и так сильно, что мы вынуждены были следовать за ним сюда в поисках тебя?
Габриэлла пожала плечами и поставила свою чашку обратно на блюдце.
— Не знаю, — ответила она, а затем остановилась в задумчивости. — Если только не это.
Она потянулась к застежке плаща и вытащила на свет подвеску с соколом на длинной цепочке.
Волшебники уставились на нее. Лицо Гудрика медленно напряглось. Он многозначительно посмотрел в сторону Елены.
— Как, скажи на милость, — спросила женщина, не отрывая глаз от подвески, — тебя зовут, дитя мое?
Габриэлла внезапно занервничала. Она хотела солгать, но ничего подходящего не приходило ей на ум.
— Габриэлла Ксавьер, — ответила она настороженно.
— Габриэлла, — повторил Гудрик, загадочно кивая. — Ну, тогда, возможно, скажешь нам, что тысама здесь делаешь, моя дорогая, так далеко от дома?
Опять же, по причинам, которых она не совсем понимала, девушка не хотела говорить правду волшебникам. Возможно, они не были такими добрыми, как хотели казаться. Как и раньше, однако, она не смогла придумать ничего, кроме как сказать правду. Габриэлле не часто приходилось обманывать.
— Я нахожусь здесь с целью найти убийцу и безумца, — сказала она, наконец, тихим голосом. — Чтобы защитить своих близких, которые еще живы, и отомстить за тех, которых нет больше.
Елена очень медленно кивнула, размышляя о словах Габриэллы.
— А эти убийца и безумец, — уточнила она, — это два разных человека или один и тот же?
— Вы смеетесь надо мной? — воскликнула Габриэлла, слегка повысив голос, который тут же эхом разнесся по пещере. — Этого человека называют Меродахом. Его я ищу… и мечтаю убить.
Гудрик поставил чайную чашку обратно на серебряный поднос.
— Ты должна простить нас, Габриэлла, — осторожно проговорил он, — мы не вмешиваемся в дела людских королевств так, как было это раньше. Пожалуйста, будь так добра… расскажи нам свою историю.
И Габриэлла рассказала. Так кратко, как она могла, об истории Меродаха, о его жестокой тактике и его кровожадных бесчинствах. Она рассказала им о Дэррике и Рисс и кровавой расправе с армией ее отца от рук людей Меродаха. Гудрик и Елена и бровью не повели, узнав о том, что Габриэлла была дочерью короля Камелота, и не дрогнули даже при упоминании о зверствах Меродаха или возможности того, что он мог, если его не остановить, уничтожить всех тех, кого она любила, и захватить власть над Королевством. Более одного раза, однако, их глаза скользили в сторону сигилы с соколом на ее горле. Это беспокоило Габриэллу гораздо сильнее, чем она могла позволить себе.
— Таким образом, — заключила она, — я должна попытаться остановить его. Ради моего ребенка и ради Камелота.
Елена слегка склонила голову.
— Но ты ведь предупредила свою служанку, чтобы она бежала с твоим сыном, — спокойно заметила она. — Он будет в безопасности в любом случае, так?
— Я предупредила Сигрид, — вздохнула Габриэлла. — Но она не поверила мне. Она попыталась предупредить охранников о моем побеге. Меня чуть было не поймали. Я боюсь, что, в конце концов, она могла отвергнуть мой приказ и отправиться с караваном в Херренгард.
Гудрик, похоже, очень серьезно раздумывал над сказанным. Затем он покачал головой.
— Я надеюсь, что ты ошибаешься, — сказал он. — Если она тебе доверяла, то повиновалась бы приказу, даже если и не поверила твоей истории. Ты должна считать, что дело обстоит именно так. Но все-таки, возможно, для тебя лучше, если ты вернешься к ним и позаботишься о ребенке сама.
Габриэлла снова глубоко вздохнула.
— Возможно, — согласилась она. — Но теперь уже слишком поздно. Я боролась сама с собой почти на каждом шагу. Я должна продолжить путь. Это единственная надежда.
— Если ты простишь меня, принцесса, — сказала Елена, слегка склонив голову, — но мне это кажется довольно безнадежным делом. Этот человек, о котором ты говоришь, уничтожил большую часть армии твоего королевства, и ты собираешься взять его в одиночку?
Лицо Габриэллы стало жестким. Она отказывалась смотреть на волшебников.
— Я не хочу слышать это. Я сыта по горло подобными разговорами в совете моего отца. Иногда достаточно одного человека, чтобы противостоять врагу. Иногда… этого достаточно, чтобы повернуть ход событий.
— В сказках, может быть, — заметила Елена, покачав головой. — Но принцесса, конечно же, ты должна знать, что такой кровожадный человек будет только… — Она остановилась, когда Гудрик поднял руку, приказывая ей взглядом замолчать. Лицо его было суровым.
— Габриэлла, — сказал он, и серьезность его тона заставила ее взглянуть на него. — Я уважаю твое мужество. Если честно, я тронут от всей души. Если бы была сотня таких как ты… нет, хотя бы десяток, я бы лично проводил тебя, дав свое благословение и испустив боевой клич. Но Елена права. В одиночку, молодая женщина против армии злодеев — такая храбрость не геройство, а безрассудность.
