Тень в отражении, или как выжить, путешествуя по фантастическим мирам с мужем и кошкой (СИ) - Мигель Ольга
– Чего? – нахмурил брови Влайд, но прежде, чем я успела что-то ответить, к парню вплотную подступила Мила.
– Знаешь, до того, как мы попали в этот мир, я даже подумать не могла, насколько ты отвратителен, – проговорила принцесса с твердостью, которой никто из нас от нее не ожидал. – Все время нашего путешествия я отчаянно пыталась оправдать тебя, найти в тебе что-то хорошее. Я была уверена, что плохих людей не бывает, а если кто-то кажется таковым, то это лишь результат трудностей, которые выпали на его долю. Но я, похоже, ошибалась. Ты действительно мерзкий тип, просто сам по себе мерзкий. И сейчас ты попал туда, где быть таким мерзким в порядке вещей. Жаль, что я не увижу того, как однажды этот мир раздавит тебя, полностью выбьет землю из-под ног и не оставит в твоей душе ничего, кроме страданий и сожалений.
– Ваше высочество, откуда столько сердитых ноток? – игриво ухмыльнулся Влайд и, прижавшись в Миле, провел ладонью по ее щеке. Раньше эльфийка и от меньшего таяла, словно мягкий воск над сварочным аппаратом… но сейчас льдинки в ее глазах стали только острее. Хрупкая ладонь звонко ударила по руке Влайда, сбросив ее с каменного лица, и девушка зашагала прочь.
– Делай что хочешь, справимся и без тебя. Ну а мне плевать, что с тобой будет, – не оборачиваясь, холодно бросила принцесса.
Два часа спустя Влайд принес ключи, сообщив, что хозяйка театра выпила вина со снотворным и будет храпеть до самого вечера. Потому мы к тому времени должны сделать свое дело и принести ему связку ключей, чтобы он вернул ее на место. А потом эльф, не дожидаясь «спасибо», удалился в неизвестном направлении.
Мы не стали терять зря драгоценного времени и немедленно направились на цокольный этаж. К счастью, возвращаясь обратно в прошлый раз, мы таки потрудились запомнить дорогу. К тому же с нами была бегущая впереди Леви. Так что заветную дубовую дверь мы нашли довольно быстро.
– Ну что, Мила, хочешь спасти этот мир и поймать тень в зеркальце? – предложила я в надежде, что это ее немного подбодрит.
– Нет, спасибо, – грустно бросила принцесса. – Идите вы, а я постою на стреме.
Да уж, если даже возможность сразить угнетающее мир зло не может порадовать ее, значит, дела у нашей маленькой героини совсем плохи.
– Ладно, а ты смотри, держи свое заостренное ухо востро! – убого попыталась скаламбурить я, прежде чем, махнув рукой, открыть дверь.
Заплывшая жиром рожа сидящего на золотом унитазе мужика показалась мне смутно знакомой, но я не стала утруждать себя тем, чтобы вспоминать ее. Кажется, тень успела открыть глаза и приготовилась что-то сказать, но крышечка зеркальца открылась раньше.
Победоносно спрятав пойманное мировое зло в карман, я вернулась обратно и повесила на Женю миссию отнести ключи Влайду, а сама еще раз попробовала подбодрить Милу.
Увы, умения поддерживать в трудную минуту у меня было примерно столько же, сколько и денег у среднестатистического студента-гуманитария из бедной сельской семьи. Обычно когда я пыталась подбодрить человека, переживающего тяжелые душевные терзания, минут через десять кому-то другому уже нужно было срочно бежать вытаскивать беднягу из петли.
И не потому, что я была такой бесчувственной скотиной! Просто то ли не те слова подбирались, то ли тембр голоса выбирала не тот… хотя, по правде, я и вправду была бесчувственной скотиной.
Так что после нашего жизнеутверждающего душевного разговора Мила снова закрылась на чердаке. Выманить ее оттуда удалось только к вечеру, когда спектакль закончился и гости прошли в холл на фуршет. Именно на это время мы запланировали наш побег – все ведущие актеры должны были отправиться на прием, а массовка и танцовщицы разойтись по своим уголкам в общежитии. Следовательно, третья общая гримерка, в которой находилось волшебное зеркало, к тому времени опустеет, и никто не увидит нашего ухода.
Теперь все, что нам нужно было сделать, это собрать вещи, съесть по лимонной тарталетке из кондитерской неподалеку и, нарядившись в купленную за оставшиеся местные деньги парадную одежду, незаметно проскользнуть через холл за кулисы и в гримерку.
Правда вот, из-за одежды стоило быть поосторожнее и постараться промелькнуть через холл незамеченными, так как всю ее дешевизну и «небрендовость» любой из гостей наверняка определит с первого взгляда.
И дабы хоть как-то сбить с толку блуждающих по холлу толстосумов, Мила предложила нам обвешаться украшениями Лилы. По идее, они должны были бы оттянуть взгляд светских львиц на себя, отодвинув одежду на второй план. А если и не оттянуть, то, по крайней мере, создать иллюзию того, что не совсем мы нищеброды.
Итак, золотые колье с драгоценными каменьями, серьги тончайшей работы, изысканные платиновые браслеты, запонки с крупными бриллиантами, бесценные броши на жабо, камзоле и платьях, пошитых из дешевых тканей и без особой фантазии. То, что я сейчас видела в зеркале, можно было описать одним словом: трэш.
– А может, завтра сбежим? – предложила я с тихим стоном.
– Не выйдет, – отрезала Мила. – То, что при нашем появлении в гримерке никого не было, просто-таки чудо! Днем там обычно полно народу из-за репетиций, вечерами – из-за спектаклей, а по ночам театр патрулируют охранники, и пройти туда куда рискованнее.
– Если же мы попытаемся проскочить там в повседневной одежде, нас немедленно выпроводят из холла, еще и люлей вломят… притом, вполне вероятно, лишат права жить в театре, а значит, плакала наша возможность спокойно дойти до зеркала, – напомнил Женя.
– Да, знаю. Но это… так неправильно! Все равно, что запивать дешевые пельмени столетним французским вином! – трагически простонала я, почесывая плечо (похоже, от дешевой синтетической ткани у меня началась аллергия).
– А что поделать? – пожал плечами Женя.
– Но мой внутренний эстет просто не может это принять!
– Придется смириться, – устало бросил Женя. – Юль, расслабься, через несколько минут все кончится. И вообще, это все матрица и нет никакой ложки, ешь руками!
Не желая больше слушать мое нытье, муж оттащил меня от зеркала и повел к лестнице.
Коридоры и правда были безлюдны, потому до холла мы добрались, не встретив никого, кроме слеповатой пятидесятилетней уборщицы, которая не стала одергивать «богато одетых» господ, вероятно, просто решив, что мы потерялись, пока искали туалет.
– Полная боевая готовность, – проговорил Женя, завидев яркий свет, в котором то и дело мельтешили дамы в роскошных платьях.
Стоило нам переступить порог, и полумрак сменился ярким светом множества свечей, от которого на миг заслепило глаза. Все эти люди больше не пребывали под властью тени… но, глядя на эти самодовольные мордахи, я поняла, что за деньги они все равно хоть сейчас готовы принести в жертву жителей целого городка. А те, в свою очередь, наверняка тоже пойдут на это жертвоприношение добровольно и с радостью, если им за это хорошо заплатят.
Влайда мы увидели среди гостей совершенно случайно. Окруженный толпой самых разнобойных женщин (среди которых была немалая доля настоящих красавиц), он уже, похоже, подсчитывал, сколько золотых срубит с каждой из них.
Нас он тоже увидел совершенно случайно – просто бросил взгляд в нашу сторону и замер на несколько секунд.
– Идемте, – скомандовала Мила, быстро зашагав в противоположный конец холла.
Кивнув на прощанье бывшему спутнику, мы с Женей поспешили за ней.
Похоже, впервые за долгое время удача действительно была на нашей стороне! Мы легко добрались до кулис, быстро миновали длинный красный коридор и зашли в старую-добрую гримерку. Еще немного, и этот мерзкий мир будет позади.
– Держи, – сказала я, протягивая Миле золотое бабское зеркальце с бантиком на крышечке. – Я переместила тень в другое, так что это теперь свободно.
– И сдалось оно мне? – раздраженно прошептала эльфийка и механически запихнула зеркальце в карман. А потом, словно опомнившись, торопливо достала его и небрежно положила на ближайший туалетный столик.
