За краем небес (СИ) - Сурикова Марьяна (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Взглянула искоса на короля, лежит. Веревка по воле моей вокруг руки обмоталась, ни дать, ни взять, змеюка истинная, а сама я к Тинару метнулась. Вот уж кому худо пришлось бедному, все члены на теле обласканы, места живого не осталось.
Присела рядышком с ним, сперва сердце послушала, потом давай как матушка учила, переломы в теле искать. Коли где хрустнула косточка, то надо ее в лубок и не тревожить, так быстрее зарастет. Щупала, щупала, а ничего не нащупала. Ушибов, тех сколько хош, выбирай по размеру иль по цвету. Шишек, ссадин, царапин — тех еще больше. А вот, чтобы косточка где сместилась, с привычного места в сторону ушла, такого не отыскала вовсе.
Ух! Дух перевела, отлегло от сердца. Прислонилась устало к кровати, снова на короля глянула да подорвалась на ноги. Веревка на руке, точно живая шевельнулась, токмо что не зашипела.
Сидит злодеюка, к стене привалился, что руки, ноги связаны и бровью не ведет, с интересом посматривает, чего я тут с воином делаю.
Эх, надо снова в Мирку обращаться, а то ж ни звука не слышу, да только тело шибко уставшее, так и ноет, так и ноет «Не обращайся». Шагнула я к прутьям решительно, с обликом иным повременить надумала. Выяснить стоит, что хитромудрому этому надобно. Ох, чую, не зря дал себя за решетку упихнуть. Повела ладонью, и слетела повязка со рта королевского на лавочку.
— Не лежится тебе, душегубище?
— Ладони затекают, — отмолвил. И дальше сидит, как ни в чем не бывало. — Братья твои портал не откроют, кроме меня зеркало никому не подвластно.
— На что тебе зеркало это? — подошла я поближе к решетке, веревочка моя всеми шерстинками ощетинилась, король на нее взгляд кинул, усмехнулся.
— Грозная какая. И копия ее также на твою магию откликается. — Кивнул на путы свои, — крепко сжимается, сейчас совсем без рук и ног оставит.
А сам вдруг потянулся пальцами и погладил веревку, нежно так, заботливо, и зашептал: «Не сжимайся, я себя хорошо вести буду, слово даю». Слова его ласково звучали, и тон мягкий так и плыл, так и плыл по воздуху, теплее солнышка согревал.
Моя змеюка ручная тут же растеклась по телу, точно это ее погладили, а подруги ее и вовсе с запястий и щиколоток королевских спали, на лавочку скользнули и обычной веревкой притворились. Будто не вязали тут никого. Король поднялся, потер следы красные на руках, а после к решетке шагнул, где я застыла. Положил ладони на прутья, на меня смотрит и опять улыбается. А я чувствую, как от взгляда этого сердце заходиться начинает.
— Я тебя предупредила, — строго так сказала, — будешь своей магией баловаться, заместо Тинара в корзине очутишься. Побрехун этакий!
— А в чем же я соврал?
— Притворился, что магия покинула, а теперь сам веревки скинул?
— Это не я, ты меня развязала. Твоя магия с ними связана, ласку к ним и ты чувствуешь. А я на тебя чары не наводил, о том уже прежде говорил.
— Брешешь и все тут, и краснеть даже не думаешь. Ты девиц невинных околдовываешь, в соблазн вводишь, не даром всякая глядит на тебя и дар речи теряет.
— Зачем мне их зачаровывать? Вместо нормальной женщины цепную собачку рядом иметь? В первый момент магия их опьяняет, потом все проходит, привыкают. Я выбираю лишь тех, кому и правда понравился. Тебе вот понравился.
И дальше улыбается злыдень.
— Чего ж не выбрал?
— Выяснить хотел, с какой целью явились. Вы смело на берегу озера дрались, особенно ты, лучница.
И с выражением особенным сказал и посмотрел так, что сердце опять заекало.
— Не знал тогда, что ты эльфийка, еще и облик меняешь.
— Так то ты нас в озеро заманил? — решила все из него вытянуть, коли говорит.
— Я предложил вам спасение.
— Ты на нас волкодлаков натравил?
— Нет. Их к вам порталом перенесли. Зеркало перенос отразило. Оно такой же портал, но работает лишь по моему желанию.
— Это сколько ж народу ты сюда затянул, душегуб окаянный!
— Сами приходили, — ухмыльнулся, — кто-то топиться, кто другого топить, кто просто искупаться хотел.
— Ты ж себе с людями целое королевство выстроил.
Пожал плечами.
— Отчего не выстроить? Одному скучно на озерном дне вечность коротать.
— А с девами веселее? Смотрины, глядишь ты, устраивает! А надоела, так прочь отсылаешь. Одну то выбрать не с руки? Пользоваться бы вам только, сердца девичьи топтать.
— Ты за чужую невинность переживаешь или за себя говоришь?
— Да хоть за кого! Это картину в целом не меняет.
И обидно так стало, и Лик вспомнился и девица та черноволосая с ним, еще девки в зале, драгоценностями увешанные. Понравился он мне, как же! Да я от таких любодеев за тридцать полетов стрелы держаться буду.
— Я не просто так выбираю, Мира. А хочешь узнать, почему?
— Больно надо! Я узнать хочу, чего ночью было.
Смотрю на него пристально, чтобы, стало быть, ни слова не упустить, а он в ответ также смотрит и молчит. Вот как значит? Обернулась к плетенке, поманила ее к себе и на прутья указала. Король даже назад отступил, от удивления. Корзинка моя дошагала до решетки, сплющилась и протиснулась между прутьями. У властителя в этот момент такое выражение лица приключилось, что сразу понятно, теперь уж вовсе ему не до скуки. И не пугается, главное, стоит себе и ждет, чего дальше будет.
— Ешь его! — натравила я плетенку свою. Та мигом снова прежней формы стала, и потянулась веточками к сиятельному этому. Поползли, извиваясь, отросточки, короля за ноги обняли.
Я руки в бока уперла, жду, пока пощады просить начнет, а этот ладонь ко рту прижал и… смеется злодеюка лютый. В беззвучном хохоте заходится, токмо что на лавку не падает.
— Щекочешь ты его что ли? — я на плетенку строго зыркнула, — а ну ешь!
Та и откинула крышку, рот пошишре раззявила. Обхватила властителя за все, куда дотянулась, и давай тащить к нутру своему безразмерному. Тот, кажись, от смеха уже и сопротивляться не может. Руки в ответ выпростал и также корзинку обнял, еще и за бока ее щекотать принялся. У меня глаза на лоб полезли, потому как плетеночка затряслась мелко и вроде как подхихикивать начала, ну точно девица скромная. Только и осталось, что отросточками стыдливо прикрыться.
Я в решетку вцепилась, указания ей выкрикиваю:
— А ну хватай покрепче, затягивай, затягивай и крышкой его сверху! Да что за дурында такая?
Эти двое уж на полу лежат, король от смеха за живот держится, плетенка рядом с бока на бок поворачивается. Еще и змеюкам веревочным веселья захотелось, поползли с лавки на пол, давай к властителю ластиться, подмышками пощекотывать, в лицо ему заглядывать. Видать, тоже объятий пожелали. Люди добрые, это что творится такое? Моя веревочка, которая прежде на руке висела, все шерстинки пригладила, прихорошилась, и тоже давай вниз ползти.
— Куда? — я на нее шикнула. Она в ответ затихла, кончик грустно повесила, никак на жалость давит.
Только я на это царство растительное, в буйство вошедшее, взъяриться надумала, только прикрикнуть хотела: «Кончай веселье!», — как король руки перед собой выставил и, кажись, застонал:
— Все, все, Мира, хватит.
— А я чего? Я что ли тебя щекочу? А ну там все, тихо! К ноге! Кому сказала? Разошлись они! Служить!
Корзинка с веревками по стойке смирно встали, даже моя, на руке, и то вытянулась вся.
— Понял теперь силу грозную? — я на короля прищурилась, а он о колени локтем оперся, слезу с глаз утирает.
— Проникся, спрашиваю?
Кивнул, а плечи все равно трясутся.
— А ну рассказывай, давай. Чего такого произошло, что я не помню?
Оттолкнулся от пола, поднялся легко, за решетку одной ладонью взялся и смотрит на меня сверху вниз. Вмиг серьезным сделался, на лице ни один мускул не дрогнет.
— А что было? Чем же еще злодеи занимаются, как не невинных дев совращают? Я сперва тебя зачаровал, любовной магией опутал, после сознания лишил, ну и воспользовался, как же без этого.
— Чем воспользовался? — я даже на цыпочки привстала, повыше подтянуться, чтобы в глаза его вглядеться как следует. А он и бровью не ведет.
