Драконы осенних сумерек - Уэйс Маргарет (чтение книг TXT) 📗
Кивнув, она вытерла глаза, глубоко вздохнула и высморкалась в поданный Тассельхофом платок.
– Ты прав, – трудно сглотнув, сказала она. – Иначе мой отец стыдился бы меня… Мне следует помнить о том, что я – Дочь Вождя…
– Нет, – донесся из тени низкий голос вернувшегося Речного Ветра. – Теперь ты – Вождь.
Ахнув, Золотая Луна неловко поднялась на ноги и устремила на него взгляд широко распахнутых глаз.
– Д-да, это так, – запинаясь, проговорила она. – Но… это бессмысленно… нашего народа больше нет…
– Я видел следы, – сказал Речной Ветер. – Кое-кто все-таки убежал. Быть может, они отсиживаются в горах. Они вернутся, и ты будешь ими править.
– Наше племя… вновь будет жить? – Ее лицо просияло.
– Их немного. Я не знаю, скольким удалось уцелеть. Все зависит от того, погнались ли за ними дракониды в горы… – Речной Ветер пожал плечами. – Но, так или иначе, ты – Вождь, а я… – в его голосе появилась горечь, – а я буду… мужем Вождя.
Золотая Луна вздрогнула, словно он ударил ее. Потом покачала головой:
– Нет, Речной Ветер. Мы с тобой уже говорили…
– В самом деле? – перебил он. – Знаешь, о чем я думал ночью? Я много лет странствовал… Я думал о тебе как о женщине и не понимал… – Он сглотнул и перевел дух. – Я оставил дома Золотую Луну. Я вернулся и встретил Дочь Вождя…
– А у меня был выбор? – воскликнула она гневно. – Мой отец тяжело заболел, и я была вынуждена править, иначе всю власть прибрал бы к рукам Верховный Шаман. Да знаешь ли ты, что это такое – быть Дочерью Вождя? Сидеть за столом и гадать, который кусочек отравлен! Каждый день биться за то, чтобы в казне водилась хоть какая-никакая плата воинам, иначе Шаман тут же изобретет предлог свергнуть меня! Бессильный отец сидит и бормочет… пускает слюни… А я должна быть Дочерью Вождя! Все время, каждый день!..
Она замолчала – слезы душили ее. На лице Речного Ветра не дрогнул ни единый мускул. Он смотрел куда-то поверх ее головы.
– Надо идти, – сказал он холодно. – Скоро рассвет.
…Однако всего через несколько миль исковерканная древняя дорога оборвалась посреди топкого болота буквально у них под ногами.
Некоторое время они с тревогой следили за тем, как все сильнее хлюпала мокрая земля, как рослые, могучие деревья горных лесов уступали место больной, скрюченной болотной растительности. И вот солнце поглотил зловещий туман, сделалось трудно дышать. Рейстлин закашлял и прикрыл рот платком. Путешественники внимательно ступали по камням разрушенной мостовой, остерегаясь топкой, не внушающей доверия почвы.
Флинт и Тассельхоф шагали впереди всех; и вдруг гном издал ужасный вопль и почти целиком провалился в трясину – над поверхностью осталась одна его голова.
– На помощь! Спасите гнома! – завопил Тас, и к нему тотчас сбежались все остальные.
– Тону!.. – в ужасе кричал Флинт, барахтаясь в черной жиже. – Меня засасывает!..
– Не шевелись, – предостерег Речной Ветер. – Ты провалился в окно. Никому не подходить! – Это относилось к Стурму, прыгнувшему было вперед. – Сам погибнешь и его не спасешь. Живо тащите какой нибудь сук!
Карамон ухватил молодое деревце, поглубже вздохнул, крякнул – и выдернул его из земли. Только и слышно было, как лопались корешки. Растянувшись на земле, Речной Ветер протянул деревце гному. Флинт, до кончика носа погруженный в трясину, рванулся что было сил и сумел ухватить его. Варвар потянул деревце на себя, вытаскивая гнома на поверхность.
– Танис, смотри! – Кендер так и вцепился в полуэльфа, указывая вытянутой рукой. Змея толщиной в руку Карамона скользила в болотной грязи как раз там, где только что барахтался гном.
– Нам здесь не пройти, – глядя на топь, сказал Танис. – Может, поищем другой путь?..
– Нет времени, – поблескивая золотыми глазами, прошептал Рейстлин.
– И потом, другого пути нет, – сказал Речной Ветер. Его голос звучал как-то странно. – Но здесь пройти можно… я знаю дорогу.
– Как? – повернулся к нему Танис. – По-моему, ты говорил, что…
– Я все-таки был здесь, – глухо отозвался житель Равнин. – Не помню когда, но я точно здесь был. Я знаю, как перейти болото. Эта тропа ведет в… – Он облизнул губы.
– В разрушенный город, где властвует зло? – не дождавшись продолжения, спросил Танис угрюмо.
– В Кзак Царот! – прошипел Рейстлин.
– Ну конечно, – тихо сказал Танис. – Теперь все ясно. Действительно, где же еще искать разгадку тайны жезла, как не в том самом месте, где он был тебе вручен!
– Надо спешить! – настойчиво повторил Рейстлин. – Мы должны попасть туда до полуночи!
Дальше их вел Речной Ветер. Он обходил черные топи, разыскивая твердую землю. Выстроившись гуськом, друзья забирались все дальше и дальше от старого большака, в глубь болота. Прямо из воды поднимались деревья, которые варвар называл «железным когтем». Их обнаженные корни переплетались в грязи. С ветвей, пересекая еле видимую тропу, свешивались лианы. Туман сгустился до такой степени, что всего в нескольких футах ничего не было видно. Маленький отряд двигался медленно, тщательно пробуя перед собой землю. Один неверный шаг – и путника непременно поглотила бы зловонная трясина, пузырившаяся и справа, и слева…
Потом тропа и вовсе пропала в гнилой черной воде.
– Ну и что теперь? – мрачно спросил Карамон.
– Вот это, – указал вперед Речной Ветер.
К стволу дерева был привязан висячий мост, грубо сплетенный из лиан. Подобно паутине, тянулся он над водой.
– Кто его построил? – спросил Танис.
– Не знаю, – ответил Речной Ветер. – Они здесь повсюду, там, где тропа становится совсем непроходимой.
– Я же говорил, что Кзак Царот недолго оставался необитаемым, – прошептал Рейстлин.
– Ну что ж… дареному коню в зубы не смотрят, – ответил Танис. – Хоть плыть не придется, и на том спасибо.
Переправа оказалась не из приятных. Лианы сплошь обросли скользким мхом, идти приходилось со всей осторожностью. Вдобавок при малейшем прикосновении все сооружение начинало раскачиваться самым пугающим образом, и в особенности, когда по нему кто-нибудь шел. Кое-как путники перебрались на ту сторону, но только затем, чтобы почти сразу попасть на следующий мост.
И все время под ними и вокруг была все та же бездонная черная топь, откуда за ними алчно следили глаза каких-то существ… И вот твердая земля кончилась в очередной раз, но плетеного моста не было видно, только жидкая грязь.
– Здесь мелко, – пробормотал Речной Ветер. – Идите за мной и ступайте только в мои следы.
И он медленно двинулся вброд, нащупывая дорогу. Остальные двигались за ним след в след, опасливо вглядываясь в воду. Какие-то твари, невидимые и неведомые, скользили внизу, задевая их ноги. Когда они наконец выбрались на сушу, сапоги у всех были покрыты толстым слоем омерзительно пахнущей слизи. Однако было похоже, что худшая часть перехода осталась-таки позади. Болотная растительность поредела, и даже солнце проглянуло сквозь зеленоватый туман.
Чем дальше продвигались они к северу, тем надежнее делалась почва. Около полудня Танис обнаружил даже клочок совсем сухой земли у подножия векового дуба; здесь и расположились на отдых. Закусывая, путешественники вспоминали пройденное болото и вслух радовались тому, что оно, кажется, кончилось… Только Золотая Луна и Речной Ветер не произнесли ни единого слова.
Флинт трясся от холода в промокшей одежде и жаловался на боли в суставах. Танис поневоле забеспокоился: он знал о ревматизме старого гнома. Как бы не сбылись опасения Флинта, боявшегося стать им обузой в пути… Отозвав кендера в сторонку, Танис негромко сказал ему:
– Насколько я знаю, в одной из твоих сумок есть кое-что, отчего гном сразу пойдет на поправку…
– Конечно, конечно, Танис! – просиял тот. Порылся в одном кошеле, потом в другом и наконец извлек поблескивающую серебряную фляжку: – Бренди! Лучшее бренди Отика.
– И я полагаю, – усмехнулся Танис, – за него навряд ли уплачено…
