Время зверей (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (мир бесплатных книг TXT) 📗
Безумная операция. Типичная самурайская тупая операция, которая должна была закончиться моей смертью! Но так как я идиот, душевнобольной, то как и положено закону Кармы — судьба мне благоволит. «Блаженны нищие духом. Их царствие небесное». Нет, в царство небесное я пока не собираюсь, но был очень и очень к этому близок. Дурак.
Никто не видел, как я выбираюсь из кучи железа, ранее бывшей мерседесом. Никто не обратил внимания на то, как некий тип в костюме с дипломатом в руке, шагает по улице по направлению к трамвайной остановке. Кому какое дело, куда шагает этот человек? Идет себе, да идет. И пусть спокойненько идет дальше.
Я проехал на трамвае пять остановок, выйдя из нещадно громыхающего и воняющего блевотиной вагона возле небольшоготоргового центра. Здесь обязательно должны обитать таксисты, обсиживающие любое проходное место, как мухи кучу дерьма.
Через десять минут после того, как покинул гостеприимный и вонький электротранспорт, я уже сидел в белой семерке, рядом с мужиком лет пятидесяти, судя по физиономии и умению «заряжать» цену — старым, тертым жизнью таксером. Торговаться с таксистом не стал — сразу отдал требуемую сумму и расслабился, положив на колени порядком побитый дипломат. В салоне пахло приторной «вонючкой», как водители в просторечии называют ароматизатор, призванный заглушить запах древнего, пережившего пяток хозяев автомобиля, магнитола пела что-то позитивное из старых советских песен, и я меня наконец-то стало отпускать. Я даже чуть не задремал, убаюканный мягким ходом продукта советского автопрома, и только когда «семерка» резко тормознула, так, что я едва не врезался головой в спинку переднего сиденья (я сел сзади), очнулся, и снова перешел в боевой режим — «на щелчке».
— Сука! Чего ты творишь, тварь! — выругался таксист, и тут же в поле зрения оказались трое мордоворотов в тренировочных штанах и олимпийках — типичные то ли борцы, то ли качки — молодые парни лет по двадцать, коротко стриженые, не изувеченные следами интеллекта на одухотворенных лицах. Я невольно вспомнил, как однажды при Янеке сказал, что где-то видел лицо некого парня, вот только никак не могу вспомнить, где именно. И тот сказал, что скорее всего я видел его на банке свиной тушенки. И мы тогда хохотали всей нашей командой… Ах, ребята, ребята…все как-то плохо вышло…очень плохо! Не того я хотел! Зря я вас втянул в это дело, зря…
Парни сходу начали пинать машину, в которой я сидел. Один методично уничтожал фары и противотуманки, пиная их своей слоноподобной ногой, второй решил помочь таксисту обновить лако-красочное покрытие автомобиля, заодно придав машине вид пластилиновой поделки. Он пинал автомобиль в бока, обходя ее по кругу и ничуть не интересуясь тем обстоятельством, что в «тачиле» сидит какой-то там пассажир.
Третий решил «порихтовать» самого водилу, и это было совсем нехорошо. Мужичонка явно весил раза в два меньше своего «рихтовщика», а еще он был в два раза старше этого гоблина, можно сказать — в отцы ему годился. И так долбить этого мужика мог только самый настоящий отмороженный отморозок.
Я даже удивился — мы вообще-то выбили всех, кто мог вести себя подобным образом. Когда я держал город, такая шелупонь не осмеливалась беспредельничать, зная, что легко может получить ответку. Если я узнавал, что некто повел себя таким макаром, то или посылал «группу разбора» наказать негодяя, или разбирался с ним сам. Тихо, и без пыли.
Надо отдать должное таксисту, он не пал на колени, не умолял его не трогать — получая удары в залитое кровью лицо, он только рычал, матерился и пытался врезать по свинячьему рылу своего обидчика. И пару раз хорошенько тому засветил — у «свинорыла» из левой ноздри потекла кровь.
А дальше все стало еще хуже — к первому «свинорылу» присоединись еще двое, и начали буквально убивать несчастного, посмевшего сопротивляться этим уродам. Кстати, номера на джипе были московскими — это я уже потом заметил. Похоже, что залетные, «гости города». И кстати — возможно, что визит этих скотов связан именно с тем, что я покинул свой пост «смотрящего», который присвоил себе два года назад не спросясь никого и ничего.
Хотя…может я уже занимаюсь конспирологией? Почему бы одному, двум, пяти ублюдкам не приехать в мой город отдохнуть и развлечься? Как сейчас, к примеру. На въезде в город ведь нет таблички: «Въезд ублюдошным отморозкам запрещен!»
Я толкнул дверь и вышел на улицу. На меня никто из пыхтящих придурков не обратил внимания — они занимались своим делом сладострастно и самозабвенно — любимое дело, ему надо посвящать всего себя!
— Эй! Хватит! Отвалили от него!
Пыхтение прекратилось. Свинолюди обернулись, и с невыразимым удивлением посмотрели на меня, так, будто я с казал что-то такое непотребное, о чем они только слышали в рассказах свидетелей, но сами эдакое услышать и не мечтали.
— Ты чо, лошара?! Ты берега попутал?
— Что он вам сделал? Вообще-то он вам в отцы годится — сказал я, укоризненно мотая головой — Разве можно так с человеком? А если бы вашего отца так?
— А нехера тошнить по левому ряду! — хрюкнул один из свинолюдей, но второй его прервал:
— Да ты чего перед этим лошком распинаешься?! Эй, лошок, ты на кого батон крошишь, пидор?
Давно на меня на наваливалось ЭТО.Было, да, и не раз, но я сдерживался, контролировал себя. Но сегодня был тяжелый день. Очень тяжелый день! Я устал. Я голоден. И тут…
Нна! Короткий, сильный, умелый удар в печень. Почти такой, каким я убил отморозка в СИЗО. Почти — потому что этого я убивал. Этого — я хотел убить. И убил, точно знаю. Пусть даже он пока еще жив.
Второй упал с раздробленной вхлам челюстью. Долго не сможет поесть твердого, гарантирую. И мягкого — тоже. Только жидкое. Через трубочку. Но этот будет жить. Может быть.
Третий полез за стволом, и почти его достал. Но и я достал. В челюсть достал, как и второго. Вот только с добавлением — уцепился за пояс отморозка, рванул, штаны сползли до колен. Клочком ткани цепляю ствол, выпавший из руки мерзавца, и…интересно, как воспримет братва факт нахождения их «коллеги» в таком интересном положении? Пистолет в заднице — это повод, чтобы сделать его не рукопожатым? Не чужой пистолет, его собственный! (Мой пистолет, куда хочу, туда суну?)
Оглянулся по сторонам — интересно, куда деваются люди, когда кого-то начинают убивать? Боятся стать свидетелями? Мол, затаскают? Или боятся мести бандитов? Вообще-то я не удивлен — так бывает всегда. Раньше хоть какая-то бабулька могла крикнуть: «Ироды, что вы делаете?!» А сейчас уже и не кричит — ведь могут и заткнуть. Навсегда.
Никогда похоже не закончится этот беспредел! Никогда! И всегда будет работа у таких, как я. Потому что нет закона, нет Правды, а есть только право сильного, и деньги. И вот они все и решают. Чистить! Только чистить этот мир! А пока почистим карманы ублюдков.
Не сказал бы, чтобы много, но…вполне ничего. На троих — пять тысяч баксов, плюс на такую же сумму в рублях. Сунул в карман, пошел к таксисту, который пошатываясь стоял возле капота своей безнадежно убитой машины и смотрел на разбитое лобовое стекло налитыми кровью и залитыми слезами глазами.
— Как теперь жить? На чем работать? Вхлам раздолбали! — таксист выдохнул, и с ненавистью посмотрел на тела поверженных бандитов — Мрази! Добью, твари! Сейчас добью!
— На, возьми… — я протянул ему пачку долларов — Здесь примерно пять тысяч. И вот еще (сунул пачку рублей). Хватит и на девятку. Только вот что, мужик…ты меня не видел и не помнишь, как я выгляжу. Договорились? И вообще лучше свали отсюда, и заяви, что машину угнали. Или как хочешь. Ментам скажешь, что ограбил бандюков такой толстый, черный и страшный. Грузин, наверное! Или чукча. Шутка!
Я криво ухмыльнулся, и не дожидаясь ответа, пошел к джипу, предварительно вынув из салона «семерки» свой дипломат. «Гелендваген» тихо урчал мотором, я запрыгнул на водительское сиденье, бросил дипломат рядом, перевел рукоять коробки передач в положение «драйв» и через минуту уже катил по мостовой, не глядя по сторонам и надеясь отъехать как можно дальше от места происшествия. Сейчас повылезет куча свидетелей — как всегда, когда завершилось, и прежде чем объявят машину в розыск надо отъехать подальше, загнать «гелик» в укромнее место и там бросить. А потом снова добираться на перекладных.
