Радужные Мосты (СИ) - Субботин Максим Владимирович (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Они знали, что рано или поздно люди доберутся и сюда. Лесные создания не понимали: как могут пришлые так бесцеремонно губить чужой дом? Почему не чувствовали той боли, которую испытывали сами феи от гибели каждого нового дерева? И лишь тогда, доведенные до последней черты, из-за которой подуло замогильным холодом, они попытались измениться. Крылатые существа нашли способ использовать людскую настырность против них самих. Ты даже представить себе не можешь, страж, чего стоило феям изменить своей сущности.
Но Вивьен представил и понял. Перед ним вставали картины того, как феи с поистине отрешенным остервенением вгрызаются в плоть озерного края. Остатки некогда многочисленного народа гибли, придавленные каменными блоками, тонули в размываемой грунтовыми водами глине, сдирали нежную кожу до кровавого мяса, но не прекращали работать. Одного лишь более не видел Вивьен — слез. Ни единой капли солоноватой влаги не скатилось по бледным щекам. Из некогда веселых и жизнерадостных существ феи превратились в безвольных кукол, лишенных эмоций и желаний.
Картины сменяли друг друга, и вот уже перед взором алхимика развернулся знакомый зал с живыми колоннами. На каждой их них висел человек — мужчины, женщины, дети. Не было лишь стариков. Тела некоторых несчастных больше походили на высушенные мумии, другие еще были полны сил, но кожа их стала серой, ее покрывал странного вида налет, похожий на плесень. В глазах еще живых плавал нескрываемый ужас. Люди молили о пощаде, умоляли отпустить хотя бы детей, но все тщетно.
В полумраке между колоннами медленно и плавно двигались какие-то тени. Как ни старался Вивьен, а рассмотреть их не получалось, но в том, что это были не феи — он ошибиться не мог. Они скорее походили на людей, но странных и изуродованных…
— То были первые Семена. Они отдавали свои жизни до последней капли, отчего лес на поверхности наполнялся невиданной ранее силой. Он противостоял захватчикам, поражая их в своих чащобах.
Но теперь Вивьен ясно видел лишь одно — его голова вот-вот должна была лопнуть. Боль сводила с ума, заставляла тело биться в конвульсиях. Алхимик уже не мог воспринимать ни слова, ни образы. Для него все смешалось в одну стремительную яркую круговерть.
Он чувствовал, как силы медленно, но неуклонно вытекают из него. Отчаяние сменилось закипающей яростью. Покориться уготованной судьбе не было ни малейшего желания. Стать новым Семенем, подобием удобрения или кучи перегноя, чтобы почти исчезнувшая раса продолжала плодоносить? Как бы ни так!
Уже теряя сознание, Вивьен попытался представить себе пустоту — тихую, ласковую. Пустоту, в которую бы вместилась и боль, и круговерть образов, и ярость. Одно из самых первых упражнений концентрации, которое некогда изучал алхимик. Тогда он еще был безусым подмастерьем и частенько получал от наставника плетьми за нерасторопность. Именно пустота помогала выбросить из головы ненужные мысли и сомнения, точно рассчитывать необходимое количество реагентов для снадобий, а потом, во время неоднократных военных походов, не поддаться панике.
Не сразу, но пустота пришла. Стонущее сознание приняло ее с благодарностью и таким вожделением, с каким погибающий от жажды в пустыне бросается в спасительные воды долгожданного оазиса. Вивьен почувствовал, как медленно и неохотно отступает боль, как мир перед глазами вновь обретает четкость, а мерцающие образы рассеиваются. Алхимик не потерял сознание. Он тяжело дышал, с губ вниз стекала густая струйка алой слюны.
«Как бы чего важного не задела», — отстраненно подумал Вивьен, будто последствия драки с Обращенной его вовсе не касались.
— Страж, ты оказался слабее, чем я думала, — раздался снизу насмехающийся голос. — Ты даже не дослушал историю до конца. Новое Семя должно быть крепким, чтобы Пастыри смогли вновь обрести силу.
«Пастыри… Пастыри», — Вивьен видел их в той круговерти, но не помнил — кем они были и чем занимались. Лишь ощущение неосознанного отвращения возникло сразу, как только девушка произнесла это слово.
— Ну, ничего, — продолжал ненавистный тягучий голос, — новое Семя даст лишь толчок, а потом пробудившиеся превратятся в очистительный лесной пожар, в пекле которого сгинут захватчики. Ты это чувствуешь, страж? Чувствуешь, как твоя жизнь растекается по венам Пастырей? Как дрожат готовые распахнуться веки, как скребут по каменному полу пальцы?
Вивьен молчал, стараясь сохранить спокойное дыхание. Его горло будто разрывали изнутри — каждый новый вдох давался с огромным усилием и дрожью во всем теле.
— Да, ты это чувствуешь! Гордись этим, страж! Гордись оказанной тебе честью. Ты умрешь не напрасно, как большинство представителей твоей расы, — голос девушки стал громче, превращаясь в крик. — Никчемные, тупые дикари! Вы не видите ничего вокруг себя, не оглядываетесь на содеянное и не заглядываете в будущее!
Алхимик почти не слушал доносящиеся снизу выкрики, а пытался почувствовать собственные силы. С каждым новым ударом сердца он становился слабее. Из него словно заживо тащили жилы — столь неохотно тело расставалось с жизненной искрой. Ощущение невероятной усталости толкало к действиям. Еще чуть-чуть, и он навсегда останется в этом чудовищном склепе.
— Что же ты не радуешься, страж? — в голосе девушки звучала злость и желчь. — Ты становишься отцом нового витка истории. Но на этот раз все будет иначе. Ты это знаешь, не правда ли? Заразу можно упустить, можно дать ей развиться и укорениться, но это не будет ее полной победой. Ведь придет время, появятся новые способы лечения. Главное, дотерпеть до тех времен. Феи — дотерпели.
Вивьен действительно знал. Он не мог сам себе объяснить источников этого знания. Оно пришло ниоткуда и казалось незыблемым и необратимым. Вот только покоряться ему алхимик не желал. Как загнанный в угол смертоносный хищник, он готов был разорвать любого, кто встанет у него на пути. Сейчас первым препятствием к свободе были путы, потом дорогу преградит Обращенная. Но сначала избавиться от щупалец. Собравшись с силами и сосредоточившись на правой руке, Вивьен почувствовал, что удерживающие ее переплетения уже не столь плотны, как раньше. В душе воина затеплился огонек надежды.
Снизу все еще слышались раздраженные язвительные выкрики, но теперь они и вовсе отошли на второй план, превратившись в почти незаметный фон. Алхимик затаил дыхание и одним резким движением вырвал руку из липкого плена. Щупальца недовольно зашевелились, задвигались в поисках ускользнувшей жертвы. Не теряя времени, Вивьен схватился освободившейся рукой за левую и потянул на себя. Ему показалось, что с плененного предплечья заживо сдирают кожу. Из глаз непроизвольно брызнули слезы, с губ сорвался приглушенный стон.
Внизу ненадолго наступила тишина, а потом воздух разорвал дикий выкрик.
— Страж!
Алхимик вздрогнул, но не ослабил хватку. Рука медленно, но верно покидала склизкие объятия. По залу разносились слова беснующейся Обращенной. Теперь они сделались чужими и неразборчивыми. Бестия внизу в бессильной злобе потрясала кулаками и кружилась вокруг колонны. Наконец, с громким чавкающим звуком Вивьен освободил левую руку и тут же, повинуясь скорее наитию, нежели здравому смыслу, выхватил потаенный стилет. На этот раз удача была на его стороне и пальцы, несмотря на то, что с них капала слизь, без труда нащупали потайной замок. В руках алхимика блеснул тонкий кусок металла длиной в ладонь.
Вивьен с ненавистью взглянул на уже изготовившуюся к схватке Обращенную. Та в нетерпении потирала руки, лицо ее превратилось в скалящийся обтянутый кожей череп — так выступили и заострились черты. Перехватив стилет поудобнее, алхимик изо всех сил вогнал его в шевелящееся месиво на ногах, потом еще и еще раз. Щупальца почти сразу задергались, затрепетали и враз втянулись в поверхность колонны. Алхимик, который надеялся на подобный исход, взмахнул руками и, не выпуская оружия, рухнул на пол.
Первый шаг к свободе был сделан успешнее, чем даже представлялось.
