Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - Фортунская Светлана (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Пожалуй, Кот, не надо было так кричать, – сказал он тихо, слегка помахивая хвостом. – Им все равно не понять. Воспитание не позволяет…
Может быть, действительно все дело в том, кто и как воспитан? Добавлю еще – и кем.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой я становлюсь фамулусом
Я не волшебник, я только учусь!
Время неумолимо катилось к зиме. Календарь худел, а я стал толстеть – отсутствие ставших уже привычными физических упражнений и строгая углеводная диета – каши, хлеб, картошка, пироги с горохом (или с грибами, или с капустой) – упорно делали свое дело. Погулять я выходил теперь редко – а зачем? Погода стояла мерзейшая: слякоть, морось, туман, мокрый снег, дождь – все это повторялось каждый день, иногда в розницу, но чаше оптом. Топили плохо – экономия энергоресурсов! – поэтому форточки кухонь в нашем доме были плотно закрыты, и невозможно стало добыть себе к обеду что-нибудь вкусненькое. Ворон тоже перестал вылетать, и даже Пес сократил свои прогулки до необходимого минимума. То есть он выходил теперь только с целью отправления физиологических надобностей, ну и иногда сопровождал Ладу в булочную или молочную. И по вечерам он уже не встречал ее, как бывало, – после одного или двух случаев, когда Лада (без предупреждения, между прочим) не вернулась домой ночевать.
Зато дома у нас царил мир и покой. Великая битва сплотила наши ряды. Ворон перестал депрессировать. Лада, чувствуя свою вину, была ласковой со всеми нами. Домовушка, отпраздновав окончание сезона заготовок, пересчитав баночки с консервами и закрутками, мешочки с крупой и корзины с овощами, пришел к выводу, что к зиме мы подготовились сносно, и стал понемногу разнообразить наш стол соленьями и вареньями. Холоднокровные, уютно устроившиеся на подоконнике, большей частью дремали (хотя в спячку в полном смысле этого слова не впадали), иногда вступали в разговор, и, кстати, товарищ капитан Паук оказался довольно приятным собеседником с неплохим чувством юмора. Он знал великое множество старых анекдотов и мастерски их рассказывал.
Но основным рассказчиком по-прежнему был я. Наши ночные бдения возобновились и стали теперь традиционными. Установился определенный ритуал: вначале Домовушка, занимаясь хозяйственными делами, вкратце пересказывал очередную серию «Марианны», затем мы садились за стол и пили чай. Потом Домовушка мыл посуду, наливал мне чашечку молочка, чтоб было чем смочить пересыхающее горло, брал в лапки свое вязание, устраивался поудобнее, и я начинал рассказывать. Теперь я не пересказывал вкратце содержание той или иной книги – нет, мои слушатели требовали от меня подробностей и следили за перипетиями сюжета со всем тщанием и вниманием, делая мне замечания, если я что-то, по их мнению, упускал. К счастью, моя великолепная память позволяла мне справляться со своими обязанностями совсем неплохо. Я пересказал им «Дюну» Херберта, «Основание» Азимова, его романы про роботов, и романы про драконов Энн Маккефри, и многое другое. Конечно, пересказ такого многотомного сочинения требовал не одной ночи, и мои повествования напоминали многосерийные фильмы. По окончании очередного сеанса слушатели обсуждали услышанное и прозрачными намеками пытались выведать у меня, что будет дальше: я по традиции, восходящей еще к Шехерезаде, завершал очередную порцию рассказов на самом интересном месте.
Однажды к нам на огонек заглянул Ворон. То ли ему надоело притворяться, что он занимается серьезной научной работой, то ли он просто заскучал в одиночестве, находясь в своем кабинете, возможно, что и замерз – на кухне, где нас было шестеро и где постоянно кипел чайник, было не в пример теплее. (Вы спросите, а как же наш Петушок? А никак, скажу я вам. Его не интересовали рассказы, ему не нужно было общение ни с нами, ни с кем иным. Ежеутренне и ежевечерне он докладывал Пауку, что на вверенном ему участке происшествий нет, заболевших и отсутствующих тоже – даже если Лады не было дома, – а потом отправлялся терроризировать Домовушку, требуя от него с интервалом в пять секунд: «Есть! Есть! Есть!..» Наевшись, он вспархивал на спинку кресла и спал там, сунув голову под крыло, пока его желудок не переваривал съеденное. Только на заре он несколько отвлекался и долго, со вкусом кукарекал, хотя и очень тоненьким голоском. А с заходом солнца он засыпал мертвым сном, и, по-моему, даже пожар не пробудил бы его ночью. Но если Паук командовал подъем – днем ли, ночью ли, – Петух вскакивал и начинал кукарекать.)
Однако я отвлекся. Итак, Ворон залетел погреться, чему мы были не очень рады – я ожидал придирок, многословных высказываний и язвительной критики. В ту ночь я рассказывал им Сташеффа, «Чародей поневоле». При появлении Ворона я замолчал. Мои слушатели зароптали, как это бывает в кинотеатре, когда пленка вдруг рвется. Ворон добродушно захихикал, извинившись за свое вторжение, попросил чашку чаю и сказал дружелюбно:
– Что ж ты, Кот, молчишь? Продолжай, я с удовольствием послушаю. Обязуюсь не перебивать.
Слушатели, получив к тому времени едва ли треть обычной порции, потребовали продолжения. Для приличия я поломался немного и стал рассказывать дальше. Против ожидания Ворон не перебил меня ни разу, внимал с интересом, хотя и несколько хохлился на своем насесте.
– Ты там побывал? Где это находится? – спросил он, когда я закончил свое повествование.
– Нигде, конечно, – хмыкнул я. – Это же фантастика.
– Фантастика? – переспросил Ворон, наклоняя голову к плечу и глядя на меня своими желтыми горящими глазами.
– Ну да. Книга такая. Роман фантастический.
Ворон от изумления разинул клюв.
– Ты хочешь сказать, что это… Странно. Я прочел все издаваемые Здесь сказки, но никогда не встречался с чем-либо подобным…
– Это не сказка, сказано тебе – фантастика. Есть такой жанр в литературе, в нашей и зарубежной. Научная фантастика, авантюрная фантастика, фэнтези и так далее…
– Что?! – Ворон подпрыгнул на насесте. – Ты хочешь сказать, что у вас Здесь существует серьезная магическая литература? Что у вас пишутся книги на такие темы? И что их много?
Я не мог понять, чему он так изумляется и почему так волнуется. Ворон перестал нервничать, взял себя в руки, то есть в крылья, и сказал очень спокойно и очень официально:
– Будь добр, зайди ко мне в кабинет.
…Ворон расхаживал по столу, заложив крылья за спину, – ни дать ни взять полководец, вынашивающий план решающего сражения. Я слегка мурлыкнул, давая знать о своем присутствии. Ворон, не прекращая вышагивать, махнул крылом: заходи, мол, и я присел на стульчик, по-прежнему недоумевая. Потом мне надоело недоумевать, равно как и искать разгадку вопроса, зачем я понадобился его наимудрейшеству, и я задремал, кажется, даже сон успел увидеть, но скоро был прерван весьма бесцеремонно, я бы даже сказал, грубо – болезненным щипком за ухо. Я взвыл.
– Прости, – кротко сказал Ворон. – В волнении я не соразмерил свои силы. Извини, если сделал тебе больно.
– Ничего себе! – ахнул я. Ухо горело. – Ничего себе «не соразмерил силы»! Мог бы разбудить более безопасным способом: похлопать по плечу крылышком, например. Или подать сигнал голосом.
– Я извинился, – по-прежнему кротко сказал Ворон. – Ты должен согласиться, что не каждый день происходят такие события, какое случилось сегодня. И мое волнение, и то, что я на какое-то время утратил контроль над собой, – мне кажется, это вполне понятно и вполне простительно.
– Но какое такое событие произошло сегодня, я что-то не соображу? Кроме того, что ты нарушил свое уединение и присоединился к нашей компании, не припоминаю никаких других событий. За что же ты мне чуть ухо не оторвал?
– Я извинился! – каркнул Ворон, теряя терпение. – И давай прекратим эту дискуссию, чтобы не терять драгоценного, и без того уже безвозвратно потерянного времени! Если же ты не удовлетворен, то по окончании нашего разговора я позволю тебе отплатить мне тем же.
