Напарница - Авербух Наталья Владимировна (читать полную версию книги txt) 📗
— Тирса? — осторожно позвала Грета.
— А, прости, Грета, я задумалась, — спохватилась я. — Пытаюсь вспомнить в точности, что нам было сказано…
— И?.. — поддалась вперёд «сестрица».
Я покачала головой.
— «Впустить вампира в дом, и больше ни о чём не спрашивать», — едва удержавшись от злорадной улыбки, солгала я. Грета немедленно сникла.
— И всё? — недоверчиво спросила она. — Это всё, что тебе было сказано? А цели, причины, обстоятельства, наконец!
Я снова покачала головой.
— Ничего. Всем ведал напарник, моя задача была только сделать ключи и открыть окно.
— И всё? — уже разочарованно переспросила Грета. — Так тебя использовали как дурочку, «вслепую»… А я-то думала…
Я возмутилась. Кто дал ей право меня оскорблять?! Сама ведь только что…
Грета, казалось, поняла, насколько невежливо прозвучало её восклицание и поспешила загладить вину. Она плеснула вина нам обеим и примиряюще потрепала меня по руке.
— И с этим заданием ты блестяще справилась, сестрёнка, ведь так?
— Не сказала бы, что очень уж блестяще…
— Но дело было сделано, и никто ничего не заметил, верно?
Я кивнула, вспоминая, какими переживаниями обошлось это самое «никто ничего». Напарник даже не пытался таиться, и в любую минуту его могли обнаружить…
— А от чего ты делала ключи? — спросила Грета, отпивая глоток из своей рюмки и делая мне знак, чтобы я следовала её примеру. Я повиновалась, хотя от вина уже слегка шумело в голове.
— От всего, — коротко ответила я. — Я сделала копии всех ключей, какие только были в доме.
— И он все их использовал? — не отставала «сестрица».
Я пожала плечами.
— Откуда мне знать? Напарник мне не отчитывался.
— Но, может, он расспрашивал тебя о чём-то? Тирса!
— Не помню, — ответила я, непроизвольно потирая шею. — Он… Вампиры спрашивают… иначе. Не словами, как это делают люди.
Я явственно увидела, как Грету передёрнуло от отвращения и ужаса, после чего сестрица замолчала. Я воспользовалась наступившей тишиной, чтобы попробовать хоть как-то прийти в себя: голова гудела после мысленных обращений вампира и выпитого под влиянием Греты крепкого вина. Откровенно говоря, я была не очень уверена, смогу ли сейчас встать, если попробую, однако чувствовала: засыпать в этой ситуации несколько… небезопасно…
— Тирса! — позвала меня сестрица. — А как же пистолет? Зачем вы его украли?
Я почувствовала, как краснею. Кража пистолета казалась мне наиболее постыдным деянием: служба в бюро могла притушить угрызения совести относительно обыска и подслушивания (да и не чуралась я подобных «грехов» в своей прошлой жизни), но кража!
— Какой пистолет? — переспросила я.
— Пистолет «устрицы», который хотел жениться на твоей подопечной. С рябиновой рукоятью! Его забросили в то окно, из которого вы вдвоём выпали. Зачем он вам? Ну?
Этот разговор начал меня утомлять.
— Грета, клянусь тебе, я понятия не имею ни о каком пистолете и не знаю, откуда он там взялся! Честно!
— Не знаешь?.. — недоверчиво потянула сестрица. Я возблагодарила небо за то, что в комнате даже при свечах было темновато (газового освещения в гостинице не было), и вряд ли Грета заметила краску стыда, залившую мои щёки минутой раньше.
— Нет, — отрезала я. — Совершенно не представляю, кто мог швырнуть пистолет в окно. Я вообще не знала, что у «устрицы» было с собой оружие.
— А-а-а… — произнесла Грета и замолчала. — Что же, давай спать ложиться, завтра с утра поедем на станцию покупать билет на дилижанс до Остриха…
«Умница, Ами, — прозвучало у меня в голове. — Ты всё сделала как надо, я тобой очень доволен. Теперь ложись спать и ничего не бойся…»
Моё сознание уподобилось комнате, в которой потушили свет, я сладко зевнула и провалилась в глубокий сон без сновидений до самого утра.
Что касается следующего дня, он начался с хождения Греты по комнате, хлопанья дверей и невнятных разговоров. Когда я, окончательно разбуженная этими звуками, открыла глаза, сестрица сияла как солнышко, с умилением наклоняясь над большой корзинкой.
— Проснулась? — со светлой улыбкой спросила Грета, отрываясь от корзинки. — А ну-ка посмотри, кто к нам пришёл!
С этими словами она запустила в корзинку руки и извлекла на свет Божий маленькую смешную собачку, в которой я не сразу признала острийского мопсика (они немного крупнее и окрасом темнее дейстрийских).
— Доставили наконец! — радостно провозгласила Грета. — Эту собачку мне подарили в предпоследнем доме, где я работала, тогда ещё совсем щеночка… Ах, ты моя лапочка! — принялась она сюсюкать с мопсиком, поднося пёсика к самому своему лицу. — Теперь он поедет с нами! Ты ведь не против, Тирса, сестричка?
Спросонок ещё плохо соображая, я отрицательно покачала головой.
— Разумеется, нет, если он хорошо воспитан.
— О, он чудесно воспитан, привык всюду следовать за мамочкой в корзинке, никогда не шумит, и от него никогда не бывает неприятностей, правда, моя радость?
Я поморщилась: такая пылкая любовь к братьям нашим меньшим казалась мне слегка неестественной.
— Откуда он у тебя появился, сестрица? — спросила я.
— Я же сказала, мне его… — начала было Грета, но я устала от бесконечной игры и «сестру» перебила самым невежливым образом.
— Нет, Грета, на самом деле!
— Ах, на самом деле! — как-то неприятно засмеялась сестрица. — На самом деле всё почти так и было. — Она лукаво мне подмигнула. — Видишь ли, Тирса, дорогая, некоторые из моих рекомендаций — настоящие.
Мне почудился в этих словах не то упрёк, не то намёк на не самые приятные обстоятельства, и я отвернулась.
— Ну, полно болтать, пора и делом заняться! — преувеличено бодро воскликнула Грета, укладывая мопсика обратно в корзинку. — Вставай, сестрёнка, я приказала подать завтрак сюда, а после нам надо съездить за билетом.
Городок, в котором мы остановились, как я уже говорила, при всей своей малой заселённости, являлся одним из транспортных узлов Дейстрии. Изначально компактный, к нашему времени за счёт гостиниц, каретных мастерских, постоялых дворов для кучеров и кондукторов, а также многочисленных стоянок он разросся настолько, что с одного его края на другой приходилось ехать на извозчике или в недавно пущенном омнибусе, чей единственный маршрут удачно захватывал и нашу гостиницу, и стоянку дилижансов. Узнав от прислуги о наличии общественного транспорта, я, естественно, предложила Грете воспользоваться его услугами и была сильно расстроена барскими замашками сестрицы, когда та высказалась в пользу наёмного экипажа: мол, там обойдёмся без толкотни, поедем как благородные барышни и так далее в том же духе. Мне пришлось приложить определённые усилия, чтобы настоять на необходимой экономии наших средств, а то, того и гляди, отдыхать в Острихе будет уже не на что. Уже отстояв свою точку зрения, я была поражена необычно радостной улыбкой, которую сестрица тут же попыталась скрыть, и которая навела меня на тягостные сомнения в правильности моего решения. Ничего не сказав, я решила в омнибусе быть настороже… И тут же устыдилась своей подозрительности. Грета при встрече произнесла условленный пароль, и, как бы она мне не нравилась, это не повод подозревать её в чём-то нехорошем. Желание выведать у меня сведения о напарнике легко объясняются простым любопытством и… подменить своим человеком кучера наёмного экипажа резко легче, чем кучера, кондуктора и пассажиров омнибуса.
И всё же, и всё же… Ей не доверял мой напарник, она его боялась и… Она мне не нравилась. Совершенно. А уж намёки на то, что вампир может меня в любой момент подставить и бросить, свалить на меня свою вину в провале операции… Подумав здраво, я сообразила, что господин Шерен и Аманда имели к заданию самое косвенное отношение, и разрушенный брак между ними нисколько не мешал планам нашего руководства, он мешал планам не-мёртвого. Намёки попали в цель, но я ещё не забыла, как напарник заботился обо мне в дороге, и как он вступился за меня перед начальством (наговорив наедине множество пренеприятных вещей).
