Трон Знания. Книга 1 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Сквозь вату в ушах пробивался разговор. Послушать бы – о чем говорят, но в голове тренькал чужой голос: «Только не здесь. Пожалуйста, только не здесь». Кто-то выплеснул на Малику воду. От ее кашля прорезался слух.
– Отдай ее мне, – гнусавил Жердяй. – Все равно ведь подохнет.
Оса почесал впалый живот:
– Угомонись.
– К Хлысту Ташка прибегает, а я гуся вручную гну, – продолжал Жердяй. – Надоело.
– Да цыть ты! – прикрикнул Оса. Склонился над Маликой. – Ну что? Оклемалась? Ты помирать погодь. Скажут – помрешь, а сама не вздумай.
Выхватил у Жердяя факел и вышел из лачуги.
Жердяй кинулся за ним:
– Оса! Давай ее вместе… я ведь не против.
На фоне открытого дверного проема мелькнул силуэт Хлыста, шкрябнула задвижка.
– Малика…
В ответ хриплое дыхание.
– Что они с тобой сделали? Малика…
– Ничего.
Адэр переступил с колена на колено. Попытался выпрямить спину, руки свело судорогой.
– Малика! Что это стучит?
– Зубы.
– Какие зубы?
– Мои зубы.
Наверное, кто-то непомерно храбрый рассмеялся бы, решив, что девушка пошутила. Но Адэр не был бесшабашным смельчаком. Он тянулся и бился в клейкой паутине страха, и не мог вырваться.
– Малика… Тебе страшно?
– Очень.
– Не бойся, Малика. – Адэр судорожно сглотнул. – Не надо бояться.
– Мне холодно.
– Передвинься на сухое.
– Не могу. У меня вывихнуты плечи.
Адэр на секунду представил, какая это, должно быть, адская боль. И то, что сейчас испытывает он, сильный мужчина, ничто по сравнению с муками девушки.
– Продержись до утра. Хорошо?
– Что будет утром?
– Нас отпустят.
«Нас отпустят, – твердил он, склоняя голову к земле. – Нас обязательно отпустят».
Утром никто не пришел. Не чувствуя рук и спины, зато ощущая невыносимый холод, Адэр переступал с колена на колено и смотрел на Малику. Она лежала в той же позе, что и вечером. Вокруг закрытых глаз проступила синева, обескровленные губы крепко сжаты, некогда смуглое лицо приобрело землистый цвет. И лишь маленькие капли пота на лбу и висках дарили надежду, что девушка жива.
– Малика, – тихонько позвал Адэр. – Ты спишь?
– Нет.
– Плечи болят?
– Нет.
– Нельзя все время лежать. Надо хоть немного двигаться.
– Я берегу силы, – произнесла Малика. – Для побега.
О каком побеге она мечтает? Тело раздулось и задеревенело. При малейшем движении казалось, что внутренний огонь сжигает мышцы и обугливает кости. Ступни и кисти замерзли настолько, что ударь по ним, и они раскрошатся на тысячи льдинок.
– Малика, придется сказать этим уродам, кто я на самом деле. И нас отпустят.
– Вы настолько наивны?
Адэр уронил голову на грудь. Нет, он не наивный. Ночь, пронизанная болью и кошмарами, измучила его. Она высосала надежду на спасение, и освободившееся в рассудке место надо было срочно чем-то заполнить – будь то утопия или самообман, – лишь бы животный трепет перед неизвестностью не поглотил разум целиком.
Адэр закрыл глаза. За глиняной преградой сварливо щебечут птицы. Чуть дальше, за горным кряжем, задиристый ветер гонит по пустоши песок. Где-то теплое небо трется о крыши домов. А где-то игривое солнце плещется в лужах на асфальте. Там, за бандитским лагерем, бурлит необычайное по силе и размаху счастье, о существовании которого никто не догадывается. Он сам до вчерашнего дня не догадывался, какое это блаженство – стоять над обрывом и слушать ворчание моря. Или сидеть в тесном кресле и смотреть на спящий сад. Адэр бредил глотком хрустальной воды и запахом чистого тела. Грезил о шелесте листвы над головой и шорохе травы под ногами. Он изнывал по мизерным радостям, которых не замечал ранее, и не знал, что из них складывается счастье.
Открыл глаза. Свет в дырах крыши с каждой минутой становился ярче. Спертый воздух быстро нагревался, будто лачуга была накрыта железом. По лицу струился пот, капал с кончика носа и подбородка в темную кляксу на полу. Пятно приобретало черный с красноватым отливом цвет.
Облизнул пересохшие губы. Неужели он так и умрет – на коленях, – взирая в чужую кровь?
– Не думайте о смерти, – произнесла Малика.
Фраза, прозвучавшая в унисон его мыслям, ничуть не озадачила. Адэр не знал, что для них лучше – остаться в живых или умереть. О людях, ползающих на четвереньках, решил промолчать.
– А мы ведь здесь не одни, – неожиданно сказала Малика. – У них есть другие пленники.
– Ты читаешь мысли? – пробормотал Адэр.
– У меня было время подумать. Во-первых, они не суетятся, не нервничают. Значит, удерживать людей силой – для них привычное дело. Во-вторых, нас не трогают и ни о чем не спрашивают. Они ждут кого-то. Того, кто решит нашу судьбу. И, в-третьих, в его планы не входит убивать нас, раз мы до сих пор живы.
Клацнула задвижка. Адэр устремил взгляд на двери. При виде сексуально озабоченного подонка свело челюсть. Жердяй, не церемонясь, схватил Малику за шкирку, рывком поднял на ноги и грубо повернул к себе спиной. Не издав ни звука, она уперлась лбом в стену и напряженно задышала. У нее были связаны локти, притом настолько туго, что сквозь ткань платья проступали сведенные лопатки, а скрюченные пальцы приобрели сине-фиолетовый цвет.
Жердяй отбросил веревку в сторону – руки Малики упали вдоль тела, как плети – и, схватив пленницу за волосы, потянул за собой.
Пытаясь усмирить внутренний озноб, Адэр бубнил под нос гимн Тезара, но нет-нет и умолкал в ожидании криков. Слышал шум прибоя, треск костра и завывание ветра в щелях.
Он уже сбился со счета, сколько раз произнес слова, восхваляющие могущество и несокрушимость великой державы. Когда решил, что ему не суждено увидеть Малику, Жердяй втолкнул ее в лачугу, стянул запястья веревкой – на этот раз спереди – и тяжелым шагом направился к Адэру.
Загремела цепь. Щелкнул карабин. Не сдержав крик, Адэр повалился на землю. Мощная горячая волна прокатила по телу и выплеснулась из глаз жгучими слезами.
От крепкой хватки за плечи сдавило дыхание. Однако Жердяй явно переоценил себя – поставить пленника на ноги ему не удалось. Ругнувшись, вцепился в рубаху (благо она сшита из добротного шелка) и потащил Адэра волоком по полу.
В лицо ударил яркий свет. В спину вонзились острые камни. Скрипнула дужка бадьи. Хлынувшая сверху ледяная соленая вода привела в чувства.
Повернув Адэра набок, Жердяй развязал ему руки:
– У тебя десять минут. – Указал в сторону. – Нужду справлять за тем камнем. Надумаешь сбежать – прижгу пятки. Надумаешь кричать – вырву язык.
Адэр покачался из стороны в сторону, с трудом перекатился на живот. Ушло несколько минут, пока встал на четвереньки.
– Время идет, – промолвил Жердяй.
Адэр заполз за валун. Цепляясь руками за острые края, поднялся. Расстегивая непослушными пальцами ширинку, взглядом пробежался по межгорному провалу.
Слева и справа – отвесные скалы и зияющие чернотой пещеры. Сзади – более-менее пологий склон, покрытый каменными глыбами. Впереди – вытянутое, усеянное валунами плато. Вдали – то ли небо, то ли море; граница между ними не просматривалась. Оттуда доносился шум прибоя.
Двое отморозков сидят на корточках возле расщелины. Из железной корзины торчат закопченные факелы. Еще один мужик помешивает варево в казане над костром. Хромой мальчишка складывает в кучу хворост. Осы и Хлыста не видно. Пусть еще двое охраняют подходы к лагерю. Итого восемь, не считая ребенка – пока не понятно, на чьей он стороне.
Адэр поднял глаза. На вершине вихрастого утеса заметил человека. Черт… Сколько же их? Повернулся к Жердяю. От перекоса его губ и злобного прищура стало не по себе. Перед внутренним взором промелькнули обожженные ступни невольников.
– Даже не думай. Отсюда еще никто не сбегал, – произнес Жердяй и связал ему руки за спиной. – Пошел!
Пошатываясь и спотыкаясь, Адэр побрел к пяти стоявшим в ряд ветхим постройкам. Поймал на себе затравленный взор мальчугана. Коротко кивнул ему. Мальчишка зыркнул по сторонам, будто искал – кому адресован знак внимания, и шмыгнул за угол хибары.
