Мама для наследника - Журавлева Юлия (книга жизни .txt) 📗

Позиция для борьбы у меня заведомо проигрышная. Противница за спиной, бить ногами я не умею, а чтобы сделать что-то руками, нужно развернуться. Пока я буду разворачиваться в длинной юбке и не самой удобной обуви, Вирна три раза успеет меня проткнуть. Пришлось подчиниться, успокаивая себя тем, что, если бы она хотела меня убить, сделала бы здесь и сразу.

Особенностью Закатной крепости, до этого радующей меня в исследовании моей каменной тюрьмы и пристанища чародеев, являлся очень, просто очень большой размер и совершенно несерьезное для такого жилища количество обитателей. Если бы не чары, которые поддерживали строение, две сотни ее жителей просто не смогли бы обслуживать столь грандиозное сооружение. Крепость казалась пустынной, как всегда. Только теперь данный факт меня расстроил. На третьем этаже вообще жили считаные единицы, самыми населенными являлись второй и первый, чтобы наверх не подниматься. И вот мы шагали по пустому коридору, северная башня — ближайшая ко мне, идти до нее по коридору пару минут. Надеяться встретить кого-то на бесконечной винтовой лестнице или непосредственно в башне не приходилось. Сам подъем дался мне значительно легче первого, и дело не в зарядке по утрам, а в том, что чародейка без особого напряга, держа одну руку с кинжалом около моего бока, второй держала меня за талию и как на буксире тащила вверх. Когда Вирна дошла до конца ступеней и втолкнула меня внутрь, у нее даже дыхание не сбилось. Вот к чему нужно стремиться. Но долго восхищаться своей отличной подготовкой северянка мне не позволила.

— А сейчас, — Вирна подтащила меня к окну, — ты залезешь на подоконник и сделаешь шаг вниз. Короткий полет — и мгновенная смерть.

Я выглянула вниз. Дыхание сперло от головокружительной высоты. Я просто физически не смогла бы залезть на подоконник — руки-ноги не слушались. Я, не веря своим ушам, смотрела на Вирну, но она была вполне серьезна. Ни на помощь не позвать из этой проклятой башни, ни сбежать — я не скроюсь от чародейки, стоявшей между мной и выходом. Даже если прорвусь к двери, один толчок в спину — и полечу кубарем с длиннющей каменной лестницы. Мозг судорожно пытался найти решение.

— А почему не кинжал в спину или в бок? — срывающимся голосом спросила я, лишь бы потянуть время.

— Потому что это явное убийство, начнут копать, искать виновного. А тут самоубийство — нервы не выдержали, психика у принцесс тонкая, вот и прыгнула из башни в море. Даже какая-то поэтичность и романтика в таком поступке есть.

— Ты понимаешь, что без меня ребенок просто погибнет — умрет от голода? — старалась достучаться до Вирны я.

— Ничего, тут столько чародеев, уж что-нибудь придумают. Да и мне не нравится эта идея с Новым богом. Если предположить, что его удастся наделить небывалой силой, то контролировать такое существо не под силу обычным чародеям. — Она разумнее, чем кажется, с удивлением отметила я. — И, честно сказать, сколько я ни смотрела заклинаний, так и не смогла найти то, что могло бы возродить угасшее волшебство в крови. Так что в эту затею я не верю.

Что-то общее у нас определенно имелось.

— Я тоже не верю, — сказала уже увереннее я, — и тоже считаю идею глупой авантюрой. Помоги нам бежать — и больше никогда не увидишь ни меня, ни ребенка.

— Какая ты шустрая! — засмеялась девушка. — Во-первых, и дураку понятно, что без помощи ты даже за стены крепости не выйдешь. А местные чародеи, к твоему несчастью, не дураки. Опять же, начнут искать виновного и, поверь, найдут. А уж в том, что найдут и вернут тебя с ребенком, даже сомневаться не приходится. Если, конечно, ты продержишься в лесу до того момента, как чародеи вас нагонят, а не сдохнешь раньше.

Я, по миллиметру отходя от края, уже начала надеяться усыпить ее бдительность, но Вирна тоже оказалась не дурой. Во всяком случае, заметить и разгадать мой маневр смогла, стоило мне отойти чуть ближе от окна к стене.

— На подоконник! — Северянка направила в мою сторону кинжал. — Иначе, поверь, твоя смерть не будет легкой. Меня еще в детстве научили убивать, на севере это жизненно важный навык, не сможешь убить сам — убьют тебя. А острые камни и рыбы все равно сделают свое дело, и понять, где порезы, а где укусы или раны от скал, невозможно.

— И что же ты тогда медлишь, — не выдержала я, — почему не прирезала, а заставляешь лезть самой на этот проклятый подоконник?

— Не хочется потом твою кровь с пола и стен оттирать, — пожала плечами Вирна.

Если она и блефует, то делает это мастерски — понять, реальна ли ее угроза расправы или простая бравада, я не могла. Но склонялась к первому. Все-таки не каждая женщина из ревности решается на убийство. На столь крайний поступок отваживаются единицы, и они, как правило, ни перед чем не останавливаются.

Я прижалась к стене, оглядываясь по сторонам, и искала, что можно использовать как оружие. Пусть будет, что будет, но прыгать самостоятельно и заканчивать жизнь самоубийством я не намерена. Живой я ей не дамся и сопротивляться стану до последнего вздоха. Зачем облегчать стерве задачу? Как назло, северная башня, в которой жил когда-то Дэйс, являлась образцом порядка, никаких вещей и обломков здесь не валялось. Да и те вещи, что имелись, были у противоположной стены в шкафу. Около меня находилась только узкая кровать с матрасом.

Поняв, что придется-таки все делать самой, преодолевая мое сопротивление, Вирна тяжело вздохнула, всем своим видом показывая, что она хотела как лучше, и шагнула ко мне. В этот момент у меня начались галлюцинации, иначе я не могу объяснить, как шкаф в два моих роста и почти такой же в ширину бесшумно оторвался от пола и полетел по направлению к нам.

— Вирна, шкаф! — Я показала за ее спину пальцем, не в силах описать происходящее.

— Думаешь, я идиотка, отвлекусь на столь неумелую игру, дав тебе шанс сбежать? — усмехнулась девушка.

Больше ничего сказать и сделать она не успела. В отличие от абсолютной тишины полета, падал шкаф как полагается — с грохотом ломающихся досок, звоном бьющегося содержимого внутри. А крик самой Вирны потонул в этом шуме и почти мгновенно стих.

Я без сил сползла по стене и закрыла лицо руками. Чувств и мыслей никаких не осталось, все — страх за себя и за будущее сына, шок от непостижимой смерти и нервное перенапряжение смешались в какой-то коктейль, переварить который моя психика оказалась не в силах. Меня трясло, как от озноба, зуб на зуб не попадал. Даже облегчения от внезапного спасения не было — одна сплошная пустота. Именно поэтому прозвучавший знакомый голос меня не удивил и не напугал.

— Ты как, в порядке? — поинтересовался уже виденный мною старик из башни, сейчас — полупрозрачный призрак. Возможно, конечно, это галлюцинация, но я решила начать доверять своим органам чувств. И если глаза видят, а уши слышат — значит реально.

— Относительно, — отозвалась я, — физически полностью цела.

Привидение покачало головой и подошло ко мне вплотную.

— Никто и не говорил, что будет легко, — улыбнулся он.

— Поэтому все должно быть так трудно? — спросила я, глядя сквозь призрак на сломанный поваленный шкаф. — С кем и с чем мне еще предстоит сражаться?

— Прежде всего с самой собой. Со своими страхами, сомнениями.

— Ой, только не надо этой псевдофилософской ерунды, — поморщилась я. — Мои страхи и сомнения — меньшая из проблем. На повестке дня, как отсюда сбежать, а для начала — выжить.

— Это и впрямь серьезные проблемы, — неожиданно поддержал меня старик. — Да только их серьезность несколько иная, чем ты и другие думают. Ребенку древней крови для нормального развития нужна не только мать, но и отец. Именно тогда он становится невосприимчивым к болезням, физически и умственно полноценным и даже превосходящим других.

— Что вы имеете в виду? — Я широко раскрытыми глазами смотрела на призрачного собеседника, боясь принять его слова.

— Если в скором времени ты, Владимир и Мариар не окажетесь снова вместе, то проблемы с ребенком неминуемы. Сначала болеть начнет, потом потихоньку отставать в развитии. К тому моменту, когда чародеи смогут представить его общественности, он превратится в скудоумного калеку.